Дом айлы Бэриус представлял собой небольшой двухэтажный особняк из светло-бежевого камня, с зелёной крышей и такой же зелёной входной дверью, к которой вела узкая металлическая лестница с перилами, увитыми каким-то растением из тех, что не теряют товарного вида даже в холодное время года. Я поднялась по этой лестнице и позвонила в звонок.
За дверью раздались мелодичные переливы, напоминающие птичье пение, а затем створка распахнулась и передо мной появился один из слуг — пожилой мужчина во фраке, очень худой и высокий, с невозмутимым лицом. Не маг.
— Добрый вечер, айла Вилиус, — сказал он слегка скрипучим голосом и склонил голову. — Проходите, хозяйка вас ждёт.
Я шагнула внутрь, сразу оказавшись в светлом и очень уютном фойе. Да, следовало признать: у Бернадет — или у её предков — есть вкус.
Круглая комната, облицованная сверкающим мрамором разных оттенков бежевого, салатового и нежно-розового, венчалась балконом с высокими перилами из какого-то тёмного металла. На втором этаже явно располагался зимний сад — снизу из фойе я видела множество растений в больших кадках. Туда вела широкая лестница, тоже каменная, но устланная ковром с причудливым орнаментом из переплетённых цветов и листьев. Сам ковёр тоже был зелёным, и от этого возникало ощущение, что Бернадет — любитель подобных оттенков. Но мне тоже нравилось, тут я не могла придраться. Нежно и совсем не вычурно. В доме моих родителей была абсолютно другая обстановка — кричащая о достатке, пафосная. Здесь достаток тоже чувствовался, но не выпячивался, как наивысшее достижение. И никаких дурацких скульптур и расписных ваз, как в особняке отца. Он почему-то обожал подобное, а я — ненавидела.
— Здравствуйте, Айрин, — раздался голос Бернадет откуда-то сбоку, когда я передавала слуге свою верхнюю одежду, чтобы он повесил её в шкаф. Я оглянулась и заметила, что хозяйка дома выходит из двери, которая находится сбоку справа. Напротив была ещё одна такая же дверь — по-видимому, они вели в разные части дома. — Очень рада вас видеть.
— Я вас тоже, — ответила я вежливо и постаралась улыбнуться, хотя изнутри меня грызло беспокойство. — Здесь безумно красиво, могу сделать комплимент вашему вкусу.
— О, спасибо! — Обрадовалась айла Бэриус вполне искренне. — Но это не совсем мой вкус, а вкус моего отца, храни Защитник его душу. Он умер несколько лет назад, выдающийся был человек.
— Соболезную.
Бернадет кивнула и продолжила, обводя руками фойе, будто желала его обнять:
— Знаете, чем он занимался, Айрин? Он был архитектором. И создавал проекты домов для аристократии. Спроектировал в том числе и этот особняк.
Я немного удивилась — понимала, что подобную профессию мужчина, да ещё и аристократ, мог выбрать, только если…
— Да, он был слабым магом, — хмыкнула Бернадет и слегка бесцеремонно подхватила меня под руку. — Даже слабее меня. Но вполне успешно устроился в жизни и не переживал из-за малого количества магоктав в своём энергетическом контуре. Он многому меня научил… Кстати, Айрин, вы ужинали?
— Нет.
— Замечательно. Значит, сейчас мы с вами поужинаем…
.
Айла Бэриус привела меня в соседнюю комнату, оказавшуюся большой столовой с длинным деревянным столом, укрытым кружевной скатертью — на этот раз не зелёной, а белоснежно-белой — и заставленным какими-то блюдами. Я к ним не присматривалась, как и к окружающей обстановке, по одной простой причине — из-за стола, как только мы с Бернадет вошли, поднялся Дерек Ллойс.
Увидев нашего второго режиссёра, я едва не споткнулась от неожиданности. Да и он, судя по его слегка замороженному выражению лица, не ожидал этой встречи.
— Ох, простите, — хохотнула Бернадет, видимо поняв, что её гости пребывают в замешательстве. — Я совсем забыла предупредить вас обоих! Айрин, видите ли, я ещё пригласила на сегодняшний ужин Дерека. До последнего думала, что он откажется, но он меня обрадовал, как и вы. Надеюсь, вы не возражаете?
Конечно, я возражала, но говорить об этом было неприлично. Пришлось уверить Бернадет, что всё в порядке. Ллойс тоже глубокомысленно покивал на мои слова, при этом стараясь не смотреть на меня, будто я была ему неприятна.
Мы сели за стол, и только тут я наконец огляделась.
Столовая оказалась не менее красивой, чем фойе, — с большим количеством окон, между которыми висели различные картины — натюрморты и пейзажи. А напротив, возле глухой стены, стояли этажерки с цветущими растениями. Они обвивали стеблями металлическую конструкцию этажерки так, что её толком не было видно, и создавали впечатление живой изгороди.
— У вас большой дом, Бернадет, — говорил Дерек, пока я оглядывалась. Голос его звучал мягко, почти медово. — Особенно столовая… рассчитана на немаленькую семью. А вы живёте здесь одна?
— Дом построил мой отец, как я и говорила, — ответила айла Бэриус, с интересом рассматривая Ллойса. Она явно считала его весьма привлекательным мужчиной и не собиралась этого скрывать. — Он рассчитывал на большую семью, женившись на моей матери. Но она родила только меня — осложнения после родов не позволили ей забеременеть ещё хотя бы раз. Поэтому мечта моего отца осталась лишь мечтой. А я… Что ж, можно сказать, что я слишком свободолюбива. Мне нравится быть хозяйкой в этом доме и распоряжаться своей жизнью так, как хочется, а не по чьему-нибудь указу. Поэтому я так и не вышла замуж.
— А как же дети? — вырвалось у меня недоуменное. — Вы не желаете детей?
Мне это казалось удивительным. Я-то, наоборот, всегда мечтала о нормальной семье, которой была лишена. И добровольно отказываться от детей ради амбиций… Нет, мне такое было непонятно.
— Вы же знаете наши аристократические заморочки, Айрин, — хмыкнула Бернадет, улыбнувшись. — Ребёнку нужно обязательно давать фамилию отца для передачи родовой магии, а я не хочу выходить замуж. Поэтому… пока подожду. Может, чуть позже, если мне вдруг станет одиноко. Пока мне всё нравится. Я много работаю в театре, устраиваю дружеские посиделки в доме. Кстати, сегодняшний вечер у нас получается камерным, но бывают и более многочисленные. Приглашаю вас заранее, буду рада видеть. Дерек, что скажете?
— С радостью, — вежливо ответил Ллойс, и я, покосившись на него, постаралась понять, говорит ли он правду. Но нет, ничего из этой затеи не вышло. Всё-таки Дерек — хороший актёр.
— А вы, Айрин? Надеюсь, ваши отношения с Говардом Родериком не станут помехой для того, чтобы прийти ко мне в гости?
Я сделала вид, что задумалась.
— Нет… Наверное, нет. Ну, по крайней мере, пока он мне ничего такого не запрещал, а там посмотрим.
— Вы всегда слушаетесь маэстро Родерика? — лукаво улыбнулась Бернадет, и я нарочито смутилась.
— Почти всегда. Вы же понимаете, я ему очень обязана…
— Понимаю, — кивнула айла Бэриус, и я уже ожидала новый провокационный вопрос, когда женщина воскликнула: — Мы с вами что-то заболтались, а ужин ждёт! — И хлопнула в ладоши.
Мы с Дереком при этом синхронно уставились на руки Бернадет, не понимая, зачем она хлопает. Не рассчитывает же она, что её услышат слуги?
— Здесь есть артефакт, который передаёт хлопок в ладоши как сигнал на кухню, — пояснила хозяйка дома. — Мне это нравится больше, чем колокольчики. Наверное, так проявляется моя любовь к театру.
И действительно — через полминуты в столовую вошли двое слуг — мужчины в таких же фраках, как тот, что открыл мне дверь, и с постно-нейтральными лицами. Мне показалось это удивительным: всё-таки одно дело дворецкий или управляющий, и совсем другое — работники кухни или подавальщики. Ими чаще являются женщины.
— Я больше люблю, когда мне прислуживают мужчины, — пояснила Бернадет, как только слуги поставили перед нами полные тарелки и удалились. — На них приятнее смотреть.
Дерек фыркнул, с аппетитом принимаясь за еду, и я через мгновение последовала его примеру.
.
Больше в этот вечер Бернадет, на удивление, ничего не спрашивала о маэстро. Она вела неспешную беседу ни о чём, переключаясь между нами с Ллойсом, и была очень любезна. Даже в итоге сказала, что закажет магмобиль, чтобы он отвёз нас обоих по домам.