делавший его и так мощные плечи еще шире, свободно спадающие за спину смоляные волосы… Пар-оол, казалось, не мог вместить герцога Кариона, и сама ткань реальности рвалась. Юория несколько раз выдохнула, не в силах отвести взгляда от спокойного, хищного лица. Она встретилась с дядей глазами — и утонула в темном ледяном огне, как и обычно. Он смотрел на нее равнодушно, но внимательно.
Юория хотела что-то сказать, заплакать, восхвалять, но тут заметила, что рядом с Даором Карионом стоит девушка, тоже радчанка, но абсолютно теряющаяся на его фоне. Живое лицо показалось ей знакомым, и Юория сощурилась, вспоминая. Алана, дочь предательницы! Это была она.
А за ними почему-то лежало чье-то спеленутое тело.
Юория недоуменно переводила взгляд с Даора Кариона на девушку, державшую его за рукав, будто имела права касаться черного герцога. Дядя не возмущался, более того, вот он повернулся к девушке и вполголоса сказал ей:
— Они не мертвы, только спят. Не беспокойся.
— Они не успели на вас напасть, — почему-то сказала ему Алана.
Юория проследила за ошарашенным взглядом девушки: воины, которых Вестер приставил охранять свою жену, лежали навзничь. Глаза их были закрыты.
— Герцог… — наконец выдавила она из себя. Голос не слушался.
И тут холод пояса обжег ее живот и затопил разум жгучей, безумной ненавистью. Не понимая, что делает, но осознавая близкую смерть, Юория бросилась на Даора Кариона, целясь ногтями в глаза. Враг ее мужа, враг ее хозяина, ненавистный черный герцог, которого она обещала загрызть, расплывался перед затуманенными слезами глазами. Юорию рвало надвое: она не хотела, она никогда бы не позволила себе подобного! Но выбора не было. Он стоял здесь — и он должен был умереть!
Любимый дядя.
Даор поднял руку — и Юория повисла в воздухе, не имея возможности пошевелить ни рукой, ни ногой. Так и не надетое ею платье опало, напоказ выставляя голую грудь. Алана ойкнула и отвернулась, спрятавшись за черного герцога, и эта показная скромность разозлила Юорию еще больше.
Однако ненависть, поднявшаяся в груди, быстро улеглась под тяжелым, родным взглядом, и Юории показалось, что пояс вибрирует, а связь с Вестером ослабевает. Теперь лицо мужа уже не заслоняло ее мысленный взор, но приказ, данный им, оставался, к ее ужасу, в силе — стоило дяде распустить заговор, Юория бы снова бросилась на него.
Черный герцог пристально рассматривал ее талию, игнорируя грудь. Неожиданно для себя Юория зарделась, как девчонка. Даже сквозь манящий образ Вестера близость Даора Кариона, да еще заставшего ее в таком пикантном положении, подвесившего ее так, чтобы она ничего не могла сделать, распаляла пламя желания. Ей хотелось, чтобы он сощурился, оценив, как соблазнительно выглядит ее точеное тело с поднятыми вверх руками, как…
— Не бей! — вдруг закричала Апудо.
Она бросилась между Даором Карионом и Юорией, готовая принять смерть за нее. Юория недоуменно моргнула. Зачем Апудо делала это? Ей что же, было не понятно, что это лишит ее жизни?
— Апудо, уйди, — распорядилась она.
Рабыня затрясла головой, храбро оставаясь стоять, закрывая Юорию собой. Плечи ее дрожали. Она все еще прижимала к себе сверток с тканью, но смотрела на черного герцога прямо, не понимая, кто он такой.
Ожидая, что Апудо сейчас осядет безжизненной куклой у ее ног, Юория зажмурилась. Однако когда она открыла глаза, между Апудо и Даором, а значит, и между Юорией и Даором появилась еще одна преграда. Дочь предательницы стояла лицом к Даору, широко расставив руки ладонями вниз.
— Она на вас не нападала, — снова сказала Алана эту бессмысленную фразу. — И вторая не успела, верно?
Юория задохнулась от непонимания: лицо дяди, теперь обращенное к дочке предательницы, потеплело! Никогда еще черной розе не приходилось видеть это выражение на его обычно холодном лице, и даже представляя его в своих фантазиях, Юория не воображала Даора таким. Хищные черты будто смягчились, окрасившись чем-то куда более пленительным, чем страсть: нежностью.
Но это было невозможно! Кто натянул на себя личину Даора Кариона, кто посмел использовать его образ и так себя вести?!
— Кто ты?! — закричала она в лицо самозванцу.
— Юория, замолкни, — металлическим, родным голосом приказал Даор Карион. — Не сходи с ума. — И тут же добавил куда тише: — Алана, ты хоть понимаешь, кого защищаешь?
— Я… — запнулась девушка. — Нельзя же так.
И, схватив со стены полосу сапфирового шелка и обогнув ничего не понимающую, застывшую истуканом Апудо, она накинула ткань на плечи беспомощно висящей женщины, прикрывая наготу.
— Это Юория Карион, — сказал Даор.
Алана подняла голову, всматриваясь в лицо Юории. Та смело ответила на взгляд этой малявки, оскалившись. Что-то в карих глазах девушки задрожало, и она сжала зубы, опуская взор.
— Та Юория, — скорее заметила, чем спросила Алана. — Она убила мастера Оливера и…
— Да, — ответил черный герцог, подходя. Апудо попыталась заслонить от него свою госпожу, но он отодвинул ее каким-то заклятием: — Я не убью Юорию, по крайней мере, не сегодня. Успокойся, рабыня.
Он встал к Алане — и к Юории — совсем близко. Девушка смотрела вниз, будто борясь с собой. Вдруг она закрыла глаза ладонью, вцепляясь пальцами в виски. Даор — какое безумие! — наклонился к ней и аккуратно, мягко сжал ее плечи:
— Алана, ты сможешь поквитаться с ней, я тебе обещаю. Сейчас она нужна Империи, но после — обязательно.
— Я понимаю, — звонко ответила девушка сквозь слезы. — Поход. Простите меня. Мне не стоило…
— Алана, — и снова в его голосе плескалось заботливое тепло. — Прости, что взял тебя сюда. Время истекало, к моему большому сожалению, позже, под защитой спинели на корабле, я бы не смог ее забрать. Только уничтожить вместе с защитой.
— Я поняла, правда, — возмутительно непочтительно подняла глаза на герцога дочь предательницы. — Я не хотела быть такой эмоциональной. Простите. Давайте заберем ее и вернемся в Приют.
На лице Даора мелькнуло сожаление. Вдруг он сделал к Алане шаг и обнял ее. Юория затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от его светящегося лица, не понимая, что происходит. Черный герцог что-то прошептал девушке в волосы, и тут она выскользнула из его объятий, как будто они могли быть ей неприятны. На Юорию она больше не смотрела, и Юория не видела ее лица.
— Кто ты? — Юория постаралась, чтобы ее голос звучал твердо.