я достал кошелек, отсыпал женщинам компенсацию и вежливо попрощался.
Когда они с чувством выполненного долга двинулись от нас прочь, Оракул с облегчением выдохнул.
— Спасибо, — проговорил он, смущенно пряча глаза.
— Так что было не так с той девушкой? — уже улыбаясь во все лицо, спросил я. — Она действительно оказалась мужчиной?
— Нет, — почти прошептал Оракул. — И я правда очень старался. Но не смог…
И тут густая тень под фонарем разразилась гомерическим хохотом Нергала.
— Да, с твоим возвращением здесь снова стало весело! — воскликнул мой патрон, выходя на свет. — Ты просто генератор какого-то веселого безумия!
Я вздохнул.
Да уж. Безумие и веселье. «Бесплотный протобог обесчестил проститутку и украл простыню из бани» — это прямо заголовок для экстренного сообщения на королевской доске.
Оракул под взглядом Нергала весь нахохлился, натягивая простыню повыше.
— Смешно тебе? — обиженно проговорил он.
— Если честно, то очень, — с улыбкой отозвался Нергал, все пристальней вглядываясь в моего подопечного. — И кстати. Ты вообще кто? И чей? Кто-то так прикрывает твой дух, что я увидеть его не могу. Даже любопытно.
— Считай, что он — мой, — вмешался я. — Мой подопечный. Идет?
Нергал хмыкнул. И хотя на его лице все еще сохранялась улыбка, глаза стали колючими и недобрыми.
— Ну, пусть пока будет так, — проговорил он.
— А пойдемте-ка лучше в таверну? — с примирительной улыбкой предложил я. — Посидим, отдохнем. Поговорим о жизни, выпьем вместе.
— Вообще я голый и в простыне, — насупившись, напомнил мне Оракул.
— Как будто сейчас кого-нибудь этим можно удивить, — хмыкнул Нергал. — Здесь теперь каждый второй то в простыне, то в набедренной повязке…
Мы отправились обратно в таверну, как вдруг уже на ступеньках ее крыльца нас догнал долгий, гулкий удар сигнального колокола.
Сначала он громыхнул долго и протяжно. А потом десятки звонких малых колоколов зазвенели и заголосили на все лады.
— Что случилось? — с любопытством спросил я Нергала.
— В городе радостное событие, — на глазах становясь серьезным, сказал он.
— Верно, — подтвердил Оракул своим раздражающим тоном всезнайки. — Это…
Я больно ткнул его локтем в бок, и он послушно прикусил язык, сообразив, что едва не сболтнул лишнее.
И тут раздался голос глашатая:
— Слушайте, слушайте! Его величество король со свитой прибыл в Вышгород! Выходите и приветствуйте! Слушайте, слушайте! Возрадуйтесь все! Его величество король в стенах нашего города! Выходите и приветствуйте!
Он повторял одну и ту же реплику с некоторыми вариациями, и его возглас как будто бы эхом отзывался с разных сторон: это другие глашатаи, разъехавшись от въездных ворот в разные стороны, оповещали горожан о важном событии.
Колокольный звон не умолкал.
В домах начали загораться окна.
Издалека сквозь нарастающий шум донеслись звуки рога и лязг множества подков о мостовую.
Горожане высовывались в окна, изумленно вращая головами и пытаясь сквозь сон разобраться в происходящем. Кто-то уже спускался с крыльца, а самые быстрые или не спавшие уже спешили к площади, на ходу приглаживая волосы и поправляя шляпы.
— Хоть бы сообщили, какой король прибыл! В последнее время их столько расплодилось… — проворчал старый трактирщик в белом переднике, выглянув на улицу с крыльца своего заведения. — А то самое главное — и не сказали…
Глава 17
Кум королю и сват министру
Вот так втроем: я, Нергал и неопознанный Оракул оказались на площади.
Похоже, прибытие короля не стало большой неожиданностью для местных чиновников. По крайней мере, большая часть обитателей ратуши оказались на месте и при полном параде несмотря на то, что стояла ночь. У всех имелись плащи и ленты, указывающие на их статус. Парадные пояса и оружие горели драгоценными камнями, аккуратные локоны лоснились от масла. На фоне всего этого антиквариата особенно свежо смотрелась Стефания — как всегда, подтянутая, строгая и красивая.
Городская стража в начищенных доспехах и с факелами в руках выстроилась по периметру площади. Отблески огня трепетали на их глянцевых нагрудниках и шлемах, на лицах застыло торжественное выражение. Воины Сета тоже вышли поприветствовать местного короля, но стояли они чуть поодаль, возвышаясь на две-три головы над обычными людьми — в расслабленных позах и потемневших доспехах.
Любопытствующие зеваки обступили площадь со всех сторон плотной толпой. Самые отчаянные взбирались на фонарные столбы и балконы близлежащих домов. Детей брали повыше на руки или сажали на плечи, чтобы их не затолкали. При виде Нергала, которого теперь в городе многие знали в лицо, горожане кланялись и расступались, плотнее вжимаясь в своих соседей. Так следом за патроном я сумел пробраться в первый ряд и оказался прямо перед каким-то купцом в бархатном камзоле с пышными рукавами и золотой цепью на груди таких размеров, будто была сделана не для старикана с цыплячьей шейкой, а чтобы волкодава держать.
Купец недовольно зашипел на меня — мол, ты-то куда лезешь, голодранец?
Я тихо ругнулся. Ага, парня в простыне, значит, он трогать побоялся, а на меня в грубой одежде вызверился, смелый такой.
— Приветствовать короля дозволено всем сословиям, — буркнул я на дедка.
Тут на купца с самым хмурыми видом обернулся Нергал, и тот умолк, опасаясь его недовольства.
А в город между тем неспешно въезжали воины его величества.
Лишенные всякого лоска и блеска.
Усталые, суровые, пропыленные и перепачканные кровью побежденных врагов, они разительно выделялись на фоне игрушечной парадности местной стражи.
А потом, наконец, появилась высочайшая свита.
Впрочем, о том, что это именно свита, а не очередной отряд каких-то воинов, можно было догадаться только по развевающемуся знамени с королевским геральдическим гербом. Все были одеты лаконично и просто, ничего лишнего — дорожные костюмы, плащи от дождя и пыльные от долгой дороги сапоги. Никаких атласных лент и бриллиантовых россыпей.
Во главе этого скромного отряда ехал Альба.
Его короткие платиново-белые волосы блестели в свете факелов как единственная драгоценность. Черный костюм еще сильней подчеркивал аристократическую бледность красивого лица и худощавую хрупкость, отчего он выглядел на фоне своих крепких спутников как эльф рядом с гномами.
— Его величеству Альбе — ура! — скомандовал начальник стражи, и простой люд с радостью подхватил приветствие. Голоса слились с радостным перезвоном колоколов.
«Ура!» — кричали и молодые дворяне, только что покинувшие таверну, и купец у меня за спиной. Ремесленники, торговки, стража и повылезавшие из своих подворотен уличные