Сзади запоздало ударили автоматные очереди, но Воронцов, весь в стеклянной пыли и осколках, уже приземлился на полу небольшой, уютной кухни, своротив по пути стол и пару табуреток, и все же сохранив себя, вернее, свои кости, в относительной целости. Стекла сильно посекли Сергею руки, на шее ниже ухо моментально вспухла огромная гематома, оставленная оконной ручкой, но это были уже мелочи! Главное - он был жив и достаточно боеспособен, чтобы продолжать за эту самую жизнь бороться!
Из коридора на шум в кухню вбежала какая-то старушка, но увидев вооруженного, окровавленного человека, пронзительно заорала и осела у стены, твердя: "Господи, пронеси! Господи, сохрани!".
Воронцов бросился вперед по коридору, забежал в комнату, подскочил к окну - порядок! Окно комнаты выходило в соседний, практически точно такой-же дворик, но он, в отличии от Пашутинского, был проходным! Тут за спиной Сергея раздался подозрительный шорох. Он обернулся и увидел безмолвно плачущую от страха молодую девушку, наверное ещё школьницу, скорчившуюся в кресле.
- Не бойтесь, я ухожу! - как можно более миролюбивым голосом сказал Воронцов: - Там, в коридоре, вашей бабушке кажется плохо!
- Что вы с ней сделали?! - сквозь слезы крикнула девушка.
- Ничего, она просто испугалась! - ответил Воронцов, уже повернувшись к хозяйке квартиры спиной и открывая окно. Потом он вдруг замер, посмотрел через плечо на девушку:
- Вы слышали перестрелку? Почему не вызвали милицию? А?!
- Я... Мы... Мы испугались! - еле выдавила из себя та, закрывая лицо руками.
- Эх вы... - Воронцов распахнул окно и выпрыгнул в соседний двор.
Он добежал почти до середины двора, до стоящих в куче, словно звери в стаде, машин, как вдруг по нему сзади, с крыши вновь хлестанула очередь.
"Зараза, уже успели перебраться, суки!", - выругался про себя Воронцов, запетляля, пригибаясь, и так, используя "маятниковый" ход, благополучно достиг арки, выводящей на боковую улицу. Надо было отрываться, уходить как можно дальше, и Сергей, сунув пистолет в кабуру, прижимая здоровой рукой к телу по прежнему притороченный к поясу "дипломат", понесся, пугая своим видом редких прохожих, по узкой улочки направо, к центру.
Потом он свернул раз, другой, третий, попетлял по задним дворам какой-то стройки, с ходу выскочил к древней, кирпичной стене какого-то монастыря, не долго думая, подтянул валяющуюся в снегу дощатую дверь, прислонил к стене, перелез, спрыгнул внутрь монастырского двора и понесся к воротам.
Дальше он бежал, стараясь держаться прямого направления. Воронцов минул Малый Трехсвятительский переулок, свернул в Хитровский, ещё раз перелез какой-то забор, вихрем пронесся по двору, забитому строительной техникой и людьми, и выскочил на Яузкий бульвар.
Что бы наверняка обезопасить себя от погони, Сергей прямо перед носом мчащихся машин перебежал бульвар, попетлял по дворам и наконец остановился на углу Серебрянического переулка и Серебрянической набережной Яузы.
Здесь было тихо. Совсем рядом гудели машины, лившиеся сплошным потоком по Малому Устьинскому мосту через Москва-реку, загораживая полнеба, высился знаменитый высотный дом на Котельнической набережной, но тут, на берегу замерзжей, покрытой толстым слоем грязного, серого льда, реки Яузы, не было ни души.
Сергей заметил в нескольких шагах от перекрестка телефонную будку, такую, какие ставили по всей стране в восмидесятые годы - прямоугольное сооружение из дюралеаллюминия, с выбитыми стеклами и расхлябанной дверью.
"Только бы телефон работал!", - молил Бога Сергей, подходя к будке. Он со скрежетом распахнул дверь, вошел, схватил холодную черную трубку, прижал к уху... Работает! Так, отлично! Какой номер у Урусова? Двести семь...
Из переулка, откуда минутой раньше выбежал Воронцов, мягко шурша колесами и негромко тарахтя двигателем, плавно выкатился огромный, черный, блестящий хромом и никелем, мотоцикл "Харлей-Дэвидсон", и затянутый в кожу седок, повернув голову, посмотрел на Воронцова.
Их разделяло метров десять, но Сергей узнал бы это лицо и за сотню. Из-под кожаного шлема с наушниками на него смотрела Ирина, та самая, питерская гостья, потревожившая его в гостинице в первый же день приезда. Воронцов застыл с трубкой в раненой руке, сердце глухо стукнуло, и забилось с бешеной частотой. Нашли!
- Здравствуйте, господин Бука! - чуть насмешливо сказала Ирина и коснулась ногами асфальта, останавливая огромный мотоцикл: - Видите, мы с вами вновь свиделись! Вы, однако, оказались прытким молодым человеком, сударь!
В её голосе сквозила насмешка, но Сергей смотрел в голубые глаза женщины и видел в них только холодную деловитость и жестокость.
- Что вам нужно? - хриплым от бега голосом спросил он, одновременно вешая трубку и незаметно берясь за рукоять пистолета.
- Как иногда мужчины любят казаться тупее, чем они есть на самом деле! - деланно рассмеялась Ирина: - К чему эти голливудские вопросы? Вы же сами прекрасно знаете, что мне нужно! Но, как я поняла из сегодняшнего побоища, "дипломат" вы мне сами не отдадите? Я так и думала, а кое-кто из моего непосредственного руководства предполагал это сразу, поэтому, по его просьбе, ваша жена сегодня утром любезно согласилась поехать с нашими людьми погостить в одном очень неплохом местечке!
Воронцов задохнулся от охватившей его злобы, и одновременно - сжался от страха за Катю! Ирина меж тем продолжала:
- Мы предлагам вам обмен: "дипломат" на жену! Ее, кажется, зовут Катей? Но я предупреждаю вас, господин Бука! Если вы попробуете связаться с отделом охраны вашего института или с ФСБ, а у нас там тоже есть свои люди, так вот, если наши... гм, "информаторы" проинформируют мое начальство о том, что в институте или ФСБ известно о вашем положении, с вашей женой могут произойти кое-какие неприятности...
Ирина поправила прядь золотистых волос, выбившуюся из-под шлема, и с обворожительной улыбкой нимфетки добавила:
- Например, ей помогут родить... раньше срока!
И тут Сергей уже не смог сдержаться. Колючий, огненный шар вспыхнул у него перед глазами, и ослепленный яростью и безысходностью, он сделал то, чего делать был не должен ни в коем случае.
"Беретта" словно сама собой впрыгнула ему в руку, лицо Ирины исказила гримаса непонимания, она повернула ручку газа, собираясь вырваться, уйти из-под огня, но Воронцов уже выстрелил - раз, другой, третий!
Мотоцикл взревел, рванулся с места тогда, когда первая пуля уже пробила бензобак, струйка бензина окропила двигатель, и в ту же секунду "Харлей" вспыхнул, как факел! Сергей так и не понял, попал он в седока или нет. В реве мотора потонул крик Ирины, мотоцикл переехал дорогу, вильнул, выбил передним колесом кусок чугунного ограждения набережной, перевернувшись, упал вниз, на лед Яузы, и взорвался!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});