Больше в квартире никого не было...
Сергей выглянул в окно пашутинской комнаты - трое человек, пригибаясь, бежали с разных сторон к центру двора, где одиноко лежал на снегу коричневый "дипломат". Медлить было нельзя, и Сергей, разбив тостым дырчатым кожухом ствола автомата неизвестной ему конструкции окно, закусив губу, начал поливать бегущих длинными очередями, и заставил всех людей во дворе буквально за пару секунд прижаться к земле, а потом - отползти назад!
Подхватив табуретку, Воронцов выбил остатки стекла, торчащие в рамах, и выпрыгнул со второго этажа на крышу стоящей под окном, занесенной снегом "Победы". Крыша машины, не смотря на почтенный возраст, выдержала, Сергей кувырком скатился с неё в мокрый снег и присел за стоящей рядом машиной, четыреста двенадцатым "Москвичем" оранжевого цвета.
"Думай, Воронцов, думай! Ну, давай, не раскисай, сейчас не время! Надо выбираться из этой "ямы"!", - Сергей внимательно следил за двором, одновременно "накачивая" себя, подталкивая к позитивным мыслям, которые могли бы помочь найти выход из сложившейся ситуации...
Время шло. Он сидел за "Москвичем" уже минут пять - непростительная задержка, с точки зрения профессионала - противник мог перегруппировать свои силы, мог скрыто подкрасться, нанести внезапный удар...
Ничего путного Воронцов так и не надумал. Он понимал, что попал в патовую ситуацию, и ему оставалось только действовать - быстро, внезапно, ошеломляюще для противника, с риском для своей собственной жизни. Сергей на миг представил лицо Кати, мысленно попрощался с нею, и вдруг ощутил, что жизнь его с этого момента пошла каким-то зигзагом, и совершенно неизвестно, какой у этого зигзага будет конец.
Сергей вскочил и со всей скоростью, на которую было способно его тело, побежал к "дипломату". Стрелять по нему стали не сразу, но зато потом ударили сразу из нескольких стволов. Пули шипели в слежавшимся снегу, свистели вокруг, и Воронцов вдруг, и так не кстати, вспомнил старую солдатскую поговорку: "Свист пули, которая тебя убьет, ты не услышишь!".
Он сменил обычный бег на "маятник", сбивая стрелявшим прицел, но все равно шансов уцелеть было ничтожно мало!
"Качать маятник" - наука довольно сложная, нужны месяцы тренировок, чтобы научиться чувствовать противника, его психологию, чтобы сразу понять манеру его стрельбы... Сергей же лишь несколько раз, во время учебы в "Щите" ходил "маятником" на полигоне, и теперь ему приходилось туго. Про себя он отмечал движения: "Левая нога, правая нога, шаг, другой, присел, ещё раз присел, обманное движение корпусом, прыжок в противоположную сторону..."
Вроде бы пока, тьфу-тьфу-тьфу, получалось не плохо, но стоило только Воронцову так подумать, как он оступился на предательски скользком от воды и наледи асфальте, на секунду прекратил своё "броуновское движение", и тут же пуля ожгла ногу, словно её стегнули раскаленным железным прутом, и почти в то же мгновение запламенела щека, и по шее потекла струйка теплой крови.
"Не добегу!", - в отчаянии понял Воронцов, прыгнул вперед, потом назад, морщась от жжения ниже колена, перекатился через плечо, и следующим прыжком приземлился практически рядом с "дипломатом"! Стрельба сразу прекратилась.
"Они боятся повредить Прибор!", - вдруг понял Сергей. Верно его предположение или нет, гадать не было времени. Он подхватил нагретый солнцем чемоданчик, поднял его, как щит, перед собой, и из-за этого прикрытия начал осматривать безмолвные окна домов, мокрые красные и серые крыши, черные провалы чердачных отдушин.
Стрелков он заметил почти сразу, видимо, они уже не прятались так же тщательно, как в начале операции - один на крыше, один в открытом подъездном окне дома напротив, ещё один - в дальнем углу двора, в тени от дома, за заснеженной "катушкой" кабеля.
"Пожалуй, двоих я смогу снять!", - подумал Сергей, не прекращая прикрываться своим импровизированным щитом и поворачиваясь так, чтобы "дипломат" закрывал его от всех трех противников.
Воронцов перехватил тяжелый "дипломат" левой рукой, правой выхватил пистолет, и выстрелил в первого стрелка, вжимающегося в железо крыши. Бах! Человек выронил оружие, черный небольшой автомат, внешне похожий на чеченского "борза", полетел вниз и с железным лязгом ударился о вытаявший пятачок мокрого асфальта у водосточной трубы.
Сергей в этот момент не думал о том, этично или нет - стрелять по тем, кто не может ему ответить - это были враги, и тут действовал жестокий принцип: "Убей, или убьют тебя!". Какая уж тут, к чертям, этика!
Он уже ловил на мушку прячущегося за барабаном кабеля человека, как вдруг за его спиной затрещал "узи". Раненый в самом начале перестрелки парень в кожанке отлежался в ближнем к подворотне подъезде, и неожиданно вступил в бой, наплевав на Прибор в "дипломате", и, видимо, на все приказы своего начальства.
Воронцов с ходу несколько пуль "поймал" в бронежилет, а одна навылет прошила руку выше локтя, заставив Сергея выронить "дипломат" и вскрикнуть от боли. И тут ожили два оставшихся стрелка! Воронцов наугад выстрелил несколько раз по "кожаному", до половины высунувшемуся из приоткрытой подъездной двери, подхватил раненой рукой чемоданчик и побежал в глубь двора, где за блестящими "спинами" гаражей виднелась какая-то низкая пристройка, вроде сарая или строительной будки. Там Сергей надеялся перебраться в соседний двор.
Добежав до половины пути, он понял, что это ему не удасться. Стрелки короткими, точными очередями отжимали его от гаражей, загоняя в глухой угол, образованный выступом противоположного Пашутинскому дома.
"Все! Попал! Теперь какой-нибудь снайпер замочит меня в две секунды!", - подумал Воронцов, затравленно озираясь, прижавшись спиной к желтой, беленой стене дома, покрытой от сырости темными разводами и пятнами. Стрельба стихла - видимо, противник прикидывал, как лучше "взять" упорного телохранителя...
И тут простая в своей гениальности мысль подсказала Воронцову план его дальнейших действий! Конечно, как же он сразу не додумался, их же учили этому в школе!
Прямо над его головой начиналась пожарная лестница, та самая, с которой стрелял в форточку Пашутинской комнаты якобы киллер три недели назад. Воронцов продел ручку "дипломата" в брючной ремень, затянул его потуже, потом резко подпрыгнув, ухватился обеими руками за нижнюю перекладину лестницу, изогнулся всем телом, качнулся назад, и изо всех сил бросил себя вперед, протаранив ногами стекло в ближайшем окне первого этажа! Сергей закричал, не столько от боли, сколько от страха - он летел вперед ногами в полную неизвестность чужого жилья, а воображение уже рисовало табуретки или столы, о которые он сломает себе позвоночник. Однако выбирать не приходилось...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});