Читать интересную книгу Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

Я хотел бы знать вот что: это форум убрал колонку Локка, когда Питер Виггин объявил о своем авторстве, или это сам Виггин ушел? Потому что если это решил форум, то такое решение, говоря без обиняков, – глупость. Нам было все равно, кто такой Локк, – мы его читали, потому что в его словах был смысл, и раз за разом бывало, что только он мог разобраться в проблемной ситуации или хотя бы первым ясно увидеть, что происходит. И какая разница, кто он – подросток, эмбрион или говорящий бегемот?

И кстати, поскольку срок Гегемона скоро кончается, я все больше и больше волнуюсь, кто придет ему на смену. Тот, кто предложил Локка около года назад, был абсолютно прав. Только теперь можно предложить ему занять этот пост под собственным именем. Питер Виггин может сделать с разгорающимся мировым пожаром то же, что сделал Эндер Виггин с жукерской войной, – положить ему конец.

Ответ 14 от [email protected]

Не хочу быть излишне подозрительным, но откуда нам знать, что вы – не Питер Виггин, который снова пытается войти в игру?

Ответ 14.1 от [email protected]

Не хочу переходить на личности, но адреса турецкой военной сети не выдаются американским подросткам, занимающимся консультациями на Гаити. Понимаю, что по сравнению с международными политиками параноик покажется здоровым, но если бы Питер Виггин мог писать под таким именем [10] , он бы уже должен был править миром. Однако, быть может, важно, кто я такой. Сейчас мне больше двадцати, но я – выпускник Боевой школы. Может быть, поэтому мысль поставить мальчишку командовать не кажется мне дикой.

Вирломи с первой минуты знала, кто такая Петра, – они уже встречались. Хотя Вирломи была намного старше и пересеклась с Петрой в Боевой школе всего на год, в те времена она замечала там каждую девочку. Это было нетрудно, поскольку с появлением Петры их стало девять, и пять выпускались вместе с Вирломи. Складывалось такое впечатление, будто наличие в школе девочек рассматривалось как эксперимент, притом неудачный.

В Боевой школе Петра была резкой девчонкой с острым языком, гордо отвергавшей любые советы. Она, казалось, была решительно настроена показать парням, что девушка может справляться не хуже их, отвечать тем же стандартам и обходиться без помощи. Вирломи это понимала. Она и сама была такой – поначалу. И только надеялась, что Петре не придется пройти через все болезненные переживания, которые прошла она сама, пока она наконец не поймет, что в большинстве случаев с мальчишками не сравниться, а девушке нужны друзья, и как можно больше.

Петра была достаточно приметна, чтобы Вирломи узнала ее имя, когда после войны всплыла история джиша Эндера. Единственная девушка среди них, армянская Жанна д’Арк. Вирломи читала эти статьи и посмеивалась. Значит, Петра оказалась такой железной, какой сама себя считала. Что ж, молодец.

Потом джиш Эндера похитили или убили, и, когда все похищенные вернулись из России, у Вирломи защемило сердце, когда она узнала, что единственный человек, чья судьба неизвестна, – это Петра Арканян.

Только ей не пришлось горевать долго. Потому что внезапно команде индийских выпускников Боевой школы дали нового командира, в котором они немедленно узнали того самого Ахилла, о котором Локк писал, что это убийца-психопат. Вскоре выяснилось, что за ним как тень ходит молчаливая усталая девушка, которую никогда не называют по имени.

Но Вирломи ее знала. Петра Арканян.

Каковы бы ни были у Ахилла причины скрывать ее имя, Вирломи это не нравилось, и потому она постаралась, чтобы все члены стратегической группы узнали, что это как раз недостающий человек из Эндерова джиша. Они ничего не сказали Ахиллу о Петре, – разумеется, просто выполняли его инструкции и представляли требуемые отчеты. Вскоре к молчаливому присутствию Петры стали относиться как к обыденному явлению. Остальные ее не знали.

Но Вирломи знала, что если Петра молчит, значит случилось что-то ужасное. Значит, Ахилл как-то подчинил ее себе. Заложник? Похищенный член семьи? Угрозы? Или что-то другое? Неужели он подчинил себе ее волю, которая когда-то казалась несгибаемой?

Вирломи тщательно скрывала от Ахилла свой особый интерес к Петре. Но она наблюдала за этой девушкой, узнавая все, что можно было узнать. Петра пользовалась терминалом, как и все прочие, читала сводки разведданных и вообще все, что им присылали. Но что-то было необычным, и Вирломи не сразу догадалась, в чем дело, – Петра никогда ничего не передавала, когда входила в Сеть. Очень многие сайты требуют пароля или хотя бы регистрации, но Петра, введя утром пароль при входе, больше не вводила ничего.

Вирломи поняла, что она заблокирована. Вот почему она никому из нас не пишет. Она пленница. Она не может передать письма наружу. И ни с кем из нас не разговаривает, потому что ей это запрещено.

Но совершенно очевидно, что она, когда не находилась в Сети, лихорадочно работала, потому что Ахилл то и дело рассылал сообщения, указывающие новые направления, в которых следует развивать планирование. Язык этих сообщений был не такой, как у Ахилла, – стиль очень отличался. Эти стратегические озарения – и великолепные – он брал у Петры, одной из девяти избранных человечеством для спасения от жукеров. Один из лучших умов Земли. И в рабстве у этого бельгийского психопата.

И пока остальные восхищались блестящими стратегическими планами, которые разрабатывались для агрессивной войны против Бирмы и Таиланда, пока письма Ахилла подхлестывали энтузиазм: «Наконец-то Индия восстанет и займет подобающее ей место среди государств» – скепсис Вирломи рос все сильнее. Ахиллу было плевать на Индию, как бы хороша ни была его риторика. Когда Вирломи подмывало ему поверить, ей достаточно было глянуть на Петру и вспомнить, кто он такой.

Но поскольку остальные вроде бы поверили в будущее Индии, нарисованное Ахиллом, Вирломи держала свое мнение при себе. Она наблюдала и ждала, чтобы Петра посмотрела на нее, чтобы можно было подмигнуть или улыбнуться.

Такой день настал. Петра посмотрела. Вирломи улыбнулась.

Петра отвела взгляд так небрежно, будто Вирломи была предметом мебели, а не человеком, который пытается встретиться с ней глазами.

Вирломи это не обескуражило. Она все старалась встретиться глазами с Петрой, пока наконец однажды Петра на пути к питьевому фонтанчику поскользнулась и схватилась за кресло Вирломи. И сквозь шарканье ее ног Вирломи ясно разобрала слова: «Перестань. Он смотрит».

Вот это оно и было. Подтверждение подозрений Вирломи насчет Ахилла, доказательство, что Петра ее заметила, и предупреждение, что помощь не нужна.

Ну, в этом ничего не было нового. Разве Петре нужна была помощь хоть когда-нибудь?

Потом всего месяц назад Ахилл разослал циркуляр, где говорилось, что надо обновить старые планы войны против Бирмы – массированное наступление, огромные армии и мощные линии снабжения. Все просто остолбенели. Ахилл не давал пояснений, но вид у него был непривычно обиженный, и все поняли. Талантливая стратегия была отвергнута взрослыми. Лучшие военные умы человечества выработали планы, а взрослые просто их проигнорировали.

Все были взбешены, но вскоре вернулись к обычной работе, пытаясь довести старые планы до рабочего состояния. Войска успели передислоцироваться, где-то образовался избыток снабжения, где-то дефицит. Но ребята это выправили. И когда они получили план Ахилла – или, как подозревала Вирломи, Петры – о перемещении основной массы войск с пакистанской границы на бирманскую, их восхитило искусство, с которым перемещение армии было встроено в существующее движение поездов и самолетов, так что со спутников нельзя было заметить ничего необычного до тех пор, пока армия не окажется на границе и не развернется в боевые порядки. Противник сможет заметить ее только за два дня до начала войны, а если прозевает – то за день.

Ахилл уехал в одну из своих частых командировок, только на этот раз Петра тоже исчезла. Вирломи за нее боялась. Что, если Петра уже сослужила свою службу и теперь Ахилл ее убьет?

Но нет. Она вернулась вместе с Ахиллом.

А на следующее утро пришла команда перемещать войска. Следуя остроумному плану Петры, их передвигали к бирманской границе. А потом они, вопреки остроумному плану Петры, попрут в свое неуклюжее наступление.

Вирломи не видела во всем этом смысла.

Потом пришло письмо от министра колоний Гегемонии, полковника Граффа, этого старого зануды.

Вы наверняка знаете, что одна из наших выпускниц Боевой школы, Петра Арканян, не вернулась вместе с теми, кто дрался в последней битве под началом Эндера Виггина. Я весьма заинтересован в том, чтобы ее найти, и у меня есть основания полагать, что Петру Арканян против ее воли перевезли в Индию. Если Вам что-либо известно о ее местонахождении и состоянии на текущий момент, не могли бы Вы дать мне знать? Будь Вы на ее месте, Вы бы, несомненно, желали, чтобы кто-нибудь сделал для Вас то же самое.