Читать интересную книгу Личный друг Бога - Михаил Кликин

А впрочем!..

Как там звали персонажа Кея? Шершень? А не выглядит ли этот самый Шершень как Белиал?

Примерно полчаса потребовалось, чтобы получить доступ к необходимой информации. Запустив программу визуализации, указав местоположение данных, Танк включил нейроконтактер и перенесся в темную комнату, где в конусе белого света медленно — словно на вертеле гриля — вращалась человеческая фигура. Это и был Шершень: коренастый молодой мужчина с широким лицом и длинными волосами — определенно воин.

И ни малейшего сходства с магом, что при встрече назвался Белиалом…

Покинув комнату и вернувшись в реальность, Танк почесал затылок.

История становилась все запутанней. И что хуже всего — он не был уверен, что движется в правильном направлении. Возможно, сейчас он делает пустую работу, гоняется за каким-то никому не нужным хакером…

Танк сходил на кухню, сделал себе кофе и долго стоял у окна, глядя в серое небо и вороша мысли.

Потом он вернулся на место, выпил приторно сладкий, уже остывший кофе и снова взялся за работу.

Он просидел перед своими компьютерами девятнадцать часов сорок две минуты. В мгновение ока переносился он из одной части света на другую, в считанные секунды переходил из мира в мир, вел разговоры сразу с несколькими людьми, расшифровывал прошлое и моделировал неизвестное…

И когда он сделал все, что можно было сделать, то выяснил, что Кей Туровски не лгал, и что никакого Белиала в игре нет и никогда не существовало.

А были разные люди, в разное время называющие себя Белиалом — принявшие его облик.

Одержимые им…

1

Красная Дорога была размечена ярко-алыми столбами. Деревянные таблички с черными цифрами указывали расстояние до Города — в километрах и в милях. Впрочем, столбы эти использовались не только как указатели — на том, к которому вышли товарищи, висел мертвый человек.

— Орден любит такие казни — чтоб на виду, — хмуро сказал Ирт. — И никто не решается снять бедолагу.

К дороге путники вышли под вечер, но лес покидать они не спешили — остановились на опушке за кустами, перекусили, отдохнули, дожидаясь наступления темноты. По тракту потоком двигались люди: конные и пешие, крестьяне и воины, расчетливые торгаши и отчаянные искатели приключений; гремели деревянные колеса телег, постукивали посохи магов, лязгали подкованные сапоги. Порой проезжали верховые патрули — в каждом три бойца, у каждого алая — словно кровью пропитанная — повязка на рукаве. Одноживущие шарахались от всадников, а те словно никого не замечали — двигались по середине дороги, переговаривались меж собой, смеялись холодно. Глеб видел, как старый крестьянин, то ли не услышав приближения патруля, то ли просто замешкавшись, был сбит лошадью с ног. Патрульные не остановились, лишь один из них лениво вытянул хлыстом по спине старика, и Ирт пробормотал:

— Повезло.

Горр скрипнул зубами. Глеб стиснул копье и приподнялся.

— Не надо! — поймал его за руку Ирт.

Патруль уходил дальше, крестьянин на четвереньках отползал в сторону, кто-то уже спешил к нему на помощь, с опаской поглядывая на спины всадников, облитые сталью.

— Сейчас еще слишком светло, — сказал Ирт и показал на небо…

На тракт они вышли, когда поднялась яркая луна, а проехавший фонарщик длинными факелом зажег светильник на столбе, над головой обклеванного воронами мертвеца. Глеб ожидал, что к ночи дорога опустеет, но он ошибся. Народу поубавилось — и все равно путников было довольно много. Впрочем, теперь люди были не столь разношерстны — богатые купцы не показывались, крестьяне почти не встречались, зато появилось больше мрачного вида личностей — встреться Глеб с ними в глуши — не раздумывая схватился бы за оружие. Здесь же, похоже, опасаться было нечего: хмурые оборванцы шли мимо, не обращая внимания даже на тех путников, что казались легкой добычей. Оно и понятно — патрули Ордена теперь встречались чаще, и состояли они уже из четырех бойцов. Каждый раз, когда вдалеке раздавался цокот копыт, идущие по дороге люди вздрагивали, поднимали головы и жались к обочинам. Многие накидывали капюшоны, другие прятались в тень.

Всадники проезжали — и путники переводили дыхание, прибавляли шаг, торопясь к своим неведомым целям.

— Кто они такие? — спросил Глеб у Ирта. Тот пожал плечами:

— У любого человека может быть множество причин путешествовать ночью.

— Они выглядят как разбойники.

— Ночью даже безобидный ребенок кажется разбойником, — усмехнулся Ирт. — Не бойся их, Богоборец. Опасайся только людей Ордена…

Они шли от столба к столбу, поглядывая на контрастные цифры, освещенные фонарями, пряча лица от проезжающих патрулей.

Высоко в небе висела бледная луна, и матовый свет ее делал мир черно-белым.

2

Человек, имя которого знали немногие, сидел за письменным столом и клевал носом. Ему давно уже следовало покинуть Мир и вернуться в реальность, но одно незаконченное дело требовало его присутствия — и он держался, стараясь не обращать внимания на головную боль и общую вялость.

Он ждал важных новостей.

— Добрый вечер, — раздался вдруг тихий голос за спиной, и человек вздрогнул.

Позади была глухая каменная стена — только она и могла говорить.

Человек медленно повернул голову. И увидел белый, вроде бы гипсовый барельеф — на месте, где кроме крашенной неровной штукатурки никогда ничего не было.

— Извините, что я вот так, — шевельнулись губы гипсового лица. — Просто мне важно наглядно продемонстрировать, что я персона, достойная уважения и вашего внимания. Думаю, теперь вы меня выслушаете с большим интересом. Я не ошибся, магистр Оникс?

Человек, имя которого мало кто знал, сильно удивился, но постарался ничем этого не выдать.

— Кто вы такой, как сюда попали и откуда знаете, как меня зовут?

— О! У меня множество имен, но вряд ли они вам что-то скажут. Попал я сюда самым обычным способом — сделал эту стену своей частью. А имя ваше мне знакомо давно. Равно как и имена других интересных людей. Никогда нельзя предугадать, чья помощь может пригодиться, не правда ли? Но я предусмотрителен. Как и вы, впрочем. Потому предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество.

— Взаимовыгодное сотрудничество со стеной? — хмыкнул магистр Оникс.

— Можете считать, что со всем стенами. Вам же не хочется, чтоб они рушились вокруг вас? Поверьте, это может здорово затруднить жизнь… — По крашеной штукатурке побежала трещина. Магистр Оникс смотрел, как она тянется к потолку, и досадуя на вялость мысли, пытался понять, кому принадлежит лицо-барельеф.

— Хорошо, — сказал он, когда трещина уперлась в потолок. — Я готов обсудить ваши условия, хотя, честно скажу, не понимаю, что происходит.

— Рад определенно ответить хоть на один ваш вопрос: происходит разговор, в котором я пытаюсь убедить вам помочь мне найти одного человека. Естественно, за разумную плату — деньгами, вещами или ответной услугой. Нужного мне человека зовут Глеб Истомин. Впрочем, он более известен как Богоборец. Наверняка, вы слышали это имя. Так вот — я хочу его найти. Я хочу его остановить. Я хочу его видеть. Желательно, живым. Впрочем, можно и мертвым.

— И с чего вы взяли, что я могу быть полезен в этом деле? Вы же видите, я обычный конторщик!

— Дорогой магистр! Я знаю, что стоит за вашей конторой, и знаю, чем занимаетесь вы — обычный конторщик с познаниями мага высокого ранга. Поверьте, я с большим интересом следил, как развивается ваш Орден. И то, что я снизошел до разговора с вами, показывает, что я считаю вас человеком с большим потенциалом, а вашу организацию — мощным инструментом.

— А вы не отличаетесь скромностью, — заметил Оникс.

— Ну что вы! В реальной жизни я довольно скромный человек. Это здесь я — почти бог. Впрочем, речь сейчас не о том. Вы готовы принять мое предложение?

— Разве богу нужна помощь?

— Я сказал «почти бог»! — Стена хрустнула, просела; качнулась бронзовая люстра в сотню свечей. — У меня слишком мало времени, и недостаточно глаз, чтоб заниматься поиском беглеца. Под вашим же управлением находятся многие сотни Двуживущих, большая часть которых сосредоточена в нужном мне месте. Вы действительно способны мне помочь, но и я могу оказаться вам полезен. К чему наживать могущественного врага, когда можно получить могущественного друга?

— Безымянного друга?

— Вы хотите узнать мое имя? Вас настораживает, что я не называю его? Но разве вы не понимаете, что имя ничего не значит?.. Хорошо: Дьябло — одно из моих имен.

— Бог по имени Дьябло? Это по меньшей мере забавно.

— А я люблю хорошие шутки. И мне нравятся выдержанные люди. Что ж, вы показали свою выдержку. Теперь пора принимать решение.