терпит споров.
— Да? А я Джоан Роулинг, — бросаю язвительно.
— Приятно познакомиться, Джоан. Вы уже готовы отбыть из этого заведения? Кажется, вино ударило вам в голову.
— Готова, но не надейся на продолжение вечера. — Слова вырываются так быстро и необдуманно, что я с удовольствием стукнулась бы сейчас лбом об стол.
Взгляд Дария темнеет, а губы напрягаются и растягиваются в сдержанной улыбке:
— Осторожнее, Катюш. Обычно я принимаю все вызовы, которые мне бросают.
Воздух вокруг теплеет, каждый вдох наполняет меня сладким паром влечения и желания, напоминая о нашей ночи. Нет, нет, нет. Только не это. Я не собиралась его провоцировать, бросать вызов тем более, ведь шансов на победу у меня почти нет. Пора уже с этим смириться.
— Сделай для меня исключение, — с сожалением прошу я. — Хотя бы сегодня, потому что я не в форме.
— Ты держалась молодцом, — ласково говорит Дарий. — Хватит себя недооценивать.
Похвала прошибает насквозь, и я морально уменьшаюсь в размерах так, что ноги перестают касаться пола. Руки падают на колени, сжимаю их в кулаки и запрокидываю голову, чтобы взглянуть на мужчину, который смотрит на меня с душераздирающей теплотой и умилением. Как будто нет во мне изъянов или отклонений. Как будто я самое чудесное, что он когда-либо видел.
— Поехали домой, — тихо произношу я. — Я очень устала.
— Конечно, Катюш. Как скажешь.
В салоне автомобиля витает уютное молчание и теплый аромат лимона и меда. За окном мелькают здания, а дорога все несет и несет нас через ночной город. Дарий любезно отдает мне право выбирать музыкальное сопровождение, поэтому мы уже добрые пятнадцать минут слушаем успокоительный плейлист, под который я обычно работаю над рукописями.
'Cause I lost the game, I can't get lower
Caused you pain, it's taking over
(«Ведь я проиграл эту игру, я не могу пасть ещё ниже.
Я причинил тебе боль, это оказывает сильное влияние»).
Lost the game, Two feet
Искоса поглядываю на Дария, который с прежней правильностью управляет машиной: одна его рука держит руль, вторая лежит на рычаге коробки передач. Пару часов назад он пугал меня до чертиков, а теперь его присутствие окутано безопасностью и спокойствием. Словно все так, как и должно быть. Мы вместе едем домой, и мне не о чем переживать или бояться, ведь у меня есть он. И вся проблема в том, что я не понимаю, кто такой этот самый «он». Я совершенно не знаю его и снова пытаюсь повесить на Дария книжный, а значит, понятный мне ярлык.
«Это не причина, чтобы не влюбляться в него», — бурчит внутренний редактор.
— Что-то не так, Катюш? Слишком медленно едем?
— Нет! — поспешно отвечаю я. — Все отлично!
— Да не бойся ты так, я хороший водитель. — Он давит на газ и переключает скорость. — Пару лет назад я увлекался ралли-гонками по бездорожью, участвовал в городских заездах, а еще пробовал себя в мотокроссе. Водные байки, скоростные катеры, — продолжает перечислять Дарий, а у меня глаза лезут на лоб, — всем, у чего есть мотор и руль, я могу управлять. Реакция у меня хорошая и полно опыта, поэтому расслабься.
— А на Луну ты не летал?
— Это в планах на старость, — усмехается он. — Как думаешь, умереть в скафандре в открытом космосе — достаточно романтично?
— Вполне, — с приятным удивлением киваю я. — И все-таки, ты недавно попал в аварию, насколько я знаю.
— От случайностей нельзя застраховаться.
— Как это произошло?
— Ночь, скользкая дорога после дождя. Я потерял управление и вылетел с байка.
— У тебя есть байк?!
— Был, но я подумываю купить новый в начале весны. Поэтому можешь поставь плюсик в мой список качеств плохого парня и отметить, что аварий с несколькими пострадавшими у меня не было ни одной. Это важно.
«Зафиксировано!» — с готовностью подхватывает внутренний редактор, и я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться на предателя.
— А как ты… сейчас себя чувствуешь?
— Отлично. Три месяца реабилитации поставили меня на ноги.
— Поэтому ты скучал?
— Верно. Дедуктивные способности на лицо.
— Раз ты здоров и можешь снова жить полной жизнью, то скучать тебе больше не придется и…
— Все еще ищешь способы избавиться от меня?
— Надежда умирает последней.
— А эта Надежда не чувствует дуло у своего лба? — устрашающе серьезно говорит Дарий и ловко паркует машину в нашем дворе.
От быстрой остановки меня качает вперед, ток пробегает по рукам, а дыхание замедляется. Дуло у лба теперь чувствую я! Дарий вытаскивает ключи из замка зажигания и смотрит на меня по-доброму улыбаясь:
— Приехали, Катюш.
— Спасибо, что подвез, — отвечаю машинально.
— Нам еще рано прощаться. Здорово, что мы соседи, да?
— Недолго нам осталось ими быть, — хмыкаю я и открываю дверь, выбираясь на улицу.
Входим с Дарием в подъезд, он вызывает лифт, и мы ютимся в небольшой кабинке, которая медленно ползет вверх. Дарий склоняет голову и хмурится:
— Что значит недолго? Ты собираешься съезжать?
— Завтра мне позвонит отец, у нас плановый разговор раз в неделю. Он скажет, что больше не будет присылать мне деньги. Уверена, мать его хорошо обработала, она умеет. Поэтому мне придется искать работу, а заодно и квартиру попроще.
На лице Дария нет ни единой понятной эмоции, поэтому я первая отвожу взгляд.
«Сейчас он предложит нам жить вместе!» — радостно визжит внутренний редактор.
Лифт останавливается на девятом этаже, двери разъезжаются в стороны, и Дарий молча выходит в коридор. Усмехаюсь собственной глупости и шагаю следом. Жить вместе? Как же! А через месяц кольцо, снимок УЗИ. И жили они долго и счастливо. И умерли в один день.
«Почему нет?» — недоуменно спрашивает внутренний редактор. — «Мне все нравится. И тебе тоже.»
Сворачиваю в коридор, прохожу мимо Дария и останавливаюсь у двери в свою квартиру. Достаю из кармана пальто ключи, колючая дрожь пронзает ладони, когда я слышу тихие приближающиеся шаги.
— Мне попрощаться с тобой, как хороший парень или как плохой? — Дарий наклоняется к моему уху.
Тяну время, сохраняя молчание, и вставляю ключ в замочную скважину. Один поворот, второй. Осталось только открыть дверь и юркнуть в убежище, пока старикан снова не разошелся.
— Спокойной ночи, Дарий Викторович.
— Спокойной ночи, Катюш.