Читать интересную книгу Смешная русская история (статьи) - Борис Синюков

Открываем Большую советскую: «Засека – заграждение, устраиваемое из деревьев, поваленных крест накрест вершинами в сторону противника. Применялись для устройства «засечной черты». «Засечная черта» — система оборонительных линий для защиты от нашествия татар. Уже в 13 веке устраивались засеки, но значительное развитие получили с 16 века. Большая засечная черта построена в 1566 году и протянулась на 1000 километров от Рязани на Тулу, Белев и Жиздру. На важнейших направлениях засечная черта состояла из двух рядов укреплений (между Тулой и Веневом), из трех (между Белевом и Лихвином (ныне г. Чекалин – мое), и даже четырех (между Белевом и Перемышлем). Юго–восточный фланг этой черты составляли засеки Шацкая и Ряжская. Во время польско–шведской интервенции начала 17 века татары усилили набеги и разрушили многие сооружения засечной черты. В 1618 – 30 годах татары нападали реже, но из–за ветхости укреплений их набеги нанесли существенный урон Поэтому русское правительство в 1635 – 38 годах провело восстановление и усовершенствование черты. Глубина ее была различной: от 40 – 60 метров (где имелся только ров, вал или болото) до 40 – 60 километров. Леса, где проходили засеки, считались заповедными, и Законом было запрещено рубить их или прокладывать самовольно через них дороги. Для покрытия расходов на ремонт и укрепление засечной черты собирались специальные подати – засечные деньги. Оборона засечной черты была возложена на специальную засечную стражу. Засеками ведали воеводы, головы, засечные приказчики, в подчинении у которых были поместные и приписные сторожа». (Конец цитаты). Интересен рост этого «воинства». В 1631 году – 5 тысяч человек, в 1636 году 17 тысяч, а в 1638 году – аж 30–35 тысяч. Далее опять цитата: «Успешная практика борьбы с татарами с помощью засек была перенесена на юго–восточные рубежи России. В 1648 – 54 годах появились Симбирская (нынешний Ульяновск) засека, в 1652–56 годах выросла Закамская черта и Исетская (1685.». (Выделение везде мое).

Надо сразу заметить, что Большая засечная черта якобы сооружена еще до Романовых (1521–1556 гг.). Романовы же только «восстановили» ее и «усилили» до непроходимости нынешней кремлевской стены, а затем переносили ее параллельно самой себе все южнее и южнее. Это показано на рисунке в БСЭ, но не описано. За Большой чертой оставались сначала Воронеж, Брянск, Орел, Тамбов, Пенза, Симбирск и даже Казань. Черта начиналась с Рязани и шла на запад.

В своей упомянутой книге я, надеюсь, логично доказал что Великую китайскую стену строили китайские императоры вовсе не для защиты от внешних врагов империи, которых просто не было в наличии. Там, за будущей стеной, жили чрезвычайно мирные племена, причем редко и разрозненно, земли и тайги всем хватало. Стена эта была нужна для пресечения побегов собственных подданных в восточносибирскую тайгу под бок к аборигенам, совершенно так как это происходит сегодня на нашем Дальнем Востоке. Только сегодня китайцев стало столько много, что стену им уже не строят, наоборот, поощряют «освоение» территорий. Ибо не на китайцев наступали аборигены, а сами китайцы наступали на лесных аборигенов, так как сегодня Великая китайская стена находится не на границе Китая, а далеко внутри Китая. Надеюсь, эта же практика доказательств и здесь мне пригодится. Но для этого, уважаемые читатели, надо открыть карту южной части Восточной Европы или ясно представить ее в своей голове.

И первое, что я хочу сказать, это то, что «китайская специфика» завоевания за своей стеной в точности повторилась в России. Стена–то или засека оборонительная, а что–то с той стороны никто землю нашу не отобрал, а, наоборот, «обороняющиеся» все время переносили свою стену в сторону врага. Только китайцы не могли переносить свою циклопическую стену по мере завоеваний, а русским нарубить дров на новой границе никакого труда не составляло.

Второе. Крымские татары (казанских к этому времени давно «взяли», но засеку не построили) больше огня боятся воды, они даже в Черном море не купаются, и живут в глуби степей Крымского полуострова. Поэтому речная преграда для них – непреодолимое препятствие, даже и для конников, ибо их кони воду видели только в водопойном корыте. Человек, всю жизнь проживший в степи, когда горизонт на сколько видит глаз беспределен, заблудится через пять минут в трех соснах. А наша засечная черта проходила по таким дебрям, что и русскому без проводника не пройти. И чтобы татарам хоть бы добраться до Большой черты, надо преодолеть гигантские лесные массивы, форменную сибирскую тайгу в те далекие времена. Ведь Романовы все свои все новые и новые черты переносили по глухим лесам, а не по ровному полю. На ровном поле засеку не из чего сделать. А тут черта переместилась с тульских лесов в Орловские и Воронежские, из Венева – сперва на линию Шацк – Скопин, а затем и в Тамбовские леса, а из Рязани – до пензенских сосняков. Значит «татарам», когда они стремились приблизиться к Большой засеке в первоначальном ее положении, надо было преодолеть все эти дикие леса, в которые позднее Романовы перманентно «переносили» свои засеки. Я бы наших историков вместе с теми, кто им верит, которые пишут и принимают молча к сведению всю эту белиберду про засеки, посадил бы каждого на трех – четырех коней, а вместе с конями – в большой самолет, притом без денег и жратвы, и выбросил бы на парашюте где–нибудь на реке Конго или Амазонке. Пусть проживут хотя бы два дня в тех джунглях, даже и без войны и взятия в плен туземцев. Вот там им и будет: «чудеса, леший бродит, русалка на ветвях сидит». Вот так же должны чувствовать себя крымские конные (по три–четыре коня на брата) татары в буреломе Тамбовских лесов, не сегодняшних, а тех, прежних, необитаемых, а если обитаемых, то – врагами, очень хорошо приспособленными прятаться в лесу и убивать беспомощных завоевателей. Не забудьте, «татарам» ведь надо не только выжить в тайге, но и на каждого «увести» на 1000 верст еще и по 10 пленных русских.

Можно было бы на этом и остановиться, и сказать: никакие татары у нас не воровали пленников–рабов, притом по 100000 человек разом. Но я буду добивать наглых лжецов. Вы же читали про их выкрутасы выше? Возьмем Рязанскую черту, от Рязани до Венева, «однорядную». Тут почти параллельно ей протекает река Проня. Лес и река – это уже две «линии для татар», а сама черта – третья. Перехожу к черте Венев – Тула, «двойной». А тут реки нет, пробел между реками Осетр и Упа. Вот и потребовалась двойная линия, сама Тула со стенами – третья линия. Но все равно опасная эта черта, прямо за ней Дон начинается – пристанище для беженцев русских, с одной стороны, и главная артерия работорговли – с другой. Три линии Белевско–лихвинской засеки тоже легко объясняются предотвращением русских побегов, но не татарских нападений. Татарам незачем кружным путем тут ходить, есть путь попрямее на Русь. Но все же реки–то текут здесь не поперек пути русских бегунов, а параллельно побегу. А русские вообще с измальства по рекам ходили, других–то дорог не было. Здесь реки не препятствовали, а помогали бегунам, вот и понадобилась тройная засека. Четверная засека между Белевом и Перемышлем – самая не только смешная, но и совершенно идиотская. Из нее яснее ясного торчат, как говорится «уши», которые я ищу. Засека–то эта самая мощная, четверная, но ориентирована–то с севера на юг, а не с запада на восток, как положено «от татар». «Татарам» для ее преодоления надо сперва в Западную Европу самолетом прилететь, а потом оттуда уж пешком преодолевать эту линию, притом из самых дремучих лесов. Неужто уж засечных дел мастера из русских правителей были такими долбогребами? Отнюдь. Очень умными были, только делали–то не от «татар», а от своих бегунов. А что ж так вышло у них, мост строили вдоль реки? Правильно вышло, там ведь за этой четырехкратной засекой Брянские леса находятся, как раз сразу же за засекой. А в этих Брянских лесах и сегодня никого не достанешь, если кто–то убежит туда: глушь первозданная. Ну–с, господа историки, для кого и против кого эти засеки сооружали русские владельцы народа? Молчат, не отвечают историки, совершенно как у Гоголя, только по другому поводу.

Но и это еще не все. Помните, я говорил об орловской чети (четверти), что она какая–то идиотская. По четям–то Орел царский, московский, а по засекам–то он вовсе и не московский, он же за Большой засекой пока, у «татар». И вы заметили, что ни в «четях», ни в «засеках» Казань как–то все не участвует? Ее же давным–давно царь Иван Грозный «взял», притом «окончательно присоединил». Так вот, и по четям, и по засекам выходит, что при первых Романовых Казань все еще – суверенней некуда. Ее бы непременно засекой огородили, место уж сильно бойкое.

Следующие засеки нам еще больше покажут. Ну, скажите мне, пожалуйста, от кого построена, например, Закамская засека? А Исетская? А Симбирская? А Сызранская? Построены же все они при первых Романовых, притом, заметьте, сразу же после знаменитого Соборного уложения Алексея Михайловича «Тишайшего», второго Романова, отца Петра I. Тут нужны некоторые пояснения. Во–первых, ни один историк не приведет ни одного примера, чтобы Московию кто–то когда–то, хоть один раз, не только напугал из–за перечисленных засек, но даже и погрозил пальчиком оттуда. А засеки сделали. От кого, спрашивается? Отвечать не надо.