class="p1">Проснулся Вася от собственного крика «Не-ет!» после того, как увидел смерть отца Луиса – падре схватили прямо на улице, пытали и расстреляли в глухом подвале, а потом выкинули тело, с которого даже не сняли кляп, на глухой дороге в горах…
Сердце билось о ребра, холодный пот заливал глаза, испуганными птицами носились мысли, не давая ухватить кончик и размотать, но Вася взял себя в руки и после десятка глубоких и размеренных вдохов решил, что дорогое мироздание помогло ему вспомнить реализовавшийся вариант – почти все совпадало с его знаниями об истории Боливии. Значит, должна быть зацепка, которая позволит отвернуть…
Режи Дебре!!!
Он же известный левый и бывал на Кубе, а потом под своим именем поперся в Боливию, затем в отряд Че, и в одном из первых боев угодил в плен. И сдал все, что знал! Значит, надо как минимум отвадить его от Ньянкауасу, где будет действовать Гевара.
Прямо с Касигуачи Вася отправился на перекладных в Кочабамбу, где растряс Игнасио, добрался до Хорхе и потребовал срочно сообщить Дебре, что француза еще с прошлого приезда ищет полиция Санта-Круса и что хорошо бы тому, не дожидаясь, свалить из Боливии. Большего придумать с ходу не удалось, вот хотя бы неделю на подготовку – можно и ориентировки полицейские представить и даже фото «скрытой камерой», да мало ли что можно сделать за семь дней. Но времени нет, раз Дебре в Боливии, значит, со дня на день здесь появится и Че… Первое, что приказал касик, срочно вернувшись в лагерь – установить наблюдение за Каламиной, для чего выделил Искаю десяток бойцов. И даже радиостанцию, с которой пришлось отправить Хосе.
Среднего роста лысый человек с седым пухом над ушами потер свежую щетину, поправил лампу на грубо сколоченном столе, раскрыл красную тетрадь на кольцах и написал:
7 ноября[53]
Сегодня начинается новый этап. К вечеру мы прибыли на ранчо. Поездка прошла вполне удачно. Мы с Пачо, изменив внешность, установили контакты в Кочабамбе, затем порознь за два дня добрались сюда, каждый на джипе.
Одну машину оставили не доезжая до ранчо, чтобы не вызывать подозрений на соседнем подворье, хозяин которого зудит что наша компания занимается производством кокаина. Любопытно, что неутомимого Туму он считает химиком группы. Во время второго рейса Хорхе, узнав меня, чуть не свалился с машиной в ущелье. Джип пришлось бросить на самом краю пропасти. Мы прошли километров 20 и прибыли на ранчо, где живут три партийных товарища, после полуночи. По пути Хорхе рассказывал о партизанских отрядах индейцев кечуа. Звучит неправдоподобно.
Хорхе готов сотрудничать с нами, что бы не решила партия, но он верен Эстанислао, которого уважает и, кажется, любит. По его словам, Родольфо и Коко думают так же, но мы должны приложить усилия, чтобы партия решилась на вооруженную борьбу. Я попросил его не сообщать руководству до возвращения Эстанислао из Болгарии, и помочь нам, он согласился и на то, и на другое.
В трехстах метрах от домика, где лысый черкал по бумаге, Искай опустил бинокль и который раз с уважением посмотрел на это творение гринго в своих руках. Еле видное в ночи светящееся окошко эта чертова штука приближала раза в три-четыре! Даже можно было разглядеть движение внутри дома. Маленький индеец вдруг подумал, что если на его место посадить хорошего стрелка… тут же с горечью вспомнил так нелепо погибшего Пумасинку, махнул рукой, поднялся с лежки, размел ее веником из прутьев и неслышным шагом двинулся по склону, мягко отводя ветки рукой.
8 ноября
День без происшествий, если не считать обсуждения «послания», переданного мне вчера. Его нашел Тума, как только появился на ранчо. Неизвестный автор слишком много знает о нашей экспедиции.
Обсуждать ушли в джунгли, примерно в ста метрах от ранчо, рядом с ручьем. Это была ошибка, там мы подверглись нападению мелких летающих насекомых. Они очень досаждают, хотя и не кусаются. Еще тут водятся комары, слепни, мошка и клещи.
Хорхе с помощью Альгараньяса пригнал джип и договорился купить у него провизии, в том числе свиней и кур.
Планировал написать подробный отчет, но отложил до следующей недели, когда к нам присоединится вторая группа. Пока решили согласиться на встречу и выставили знак, как было предложено в послании.
И снова маленький индеец с уважением посмотрел на бинокль. Вот она, Н, как на ладони, надо срочно сообщить Тупаку Амару! Он снялся с места и через полчаса хода растолкал Хосе:
– Раскручивай свою шарманку! Они выставили знак.
9 ноября
День без новостей. Разведали с Тумой течение реки Ньянкауасу (это скорее ручей), но не добрались до истока. Течет между крутых берегов, и тут, похоже, мало кто бывает. При должной дисциплине тут можно долго продержаться.
Дневной ливень заставил нас перебраться из зарослей в в дом. Я удалил шесть впившихся в меня клещей. Неизвестный автор пока не дал о себе знать.
Хосе снял наушники и щелкнул тумблером, зеленый огонек внутри чертова ящика сложил крылышки и погас.
– Касик будет здесь послезавтра, – аргентинец скручивал антенну. – Он велел чтобы кто-нибудь из ребят передал второе послание.
Искай кивнул, вытащил из подсумка запечатанный конверт и повернулся в сторону охранения. Юрак или Анти? Наверное, Анти, он выглядит не слишком опасно.
11 ноября
Ночь в новом лагере – по другую сторону от дома – прошла без происшествий. Обилие насекомых здесь немыслимое. Спастись от них можно только в гамаке с сеткой (такая сетка есть только у меня).
Тума посетил Альгараньяса и кое-что купил у него: кур, гусей. Кажется, подозрения крестьянина несколько улеглись.
Вечером пришел индеец и передал еще одно послание. Пришлось задержать и допросить его. Картина открывается невероятная.
– И что, вас до сих пор не засекли?
– Наш лагерь гораздо дальше, касик, сюда мы выходим втроем и каждый день меняем место. Ну и следы уничтожаем, – как о само собой разумеющимся доложил Искай. – Даже когда возвращался Анти, они не смогли проследить за ним, ходят слишком медленно.
Вася поднял бинокль и вгляделся. Средний рост, лысина уже покрылась пушком, причем седина как-то полиняла, а щетина за пять дней отросла в узнаваемую бородку.
Рука с биноклем дрогнула.
Bienvenidos, comandante.[54]
Глава 17. Облом
27 ноября
Ответа все еще нет. Я велел дежурить всю ночь, но в девять прибыл первый джип из Ла-Паса. С Коко приехали Хоакин, Урбано и один боливиец, который решил примкнуть к нам, – Эрнесто, студент медицинского факультета. Затем