Я нервно улыбнулась. Да, каюсь, в газетах я смотрела в первую очередь не информацию о стычках между аристократией и нетитулованными, а статьи о нынешней активации Геенны. Все были заняты другим, и про охранителей писали мало. Ничтожно мало.
Я беспокоилась за Арчибальда. Знала, что, если бы с его высочеством случилось хоть что-то, об этом была бы в курсе уже вся страна, но всё равно тревожилась, понимая, что ему сейчас сложно. Гораздо сложнее, чем любому из нас, кроме, возможно, императора.
Много раз я порывалась написать Арчибальду, но останавливала себя. Вряд ли там, на севере, у него будет время на ответ. Да и отвлекаться просто на то, чтобы прочитать моё послание, — это может быть смертельно опасным.
И я ждала. Ждала, когда Геенна наконец успокоится и я смогу увидеть его высочество. И не только увидеть…
— Говард, я хотела поговорить с вами… насчёт Дерека и Бернадет, — вздохнула я, присаживаясь на стул перед столом в кабинете маэстро. — Дерек сказал мне вчера, что вы в курсе, куда он пошёл…
— Конечно в курсе, — хмыкнул наставник. Его взгляд, направленный на меня, стал ироничным. — Он хотел соскочить, охальник. Уговаривать пришлось, убеждать, что отстраняться от этой женщины сейчас — не лучшая идея. Я не понимаю, что она задумала, и дознаватели мне здесь пока не помощники, зато можете помочь вы с Дереком.
— А если Ллойс с ней в сговоре? — осторожно поинтересовалась я, и маэстро улыбнулся — по-доброму так, но слегка снисходительно.
— Ох, Айрин… — он покачал головой. — Ты настолько боишься влюблённости Дерека, что готова объявить его злодеем. Подумай сама. Что он приобретёт, если свяжется с Бернадет?
— Станет главным режиссёром.
— Номинально — да. Но по сути он превратится в её раба. Это у меня тут свобода, делай, что хочется, а с Бернадет так не получится, в первую очередь потому, что она аристократка. Она единоличница, не зря же не вышла замуж, зато любовников меняет чаще, чем шляпки. Думаешь, взрослому состоявшемуся мужчине хочется становиться подкаблучником? Дереку важно дышать, творить, не оглядываясь на интриги и предрассудки.
— А если он хочет жениться на ней и стать аристократом? — Я всё ещё упорствовала. Но мне и правда казалась очень логичной моя идея.
— Его не интересует титул, Айрин. Если бы у Дерека была такая цель, ему проще было бы вернуться в Императорский театр, для этого не обязательно сговариваться с Бернадет.
— Но зачем тогда она вообще с ним связалась?
— Потому что она всего этого не знает, — усмехнулся маэстро. — И, как многие аристократы, думает, что титул для нас является пределом мечтаний. Возможно, она собирается предложить Ллойсу фиктивный брак взамен на работу в её театре и на помощь в уничтожении меня как конкурента. Но для этого ей, конечно, нужно сначала хорошенько изучить Дерека и обаять его. А ты там как запасной вариант, она ведь слухи о его влюблённости тоже слышала.
Я вздохнула, понимая, что маэстро не убедить — он даже мысли о том, что Ллойс может оказаться предателем, не допускает. Ну ладно…
— А мой отец? Как думаете, он может быть замешан в интригах Бернадет?
— Вполне, — кивнул Говард. — Он у тебя своеобразный. Но если это так, то нам подобное только на руку.
— Почему? — удивилась я.
— Потому что двое пауков в одной банке не уживаются.
.
Следующие несколько дней я провела в ожидании Арчибальда. Репетировала, в том числе и новый спектакль, участвовала в постановках, гуляла по городу с Рори, читала газеты… и ждала.
Стычки между аристократией и нетитулованными почти прекратились после вмешательства в этот процесс императора, и многие вздохнули с облегчением, но не я. Я продолжала изучать газеты, выискивая информацию о Геенне почти с маниакальным упорством, и тщательно её изучала. Так я узнала, что демоны «заблокированы» (что это значит, в статье не пояснялось), но до конца ещё не уничтожены.
Время подходило к пятнице, и у меня на полдень было назначено очередное судебное разбирательство с отцом по опеке над Рори. Я нервничала, как всегда бывало перед визитом в судебный комитет, но в то же время мне было интересно, чем на этот раз всё кончится, учитывая «справку о невинности» от главврача Императорского госпиталя. Что судья скажет отцу, примет ли какое-нибудь судьбоносное решение?..
Накануне я надеялась, что Арчибальд успеет вернуться до суда, но, проснувшись утром в пятницу, осознала, что надежды были напрасными. Хотя ещё вчера по столице пошёл слух, что с демонами покончено. Но то ли Арчибальд был занят, то ли ещё что-то… Так или иначе, но в судебный комитет я отправилась, ничего о нём не зная.
И, конечно, абсолютно не ожидала, что встречу его там.
Глава двенадцатая. Суд
Айрин Вилиус
В зале для судебных заседаний, как обычно, было немноголюдно. Сам судья Воган Ашериус сидел на кафедре, на небольшом возвышении, отделённом от остального зала. Там же, рядом с судьёй, расположился секретарь заседания — молодой нетитулованный парень.
Этот зал, в который я приходила уже не в первый раз, всегда немного напоминал мне театр из-за двух рядов кресел — по правую руку от судьи полагалось сидеть истцу и его представителям (то есть мне), а по левую — ответчику. С отцом всегда приходил его законник, пожилой аристократ с длинным носом и короткими тёмными волосами, которые топорщились, как иголки у ежа. Он был отличным специалистом, не сомневаюсь, что Алан Вилиус платит ему достойные деньги, но даже я чувствовала, что симпатии этого аристократа не на стороне отца, что уж говорить о судье. Впрочем, вряд ли это было связано с хорошим отношением ко мне, скорее с тем фактом, что айл Вилиус постоянно вставлял палки в колёса работе своего защитника. Отец ведь и сам был законником, подозреваю, что он считал, будто знает и понимает всё лучше остальных, поэтому советов почти не слушал. Как часто любил повторять маэстро: «Амбиции способны не только помочь, но и навредить, особенно если они чрезмерные».
Кроме судьи, отца и его защитника в зале находился мой законник — ещё один неаристократ, знакомый маэстро, естественно. Звали его Карл Касиди, и этого человека я видела только на заседаниях — в другое время мы связывались друг с другом по браслету, если была необходимость. Но чаще всего Карл говорил не со мной, а с Говардом. Именно маэстро был главным в этом деле, не я.
— Добрый день, уважаемые айлы, — поздоровалась я со всеми и прошла на своё место в первый ряд, перед кафедрой судьи. Ашериус, очень пожилой седоволосый маг с лицом, испещрённым морщинами, с обвислыми щеками и мешками под глазами, внимательно посмотрел на меня, отчего-то хмыкнул и впервые поздоровался — обычно он всегда молчал:
— Добрый, айла Вилиус. У вас спектакль сегодня вечером?
Судья никогда не спрашивал меня ничего, что не касалось бы собственно заседания, поэтому я изрядно удивилась. И осторожно ответила:
— Да, конечно. Я не играю только по четвергам и воскресеньям.
Хотелось поинтересоваться, почему он спросил, но я решила промолчать, чтобы не выглядеть глупо. Мало ли, действительно, почему можно спросить у актрисы про театр? Вдруг он собирается на наш спектакль?
А Ашериус между тем продолжал:
— Моя внучка увлекается театральными постановками, но раньше она ходила только в Императорский театр, «Арбалет» и «Театр Бернадет». А теперь решила купить билет к вам, но оказалось, что их нет в продаже. Ни одного на ближайший месяц. Может, вы сможете поспособствовать и помочь ей попасть на постановку?
— На какую конкретно? — спросила я, испытывая желание прочистить уши. Может, у меня слуховые галлюцинации?
А-а-а! Поняла! Этот интерес аристократии к нашему варьете наверняка вызван слухами про мою связь с Арчибальдом. И тем, что его высочество ходит на наши постановки. В театре столкнуться с ним, скорее всего, гораздо проще, чем где бы то ни было ещё.
Ох, Защитница! И почему от одной мысли о том, что Арчибальд может увлечься какой-то другой девушкой, я чувствую себя так, словно меня ударили чем-то тяжёлым по голове? И больно, и тошно.