С трудом подавив нарастающую внутри панику, Дейлок судорожно сглотнул и заверил князя, что ни о какой помолвке его дочери с Гейбором никогда и речи не шло — Ириалана является невестой Олдера из рода Остенов, и их свадьба уже не за горами.
Ответом ему была лишь мимолетная усмешка Арвигена, но когда один из собравшихся вельмож, набравшись смелости, сказал, что недавно получил от Дейлока приглашение на свадьбу своей дочери с одним из Остенов, а из тени позади кресла Владыки выступил маленький, неприметный человек в темной одежде, и, склонившись к уху Арвигена, что-то быстро зашептал, холодная усмешка князя исчезла. Чуть склонившись вперед, он, не скрывая своей заинтересованности, спросил:
— Это весьма любопытный выбор, Дейлок… Почему ты решил породниться именно с Остенами?
В этот раз Миртен не стал медлить с ответом и поторопился изложить князю все свои соображения касательно Олдера. Дескать, он хоть и молод, но умен и смел до дерзости — было бы глупо упускать такого союзника, тем более, что у него и Ириаланы все сладилось самым чудесным образом.
Арвиген выслушал Миртена, устало прикрыв глаза — казалось, он почти не придавал значения словам вельможи, но как только Дейлок закончил свою речь, Глаза Арвигена вновь распахнулись, а уже из следующих слов Владыки стало ясно, что из речи Миртена он не упустил даже вздоха:
— Что ж, я могу лишь одобрить твой выбор, Дейлок — я отметил Олдера Остена еще после зимнего похода на Крейг. Он ученик старого Иринда и далеко пойдет… В отличие от моего непутевого родственника: как мне только что сказали, Гейбор умер сегодня ночью — очевидно, съеденная им за ужином мурена оказалась несвежей… Было бы жаль, если бы твоя прелестная дочь стала вдовой так рано…
После слов Владыки в совете воцарилась такая тишина, что было слышно даже то, как возле дальнего окна жужжит одуревшая от духоты муха. Мурена, кроме того, что считалась среди амэнской знати лакомством, была еще и гербом как Арвигена, так и почившего ночью Гейбора, так что намек Владыки был очевиден — он хорошо знал о некоторых делишках своего дальнего родственника, и теперь положил им край… Впрочем, пугающая тишина длилась совсем недолго — окинув взглядом напряженные лица припоминающих свои тайные и явные прегрешения вельмож, Арвиген взял со стола очередной лист бумаги и заговорил о дополнительных налогах в южных провинциях.
Через два дня Малый Совет Владыки поредел еще на двух человек — оба вельможи были закадычными друзьями Гейбора, и теперь, по странному стечению обстоятельств разделили его смерть от отравления — повара в Амэне, похоже, совсем разучились готовить…
Дейлок все эти дни ходил ни жив, ни мертв, но потом, поняв, что в этот раз смерть прошла мимо него, вздохнул с облегчением и принялся с утроенным рвением рассказывать знакомым, как ему повезло с зятем — Остен, конечно, непозволительно дерзок, и, как это свойственно большинству воинов, несколько груб, но зато, благодаря своей отваге и уму, пойдет далеко. Это сказал сам Арвиген, а Владыка, как известно, никогда не ошибается… Особую убедительность словам Дейлока придавало то, что они не были полностью фальшивыми: осознав, что выходка кривоплечего Остена спасла его от княжеской немилости, Дейлок проникся к Олдеру своеобразной симпатией, хотя она (надо заметить) совершенно не мешала царедворцу размышлять о том, как получить от будущего союза наибольшую выгоду…
Дейлок навестил дочь утром — одна из служанок как раз заканчивала покрывать ногти Ириаланы специальной эссенцией, добытой из витых раковин обитающих на морских отмелях моллюсков — именно она придавала ногтям яркий и устойчивый оттенок… Вторая же прислужница доставала из шкатулки серьги и подносила их к лицу Ириаланы, а та, глядя на себя в большое зеркало, то и дело капризно морщила носик:
— Сапфиры?.. Нет… Бериллы?.. Из-за них я кажусь какой-то бледной…
— Попробуй рубины, дочка — они должны тебе пойти, к тому же, тебе пора привыкать именно к таким цветам. Пламя — это суть Остенов… — Дейлок шагнул вперед, и Ириалана, увидев его в зеркале позади себя, улыбнулась.
— Утро доброе, отец. Что тебя заставило встать так рано?
— Дела. Кроме того, хотел взглянуть на тебя — сегодня твой жених прибудет к нам на обед со своим двоюродным боратом. Дорин — глава всего рода Остенов, ты должна быть безупречна…
— Конечно, отец, — по знаку Ириаланы служанка достала из шкатулки серьги из крупных рубинов и поднесла их к лицу госпожи. Девушка внимательно осмотрела себя в зеркало, а потом согласно кивнула головой.
— Ты, как всегда прав, отец. Рубины смотрятся лучше всего.
— Вот и замечательно… — Пройдя в комнату, Дейлок устроился в одном из кресел, и, велев освободившейся служанке принести ему легкого, охлажденного вина, еще раз с гордостью взглянул на дочь — красотою Ириалана пошла в бабку — легендарную Мелиду Сурем, руки которой добивались самые знатные вельможи Амэна… Обезумевшие от страсти влюбленные пытались ее похитить из отчего дома и дрались из-за прелестной Мелиды на поединках, но в итоге, надменная красавица вошла в род Миртенов, которые попросту предложили больше золота… Увы, никто из детей Мелиды не унаследовал и половины материнской красоты, зато теперь она расцвела во внучке надменной красавицы…
Прослыть отцом самой завидной невесты Амэна было не только лестно, но и выгодно — Дейлок осознал это, как только Ириалана стала входить в брачный возраст, и с тех пор холил и лелеял дочь сверх всякой меры. Ее красота была его капиталом, который Дейлок намеревался пристроить как можно лучше… Но сейчас в комнаты дочери Миртена привело не отцовское тщеславие, а дела, и он, еще раз взглянув на Ириалану, спросил:
— Я давно хотел узнать… Как тебе Олдер, дочка?
Ириалана, не отрывая взгляда от зеркала, поправила волосы:
— Если он нравится тебе, то приятен и мне, отец.
Дейлок же отпил из поднесенного ему служанкой кубка и усмехнулся:
— Я знаю, что ты образцовая дочь, моя красавица, но сейчас я хочу услышать, что ты думаешь о своем женихе?
В этот раз молчание несколько затянулось — задумавшись, Ириалана даже нахмурилась, но потом все же произнесла:
— Остен нравится мне больше, чем Гейбор. Тот постоянно потел, да и ладони у Гейбора были мокрые и липкие, а когда он целовал мне руку, то всегда ее слюнявил…
— Стоп, — услышав о Гейборе, Дейлок тут же предостерегающе поднял ладонь, остановив речь дочери на полуслове, и произнес:
— Ириалана, доченька — запомни. Гейбор никогда не был твоим женихом… Да ты и не говорила с ним ни разу!.. Нас ничего не может связывать с тем, кто навлек на себя немилость Владыки!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});