И не приведут, знал я. Разве Рут такой идиот, чтобы переться на обитаемые и охраняемые пуще глаза планеты Союза? И разве мало в Галактике заявленных на колонизацию, но по разным причинам так и не освоенных планет — с нормальной силой тяжести, атмосферой, климатом и безопасной и полезной флорой и фауной? Я уверен, что Рут, шастая по ГКС, уже давно скачал эту информацию…. Да разве сам огромный транспортник не является вполне приемлемым местом обитания двух человек и кибера? Запасов кислорода и продуктов в корабле такого класса для Глэдис и Лотты хватит на год! А за это время многое изменится — и в лучшую для Рута сторону: прекратятся поиски угнанного корабля, упадет бдительность космических патрулей, планеты Галактического Союза станут более доступны, снова увеличится пропускная способность ГКС… Да что там говорить! Через год Рут вполне может начать все сначала — всю безумную катавасию, которую он затеял десять дней назад!
А что за этот год станет с Глэдис и Лоттой?!
Если все–таки меня до сих пор не раздавило отчаяние, то только потому, что во мне жила надежда, которую оставил Рут. «До скорой встречи, Дэнни! Мы встретимся снова, я дам тебе шанс… Договор остается в силе! Жди нас!» — сказал он.
«Жди нас!» Я верил в нетерпеливое безумие своего врага. Он должен был вернуться — и не через год, а очень скоро. Вернуться, чтобы рассчитаться со мной. Игра с Дэниелом Рочерсом придавала смысл его параноидальному существованию, делала его жизнь полной. Безмерные возможности научного поиска, творчества, созидания нового, сотрудничества с лучшими умами человечества не грели Грегори Рута. Он мечтал поиграть лазерным резаком перед плененным, живым и беспомощным Рочерсом и со вкусом, не спеша, наслаждаясь мучениями жертвы, покончить с ним.
Ну что ж, у каждого разумного существа должна быть своя мечта…
Мечта Рута должна была помочь мне освободить Глэдис и Лотту. Грегори Рут должен был вернуться на Землю вместе с ними…
— Дэн, — раздался тихий голос Ричарда, — ты не должен терять надежды. Их найдут.
Не терять надежды! Он как будто читал мои мысли. Я очнулся от раздумий и остановил на нем бесстрастный взгляд:
— Я не теряю ее, Ричард. Но их не найдут. И ты понимаешь это не хуже меня.
Он отрицательно покачал головой и медленно сказал:
— Не–ет, Дэн. Ты не прав. Ты не знаешь всего расклада сил. Если их не найдут оперативные силы БЗС, это сделает Макс Грипп. Он уже делает это, ищет изо всех сил.
— Что? — вопросительно прищурился я. Имя профессора я никак не ожидал услышать в таком контексте, и эта неожиданность почему–то согрела мне сердце. — Макс Грипп? О чем ты говоришь?
— Кстати, он передавал тебе привет. — Ричард отхлебнул кофе и неторопливо закурил. — И просил передать, что гордится нами. Среди заложников Рута было несколько человек из его лаборатории. Он благодарен за их освобождение. Между прочим, если бы не он, Снайдерс и я не отделались бы простыми выговорами, а пошли бы под трибунал.
Я торопливо кивнул и спросил:
— Так что ты говорил о его поисках? Что это значит?
— Сейчас объясню, — спокойно ответил Ричард. И так же спокойно заговорил: — Как ты знаешь, после побега Рута с Рамзеса на сервере заводского комплекса осталась электронная копия его личности. Назовем ее Рут–2. Как только мы накинули «ловушку» на киберов, охраняющих людей, Рут–2 оказался совершенно беспомощным: он уже не мог подключить к серверу кибера–рабочего и перелезть в его электронный мозг, все рабочие были связаны пространственными образованиями. В Сеть пролезть он тоже не имел никакой возможности, к тому же беспрерывно атаковался вирусами. Рут–1 бежал — и Рут–2 прекрасно видел это бегство, внешние видеокамеры комплекса были подключены к серверу. В такой ситуации для Рута–2 оставался только один достойный выход — самоуничтожение. Для этого достаточно было запустить программу форматирования диска, на котором он размещался. И он, наверно, так бы и поступил. Но не успел. Среди контрактников оказались умные люди — ты, я думаю, догадываешься, что это были сотрудники Гриппа. Сориентировавшись в обстановке внутри и за стенами здания, они отключили электропитание центрального корпуса — как раз в тот момент, когда транспортник с Рутом–1 стартовал с планеты. Генератор и сервер обесточились. — Он с удовлетворением затянулся сигаретой, отхлебнул кофе и продолжил: — Люди Гриппа тем самым сделали две полезные вещи. Первое — открыли эскадре Снайдерса дорогу к планете, правда, слишком поздно. И второе, самое главное — сохранили программу электронной личности Рута. Если не быть слишком строгими в формулировках, то можно сказать, что люди Макса Гриппа взяли Грегори Рута в плен! — Он засмеялся и спросил: — Ну, теперь ты понимаешь, чем занимается сейчас Грипп у себя в ЛМИ?
— Нет! — честно ответил я. Но уже знал, что получу ясный ответ. И что этот ответ превратит надежду на встречу с Рутом в уверенность. Сердце застучало сильнее, кровь прилила к лицу. Я почувствовал, что оживаю, силы возвращаются ко мне. — Пытает он его, что ли? Или лечит электрошоковой терапией?
Ричард засмеялся так, что выронил изо рта сигарету:
— Ну–у, узнаю шутника Рочерса! Наконец–то ты немного пришел в себя! — Он подался ко мне и сказал: — Все намного проще, Дэн. С помощью Рута–2 он моделирует работу электронного мозга Рута–1.
— Зачем? — тут же спросил я. — И что значит «моделирует»?
— Ну, смотри. Программа электронной личности — это многослойная нейронная сеть, которая выдает на выходе определенные решения, получая на входе определенные данные. Так? Рут–1 действовал на Рамзесе автономно, в одиночку, без Рута–2. С того момента, как Рут–2 скопировал себя с сервера в мозг кибера–рабочего, его копия получала из окружающего мира воздействия и информацию, отличные от тех, с какими имел дело ее серверный оригинал. Рут–1 брал заложников, отлаживал производство киберов–невидимок, он защищал планету от «звездных десантов», общался с тобой, стрелял в людей, находился в центре боя, угонял транспортник, направлял ракеты на завод и Торнадо… И все эти действия были ответами его нейронной сети на некие входные данные, которые, впрочем, и сами являлись ответами сети на предыдущие внешние воздействия… Обратная связь, понимаешь?.. — Он сбился с мысли и замолчал.
— Я все понимаю, Рич, — подбодрил я его. — Ты хочешь сказать, что Макс Грипп теперь воспроизводит для Рута–2 ту жизнь, которой жил Рут–1 с момента своего образования?
Ричард с просиявшим лицом вытянул ко мне руку:
— Ну! Точно! Каждый шаг Рута–1 документирован видеокамерами комплекса, и эти записи теперь у Гриппа! И профессор заставляет Рута–2 прожить ту жизнь, которой жил Рут–1. Рут–2 видел эту жизнь. Но одно дело — видеть, а другое дело — прожить. Представляешь? Грипп деликатно разобрался в программе копии, лишил ее некоторых возможностей, чтобы она, не дай бог, себя не затерла при запуске, и стал подавать, скажем так, «на вход» те события, которые произошли без участия Рута–2! Уж как профессор это делает — ума не приложу, но это и неважно! Он возится с копией с того момента, как получил ее в свои руки, уже неделю. И говорит, что работа близка к завершению. Я думаю, ты уже понял, что он хочет получить от обучения Рута–2?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});