выпустят, это точно. Ну, посидите с месяцок, за это время в любой путанице разберутся. Ведь у вас есть супруг? Богатые родственники?
— Есть — растерянно произнесла я — но они не знают, где я. И вряд ли примутся меня искать.
Особенно супруг — подумала я с горечью. Тот не видел меня уже почти три месяца, так что еще несколько не станут для него большой проблемой.
Однако поразмыслив немного, я все же согласилась с предложением женщин. В конце концов, если я могу помочь им, то почему бы не сделать этого. Однако, перед тем, как подставить свою спину, я взяла с них обещание.
— Поклянитесь, что найдете моего мужа, Ричарда Стейна, он главный на торговом пути в южных землях.
Рона и остальные согласно закивали, готовые на что угодно, лишь бы выбраться отсюда.
Первой полезла Кэт, как самая легкая. Она взобралась мне на спину и я с трудом разогнулась. Затем Кэт, сидя у меня на плечах, принялась отодвигать тяжелую железную решетку наверху. Она с трудом, но все таки дотягивалась до нее. Но одному человеку нечего и думать было достать до этой высоты.
— Не могу — ворчала Кэт, тряся решетку — она тут прикручена что ли, не вижу, ой...
Затем раздался поток площадной брани, и Кэт чуть не рухнула с моих плеч вниз. Вся дрожа от натуги, я согнулась, и девушка сползла у меня со спины.
— Что случилось? - подскочили к ней Рона и Зелна.
В ответ Кэт молча протянула им руку. Та была вся ободрана, почти до мяса. Ладонь кровоточила и выглядела ужасно.
— Чем это ты? - ахнула Рона.
— Не знаю — жалобно ответила Кэт — там какие-то штыри сверху, острые.
Зелна пожертвовала куском своей нижней юбки, чтобы перевязать палец Кэт. Затем у девушки началась лихорадка.
— Вероятно, штыри были ржавые — сказала я — вот ее и лихорадит. Однако может начаться заражение легких, это очень опасно.
Две женщины угрюмо молчали. Они не могли решиться и уйти без Кэт, и бросить ее здесь больную.
— Ты иди — наконец сказала Рона Зелне — а я тут за ней пригляжу.
Но Зелна только покачала головой, потом ответила, что одна не двинется с места. И уйдет только вместе с ними.
— Эй, вы! - заорала вдруг Рона, принимаясь швырять камни в решетку наверху — идите сюда! У нас раненая! Нужна помощь!
Но ответом ей была тишина.
Однако Рона не замолкала, и спустя десять минут ее бесконечных криков все же последовала реакция.
— Ну, чего орешь? — произнес сверху мужской голос.
Прямо на решеткой над нашими головами стоял крепко сбитый смуглый и темноволосый мужик. Рот у него ощерился в щербатой недовольной ухмылке.
— У нас раненая — повторила Рона и указала пальцем на Кэт — вот, она поранилась.
— Жива? — только и спросил мужик.
— Да, но... — начала Рона, но мужик ее перебил.
— Жива и ладно! — он хохотнул и исчез так же, как появился.
Рона в бессилии швырнула ему вслед камнем.
— Мерзавец! — крикнула она.
Но ей уже никто не отвечал.
Кэт между тем становились хуже. Через пару часов она была без сознания. Еще через три часа, когда опять стемнело, нам на подносе, привязанном за веревки спустили вниз еду.
Это была комкастая каша, пригорелая и без кусочка даже самого дешевого масла. Зато дали хлеб — четыре куса серого, плохо пропеченного. И воду в деревянном жбане. Кружек не было. Предполагалось наверное, что мы опустошим свои миски с кашей и из них же напьемся.
Я была очень голодной. Однако каша на вкус оказалась совсем несъедобной. Я поняла, что лучше умру, чем буду это есть. И с тоской вспомнила кушанья, которые готовила Эмили: жареные перепелки, фазаны в кляре, рыба под нежнейшим соусом, яйца с кусочками деревенского сыра, душистый, ароматный хлеб, пирожные.... Я чуть не захлебнулась слюной, вспоминая все это.
В углу ямы бойко стучали ложки. Это Рона и Зелна опустошали миски с кашей, видимо вовсе не считая ее несъедобной.
Я предложила им свою порцию. Те с радостью согласились, не выделываясь и не строя из себя великосветских дам.
Так прошел вечер, потом ночь. Наступило второе утро заточения.
Я уже была настолько голодной к утру, что принялась, едва проснувшись, ждать кашу. Уж сегодня-то я не откажусь даже от такой еды.
Кэт тихо стонала в углу и бредила. Рона сидела возле нее и смачивая ткань в оставшейся воде, протирала лоб больной. Зелна лежала неподалеку, пребывая очевидно в каких-то своих невеселых размышлениях.
К вечеру я саму уже была близка к тому, чтобы начать бредить вслед за Кэт. Потому что от голода дико заболел живот. И кроме того, мне казалось, что я подцепила какую-то чесотку. Потому что моя кожа в разных местах то и дело начинала гореть огнем, порой превращаясь в настоящий зудящий очаг.
Наконец нам спустили еду. Это как и ожидалось оказалась все та же каша. На это раз я осилила половину миски.
Кэт не ела уже второй день, и я начинала подозревать, что предстоящую ночь ей не пережить. Похоже, что также думали и ее подруги, потому что сквозь сонную пелену я слышала чей-то плач.
Среди ночи меня разбудил какой-то свист.
— Марина, ты здесь? - шептал кто-то сверху.
Ничего не понимая, я открыла глаза. Прямо на решетке, ярко освещенной факелом, виднелся чей-то силуэт. Мужской.
— Я здесь — произнесла я - а ты кто?
— Не узнала меня? — тихо засмеялся незнакомец — хотя, ничего удивительного, бедная моя...
И быстро спрыгнув вниз, он успел подхватить меня на руки. Перед тем, как я провалилась в пустоту.
Сквозь смутную пелену я помню, как меня вытаскивают из ямы чьи-то сильные руки. Как они же гладят меня по голове и умоляют не сдаваться. Как меня везут куда-то в карете по тряской дороге, как купают в ванне с травами и укладывают в чистую постель...
Наконец, спустя как мне кажется целый год, я открыла глаза. Надо мной был потолок родной спальни. Нашей с Ричардом спальни. А из-за стены слышался плач. Это была....
— Алара! - так и подскочила я на месте — Моя дочурка!
И вскочив с постели, я как была в сорочке бросилась в соседнюю комнату. Алара была там. В своей кроватке. Она улыбнулась при виде