Читать интересную книгу Все ради любви - Петерсон Элис

Я машу ей, но в глубине души я разрываюсь от желания помчаться за ней вслед и вызволить ее оттуда. Если что-то пойдет не так и Айла никогда больше не будет ходить, она меня возненавидит? Она еще такая маленькая. А вдруг Айла и есть тот единственный случай врачебной ошибки?

Я вижу врачей, которые идут по коридору и скрываются за двойными дверями. Бабушка протягивает мне салфетку. Дэн касается моей руки. Я отталкиваю его и убегаю по коридору – мне нужно побыть одной.

Через двадцать минут я возвращаюсь в небольшую комнатку ожидания, где родители сидят в надежде, что вот-вот появится доктор и сообщит что-нибудь про результат операции. Услышав голоса Дэна и бабушки, я останавливаюсь перед дверью.

– Я больше не пропаду, – говорит Дэн. – Это моя дочь.

– Ты не хотел, чтобы Джен оставила ребенка. Что изменилось?

– Я повзрослел.

– Молодец. Ты сейчас. А Джен пришлось повзрослеть пару лет назад.

– Я поступил как эгоист. Тогда для меня была важнее карьера. Меня пригласили в Нью-Йорк, на курсы журналистики.

– В Нью-Йорк. Джен рассказала. И ты уехал.

– Я… Мне стыдно, окей? Я был напуган.

– Ты всегда только о себе думаешь, а? Когда моя дочь умерла, о Джен и Лукасе пришлось заботиться нам. Мы были в ужасе, мы были в глубоком горе, но мы знали, что у нас есть обязанности. Я наслаждалась своим участием в жизни Джен. Я люблю своих внуков и Айлу всем сердцем. Так поступают, когда любят, Дэн, и я бы снова поступила так, если бы нужно было. Когда ты любишь человека, ты не сбегаешь при первых же трудностях.

Повисает очень долгая пауза. Потом Дэн говорит:

– Простите за все те неприятности, что я вам причинил. Я понимаю, почему вы меня ненавидите. Я был слаб.

Бабушка вздыхает:

– Почему я должна верить хоть одному твоему слову?

– В прошлом году у моего старшего брата нашли рак. Он вылечился, но то, через что ему пришлось пройти, научило меня понимать: боль приходит ниоткуда. Жизнь – это не работа, деньги и карьерный рост. А люди. У меня есть дочь.

Он почти плачет.

– Когда я бросил Джен, я заставил себя поверить, что она сдастся. Я заставил себя думать, что никакого ребенка не будет. Но когда я увидел лицо Айлы, когда она улыбнулась мне… Я понимаю, почему вы так их защищаете.

– Защищаю? Да я бы жизнь отдала за Джен и Айлу, не задумываясь. Я клянусь, Дэн, если ты хоть раз сделаешь ей больно… В ее жизни и так уже было достаточно боли, достаточно разочарования.

– Нет. Клянусь. Я вернулся на родину. У меня несколько собеседований с крупными газетами. У меня будет хорошая работа. Я хочу поддерживать вашу внучку. Я верну деньги Лукасу. Клянусь жизнью, я больше не подведу вас всех.

Еще одна долгая пауза.

– Если ты мне соврал, я тебе яйца отрежу, – проникновенно обещает бабуля.

Я зажимаю рот рукой, улыбаясь и чуть не плача.

– Теперь я понимаю, в кого Джен такая сильная, – говорит Дэн, и впервые за весь разговор я слышу в его голосе смех.

Прошло три мучительных часа. Дэн, бабуля и я в реанимации, у постели Айлы. Аппараты рядом с ней издают какое-то странное попискивание. Айла сонная. Она подложила под бок свою счастливую подушку. Из ее вен тянутся какие-то трубки. Слишком рано говорить, успешно ли прошла операция. Может быть, я торопила события, но мне казалось, что после операции ноги стали слушаться Айлу лучше. Впервые с момента, как ей поставили диагноз ДЦП, я чувствую и надеюсь, что теперь ей станет лучше. Открыв глаза, Айла смотрит на меня и просит:

– Кушать хочу, мамочка.

Я успокаиваю ее – скоро ей принесут стаканчик сока и тосты. Я глажу ее волосы, целую в щеку с облегчением, что все позади. Бабушка говорит Айле, какая она храбрая. Дэн стоит чуть позади, но смотрит на Айлу с нежностью, и его глаза озаряются светом. Я молюсь, чтобы мне никогда не пришлось пожалеть об этом, подхожу к нему и спрашиваю:

– Ты хочешь?..

– А можно? – переспрашивает Дэн с надеждой.

Я киваю.

Он несмело подходит к койке, где лежит Айла, становится на колени и целует свою дочь.

23

2014 год

Я сижу за столиком в углу паба. Вот-вот должен прийти Лукас. Айла уехала к Дэну с Фионой, и я позвонила брату, чтобы узнать его планы на эти выходные. К моему огромному удивлению, он предложил поужинать в субботу вечером. Пять лет назад, обсуждая заем, Лукас сорвал на мне свою злость. С тех пор я усердно работаю над нашей дружбой. Лукас все еще не желает откровенничать, но мы уже рассказываем друг другу куда больше и стараемся регулярно встречаться. Не могу, конечно, сказать, что из него вышел идеальный дядя, но Айла любит его и понимает, что смогла поехать в Америку благодаря именно его помощи. Лукас заставил меня пообещать, что я никогда не скажу бабушке с дедушкой о его чувствах. Он признал, что они прекрасно воспитали нас с ним, а также согласился, что не всегда вел себя честно по отношению ко мне и к бабуле с дедулей.

– Знаю, ты не виновата в том, что над тобой издевались, и во всем этом стрессе из-за Айлы. Если бы что-то подобное случилось со мной, уверен, бабуля бы точно так же носилась с моими проблемами, как с твоими.

Ему правда неловко, ведь он даже не поблагодарил бабулю за то, что та не ушла на пенсию ради нас с ним. Каждый раз, когда я пытаюсь заставить его извиниться хотя бы перед дедулей, открыть перед ним свое сердце, получается только до определенного момента – потом его взгляд затуманивается, и он становится отстраненным и холодным. Лукас – вещь в себе. Я не уверена, что когда-нибудь смогу понять, что он чувствует, но я рада, что он часть моей жизни. У нас маленькая семья. Мы нуждаемся друг в друге.

Лукас посылает мне смс: «Опоздаю». Я заказываю еще бокал вина, который заставляет меня думать об Уорде. Я мысленно переношусь в его кабинет. Он наливает вино в бокалы. Прошло уже больше трех недель, а я до сих пор не могу забыть тот его поцелуй. Да и как его забыть, когда я вижу Уорда почти каждый день? Я постукиваю по столу. Мне не хотелось привязываться к Уорду, но я могу понять, что с этим делать: игнорировать. И в этом мне уже нет равных. Если я чувствую, что Уорд хочет поговорить, я стала настоящим виртуозом в увиливании от него – то за кофе уйду, то в туалет. Когда он разговаривает по телефону в коридоре, я приношу ему документы. Надин спрашивает меня, почему я все время так спешу – пролетаю за считаные секунды два лестничных пролета. Я перестала задерживаться по вечерам. Однажды, правда, Уорд меня все-таки застал, но я сделала вид, что занимаюсь срочными документами.

– С Ули все прекрасно.

Я чувствовала, что он смотрит на меня. У Уорда мощная энергетика: он может сидеть в углу, и все внимание будет приковано к нему одному.

– Как там Айла? – спросил он.

Вкратце я рассказала ему, что позвонила в школу и сообщила об инциденте.

Уорд подошел ко мне медленно.

– По поводу позавчера…

– Прекрасно, что мы получили дом! Напечатаем большое фото Биг Браун на задней стороне брошюры, – сказала я, избегая зрительного контакта с Уордом, попятилась и убежала.

Подумаешь, какой-то там глупый поцелуй. А что было бы, если бы Марина не позвонила? Зашли бы мы дальше? Я знаю, что мы оба этого хотели. Но я не могу избавиться от мыслей о его жене и о том, как все это неправильно. Когда она звонит в офис, услышав ее голос, я мучаюсь от угрызений совести. Я не буду тем человеком, который разрушит их брак. С этим я бы жить не смогла. Но чувства к Уорду дали мне понять, что, хотя у меня есть Айла, кое-чего в моей жизни не хватает. Дэн же смог двинуться дальше, вот и я хочу. После операции Айлы между мной и Дэном снова появилось что-то вроде дружбы. Дэн все время говорил, что не собирается возвращаться домой, что согласен быть здесь так долго, как это будет нужно. То есть Айла была ему важнее любой работы. Следующий месяц она проходила интенсивную физиотерапию, и мы наблюдали, как она с каждым днем становится сильнее и подвижнее. И мы понимали, что операция прошла успешно. Дэн даже немного сблизился с бабулей. Когда Айла окрепла достаточно, чтобы ее можно было выписать из больницы, мы все вместе отправились на матч «Гарлем Глобтроттерс».