Только по-настоящему, как будто любишь. Так, как целовала бы его, своего мутанта.
Ни прикасаться, ни каким-либо образом взаимодействовать, ни тем более целовать мне его не хотелось абсолютно. К тому же, я не умею изображать любовь там, где ее нет и в помине. Но, если он не врет, то на чаше весов лежали жизни многих людей, и не важно, что людьми они вовсе не были. Возможно, в таком случае стоило побороть свою брезгливость и рискнуть, на удачу? А вдруг сработает, и он сдержит слово? И стоило уточнить наверняка.
— То есть, я тебя сейчас целую, и ты сразу же уезжаешь?
Он с готовностью кивнул, не переставая улыбаться.
— Надолго?
Мужчина пожал плечами.
— На сколько нужно, на год, два?
Звучало неплохо.
— И это все за один добровольный поцелуй?
Тот снова кивнул.
— А где гарантии того, что ты не обманешь?
— Даю слово, — авторитетно озвучил он свою хлипкую гарантию, осклабившись на мое скептическое выражение. — Выбор за тобой. Веришь мне, и получаешь желаемое. Не веришь, и завтра мы поженимся, я останусь и буду украшением твоей жизни до самого ее конца.
Мне нестерпимо захотелось чем-то его приложить. Но под рукой была лишь подушка, и ничего более убедительного для нанесения хоть сколько-нибудь значимого урона. Поэтому я тяжко вздохнула. Эх, была ни была… Я закрыла глаза, и, не глядя, поднялась с покрывала, чтобы быть ближе, изо всех сил представляя перед собой своего полуящера: его красивое смуглое лицо, клыкастую улыбку и лучистые серо-зеленые глаза… Сделав над собой титаническое усилие, я нашла пальцами его лицо, прицелилась, и прижалась губами к чужому рту. Но проклятая горькая ваниль портила все мои фантазии! Да и эти жесткие, неподвижные губы мало напоминали губы Кти. Поэтому, не выдержав и пяти секунд, я резко отстранилась.
— Прости, я так не могу!
— Больше и не нужно, — улыбнулся он удовлетворенно, быстро отводя взгляд от окна. — Хотя…
Я тут же обернулась, в последний миг заметив снаружи промельк какого-то смазанного движения.
— Что это было?
Отвернувшись от окна, я нахмурилась. Гер лучился едва скрываемым довольством.
— Ты знаешь, что эрсиорхи прекрасно видят в темноте? — выдал он ни с того ни с сего.
— Что?
Вместо ответа он поднялся с кровати.
— Что ж, жду тебя завтра у алтаря… Если ты, конечно, не желаешь продолжить попытки борьбы со своим ко мне отношением…
Я помотала головой.
Мужчина пожал плечами и сжал губы, сдерживая удовлетворенную улыбку, окидывая меня с ног до головы темным многозначительным взглядом.
— Тогда продолжу уже я. Завтра, примерно в то же время. Или даже раньше.
По моему телу прокатилась неприятная дрожь. Черт, черт, черт! Живой не дамся! Тот явно заметил мои сжавшиеся в кулаки ладони, и продолжил накалять атмосферу:
— И у меня даже найдется пара особых препаратов, чтобы тебе захотелось ответить мне взаимностью.
А ведь и правда… Возможность подобного варианта как-то от меня ускользнула. Но нет, ведь он наверняка блефовал… Хотя всезнающая интуиция подсказывала, что нет, ни разу не блефовал. Что ему стоило в очередной раз воткнуть в меня новую иголку с непонятным содержимым, если это столь эффективно?
А, черт с тобой, иди сюда!
Подскочив на кровати, я схватила его за воротник и привлекла к себе. Всю накопившуюся злость я вложила в этот отчаянный поцелуй, оставалось надеяться, что он примет ее за неподдельную страсть. И на этот раз мой бывший друг не стал стоять, как истукан, опустив руки по швам, он обнял меня до хруста в костях, прижимаясь всем телом, и едва не урча от удовольствия.
Не знаю, сколько прошло времени, но мне наконец захотелось избавиться от этой неприятной близости. Более того, захотелось тщательно вымыться и почистить зубы. Дважды. Но тот отпустил далеко не сразу, покрыв мое лицо короткими горячими поцелуями напоследок.
— Что же ты со мной делаешь, Рин…— простонал он мне в висок, и наконец то отстранился.
Я пыталась отдышаться, и меня едва не трясло от омерзения. Хорошо, что ужин был давно, не то быть бы этому чудесному ковру безнадежно испорченным.
— Ты обещал!
Его лицо приобрело снисходительное выражение, он поднял руку, и, взяв меня за подбородок, легонько провел большим пальцем по моей припухшей нижней губе.
— Наивная маленькая Рин… Если бы только знала, каких сил мне стоит сдерживаться с тобой… Да и куда же после такого я от тебя денусь, м-м-м?
Я задохнулась от возмущения, тоскливо осознавая себя полной идиоткой, и со злостью откинула от себя его руку. Он негромко рассмеялся, направляясь к выходу. Меня затрясло, весь эффект от спокойного дня полетел коту под хвост.
— И что ты от этого получишь, а?! Ничего, кроме ненависти!
— Тебя. — ответил он коротко. — Я получу тебя.
Подушка в него, разумеется, полетела, но цели не достигла, мягко шмякнувшись об уже закрывшуюся дверь.
Остаток ночи я провела, злобно мечась из угла в угол и проклиная всех эрботов вместе взятых, за исключением Алалин. Она не виновата, что ее брат такой … эрбот. Я изо всех сил напрягала извилины, стараясь придумать нечто эдакое, что избавило бы меня от завтрашнего позора и как следует посрамило бы этого недочеловека. Но ничего лучше, чем просто не пойти, не придумывалось.
За всеми этими метаниями я и не заметила, как настало утро, и в мою комнату постучалась Алалин. Она осторожно приоткрыла дверь и застала растрепанную меня, сидящую на кровати в позе злобного монгольского хана. Она робко пригласила меня спуститься, на что я кивнула, и отправилась в душ, чтобы смыть с себя запах Германа и весь этот ночной стресс.
Спустя пару часов, когда я привела себя в божеский вид, мы с Лали как следует позавтракали и отправились в замок. Пешком, потому как идти было всего ничего и брать гравиплатформу смысла не было. Да и мне очень уж хотелось по максимуму оттянуть приближение такого события, как моя собственная свадьба с Гером Тсарге.
Примерно посередине пути девушка незаметно оглянулась по сторонам, и прошептала в мою сторону, едва заметно шевеля губами:
— Что ты планируешь ответить на церемонии?
Я была не в настроении вести светские беседы, и послушно шла на место назначения лишь для того, чтобы прилюдно вцепиться кое-кому в горло. Поэтому лишь буркнула в ответ:
— Я даже идти на нее не планировала, не то что на ней разговаривать.
Та сделала