кой я им нужна? Таким… Брутальным?
Даже вскользь, без приглядок, сложно не заметить, что Хазаров и его товарищи выглядят крайне внушительно и стильно. В строгих костюмах, но все без галстуков. Расстегнутые воротнички у рубашек, свободный крой пиджаков. Такие… Мафиозные боссы, супер-самцы. Уверена, что, стоит им зайти на любое мероприятие, как все присутствующие дамы примутся с разбегу на плечи запрыгивать. Возможно, что и по нескольку сразу. Зачем там я?
Но это, конечно, риторический вопрос, ответ на него я в любом случае не получу.
Потому иду, спокойно и ровно, с трудом вспоминая, что каблуки — это вообще другой центр тяжести активизируется… Вот только у меня что-то никак центра никакого не находится. Позор! Надо в срочном порядке искать!
По мере моего приближения, мужчины отмирают и принимаются реагировать на увиденное.
Каз присвистывает, поворачивается к Хазарову, тяжело разглядывающему меня:
— Хазар, я, конечно, все понимаю, но тебе не кажется, что это слегка… не слегка?
Ар, расплываясь в широченной улыбке, кивает:
— А мне вполне…
— Так и мне вполне, — говорит Каз, — да и кому будет не вполне, тот пусть ко мне не подходит, чтоб без зашквара… Но… Мы же, вроде, не за этим, а, Хазар?
— Пасти закрыли, — сухо командует Хазаров, — и в машину.
— Да мы-то закроем, Хазар, без базара… Но вопрос остается открытым… — ржет Каз, — очень… открытым…
Ар вежливо придерживает дверь машины, протягивает руку, помогая сесть.
И я сажусь, никак не комментируя услышанное.
Во-первых, все равно ничего не поняла, они на своем тарабарском пообщались, явно друг друга прекрасно услышав, а мне переспрашивать значение каждой недоговоренной фразы… Нет уж.
И, во-вторых… А не пошли бы они?
Сажусь на мягкое сиденье, эгоистично радуясь присутствию трусов, пусть и не совсем подходящих под это безобразие, обычных черных слипов, но они есть, и это праздник какой-то. Ну а отсутствие лифчика как-нибудь перетерплю… Главное, чтоб эти тряпочки наверху не сдвигались, потому что цепляться там особо не за что…
Правда, по скользящим, но вполне настойчивым взглядам сидящих рядом и напротив Каза, Ара и Хазарова, и не скажешь, что смотреть не на что. Смотрят же, значит, находят, на что.
Ну и пусть…
И вообще, что это за вопросы такие? За реплики? Сами нарядили и не рады? Особенно мрачная рожа Хазарова показывает, кто тут сильнее всех не рад.
А ему бы, по идее, вообще по барабану должно быть…
— Анечка, вы прекрасны, — Каз решает побыть дамским угодником и делает комплименты. Правда, не касается и вообще показательно отсаживается чуть подальше, благо места на заднем сиденье машины, судя по всему, какой-то разновидности лимузина, полно.
Я сухо киваю, не считая нужным играть. Не этого от меня ждут, так что распыляться не стоит.
— Вам идет это платье… — продолжает Каз, и Хазар прерывает его тихим:
— Хватит.
— А чего я говорю? — нет, Каз — определенно самоубийца. Я бы после такого тона Хазарова забилась в угол и вообще не отсвечивала, а этот вечно нарывается, — красиво же. Идет ей… Платье красивое… Сам выбирал, Хазар?
— Хватит, я сказал, — еще суше и тише отвечает Хазаров, и добавляет с досадой, — один раз не проконтролируешь…
— А, так это Манюня повеселилась? Вот она хулиганка! Я и не знал, что она такие платья любит! — ржет Каз и тут же затыкается, хватая воздух ртом.
Ну, а как по-другому, если жестким локтем, да в солнечное сплетение?
Ар, типа нечаянно двинувший приятелю в живот, заботливо придерживает его за плечо:
— Каз, ты как? Голос пропал, что ли?
— Это ты у меня сейчас пропадешь, урод! — приходит в себя Каз, мгновенно забывая про меня и разворачиваясь полностью к Ару, я готовлюсь получить незабываемый опыт свидетеля драки в ограниченном пространстве машины, но Хазаров это все мгновенно прерывает тихим:
— Заткнулись.
И вот клянусь, голос у него такой, что я реально в угол забиваюсь! Холодом веет арктическим! И жутью потусторонней.
Каз и Ар тут же перестают ругаться и садятся ровнее, как первоклассники, которых наказала учительница.
У них обоих явно ощущается богатый опыт распознавания оттенков голоса Хазарова, потому что даже возражений никаких не следует.
Хазаров переводит взгляд с одного на другого, затем на меня… Ой, не смотри! Не надо! Страх-то какой! Впервые вижу что-то, настолько четко подходящее под высказывание “глаза дьявола”. Хочется зажмуриться и трусливо отвернуться…
Хазаров это все, похоже, легко считывает, потому что еще чуть-чуть давит, затем усмехается едва заметно…
И спокойно отворачивается к окну.
Остаток пути мы едем в гробовой тишине и, не знаю, как бешеные друзья Хазарова, но я бы точно предпочла ей драку. Как-то живее, что ли… А то, словно в морге.
Мы выезжаем за пределы города, на обводную, и я уже, кажется, знаю, куда именно ведет дорога.
К огромному зданию, очень странной формы и цвета, что около года активно строилось в районе промзоны, рядом с бесконечными автосалонами и магазинами стройматериалов.
В городе ходили упорные слухи, что это будет бордель, а, возможно, и подпольное казино, и что владеет всем этим местный авторитет Шишкин с потрясающе оригинальной кличкой Шишок. Правда, это в прошлом он авторитет, а сейчас депутат и член ЗакСобрания… Или чего там еще, не помню.
Главное, что слухи ходили, и самые разные, но вообще не радостные.
И вот сейчас мы, судя по всему, как раз на открытие этого не-пойми-чего и едем… Зачем? Одному богу и Хазарову изывестно. Есть у меня ощущение, что даже его друзья не полностью в курсе.
Огромное здание, напоминающее гибрид летающей тарелки с отчетливо ребристыми боковинами, словно ее в шипастую резину одели, горит миллионом разноцветных огней и видно издалека.
Особенно выделяется название. Читаю его и не могу сдержать улыбки.
“Шишкин бор”.
— Ничего себе, у Шишка мания величия… — бормочет Каз, тоже разглядывая огромное, на редкость несуразное здание.
Хазаров хмуро косится на друзей, потом на меня, ведет плечами, словно ему пиджак тесен, и приказывает, глядя четко мне в глаза:
— Рядом будь.
Я хочу сказать, что не собачка, чтоб так приказывать, да еще и таким тоном, но Хазаров, давя взглядом,