на упругость и, как — то так само вышло, что голова упала на подушку. Стряхнув с ног обувь, я вытянулась на покрывале во весь свой рост, вспомнила о матрасе в сарае, на котором коротала прошлую ночь, и внезапно поняла, что не хочу никуда уходить.
— А что! Это идея, — вслух подумала я, схватила метлу и вылетела в окно.
На контрасте со свежим ночным воздухом в моем доме отчаянно воняло свежим лаком. Тут и там валялись разбросанные рабочими инструменты, полупустые алюминиевые банки с краской и поддоны с навеки присохшими к ним кистями.
Тихо матерясь и обещая проклятья куда серьезнее, чем неспособность растрепать всему городу про демона в моем подвале, я поднялась в спальню, схватила первую попавшуюся сумку и покидала туда необходимые для ночевки вещи. На обратном пути завернула в кухню, на скорую руку сделала себе двухэтажный бутерброд, взяла вещи и вернулась в спальню Корвуса.
Будучи от природы девушкой деятельной и брезгливой, я стащила чужое постельное белье и заменила на собственное. Натянула темно-зеленую шелковую пижаму, рухнула на матрас и со стоном блаженства перекатилась. Потом прислушалась к ощущениям и прижала к груди одну из трех подушек.
Зачем Корвусу аж три подушки история умалчивала, но мне такая запасливость определенно нравилась.
И вот только я с комфортом устроилась в чужой кровати, как внизу щелкнула дверь и загромыхали тяжелые шаги. Сперва по лестнице взбежал Николас, после поднялся усталый и еще ничегошеньки не подозревающий Корвус Кей.
Мужчина открыл дверь, щелкнул включателем света, увидел всю такую счастливую меня в своей кровати и оторопел.
— Саманта? — сказал он так, словно не доверял глазам, а после опомнился, зашел в комнату и поскорее закрыл дверь. — Поверить не могу… Ты влезла в мой дом.
— Чего сразу влезла? — обиделась я. — Влетела!
Глава 2. В которой ведьма провоцирует колдуна, а он включается в эту игру
Видели бы вы лицо Корвуса при этих словах!
Оно вытянулось так, словно колдун ожидал попасть на сюрприз вечеринку по случаю дня рождения, а угодил на закрытое собрание воинствующих монашек, где его насильно усадили на стул и заставили распевать душеспасительные гимны.
Мужчина удивленно моргнул, перевел взгляд на метлу, деловито приставленную к стеночке. На гостеприимно приоткрытое окно, через которое я собственно и влетела. Сделал выводы, посуровел ликом и вернулся взглядом ко мне, занявшей его кровать.
Несколько секунд любовался этим шикарным (ну я надеюсь) зрелищем, потом с видимым трудом вернул себе дар речи и осторожно напомнил:
— Саманта, я же снял для тебя комнату «у Мо», чтобы ты могла нормально пережить все тяготы ремонта в своем доме.
— Да, — не стала отрицать я, садясь и подтягивая одеяло повыше, — и комната просто прекрасна. Особенно ванная с тапочками.
— Но?.. — верно истолковал Корвус.
— Подушки слишком мягкие, — вспомнила я про свою отмазку. — Шея, знаешь ли, затекает. А просить тебя делать мне массаж снова как-то… неловко.
— Верно ли я понял, Саманта? Просить меня помять плечи тебе показалось неловким, и вот поэтому ты крайне ловко вломилась, прости, влетела в мой дом? — тоном «женщина, где логика?!» уточнил колдун.
— Как видишь! — расплылась я в лучезарной улыбке.
Корвус на миг завис. Судя по отрешенности во взгляде и сжатым до побелевших костяшек кулакам, вернувшийся с ночной вылазки к призраку светлый колдун читал успокоительную мантру в духе «Корвус, ты добрый и светлый маг. Ты не должен психовать и портить положительные эманации святости. Нет, ты не станешь душить эту ужасную черную ведьму. Даже если тебе жутко хочется. И не потому, что не знаешь куда спрятать труп, а потому, что ты добро этого мира, а добро не должно так по-хамски себя вести. Даже если ведьма сама провоцирует…».
Выдохнул и попытался втолковать-возмутиться:
— Но это моя комната и постель.
— Ничего, дорогой сосед, перестелешь себе внизу, на диване, — самым милым голоском из своего арсенала сказала я, всем видом показывая, что настроена серьезна и из этой постели меня не прогнать никому. Даже всему светлому ковену, примчавшемуся на выручку Кею.
— Но диван жесткий, — внезапно раскапризничался весь из себя такой брутальный мужчина.
— Еще лучше! Врачи говорят, что для спины полезно поспать иногда на твердом.
Колдун сверкнул на меня глазами и, кажется, самую малость вспылил. Чем еще объяснить то, что он резко выдохнул, расстегнул пряжку и выдернул ремень из петелек на брюках.
— Что? Что ты делаешь? — забеспокоилась я, почему-то вспомнив, что непослушных девочек иногда шлепают по попе.
— Раздеваюсь! — прорычал уставший колдун, откидывая ремень в сторону и дергая ворот рубашки.
— Зачем? — окончательно расстерялась я, не готовая к столь внезапной смене беседы.
Нет, не то чтобы я была против стриптиза. Тем паче в исполнении Корвуса, известного любителя покачать на досуге пресс на турнике, но…
Но не прямо же вот так! С наскоку!
Мне, может, для храбрости необходим бокал игристого, парочка языкастый подруг для компании и подходящая под настроение музыка. Опять же деньги надо поменять на купюры, а то несолидно кидать в такого красивого мужчину мелочью. Еще в глаз ненароком засвечу и будет вместо запоминающегося стриптиза не менее запоминающаяся погоня голого взбешенного колдуна за невинной драпающей ведьмой.
Но Корвус был мужчиной, а еще светлым колдуном. А это самое разочаровывающее сочетание для ведьм, живущих по соседству. Можно даже сказать синоним слову «облом»!
Сдернув через голову рубашку, Корвус столкнулся с моим чуток поплывшим взглядом и с явной насмешкой сказал:
— Притормози свои фантазии, Саманта. Я просто хочу переодеться в пижаму.
Уязвленная и разочарованная, я передернула плечами и сварливо сказала:
— Не обязательно делать это при мне! Уйди в ванную комнату. На худой конец вниз или к Николасу.
— А мне нравится здесь, — огрызнулся колдун двигаясь в сторону шкафа с одеждой, но внезапно притормозил и кинул на меня взгляд.
Такой крайне нехороший взгляд. Я бы даже сказала взгляд человека, который затевал нечто не очень хорошее.
Работая на опережение, я выставила вперед ладонь с нагревшимся перстнем и предупредила:
— Что бы ты ни задумал… Не смей!
Ой, зря я это сказала!
Проблема всех светлых колдунов заключалась в том, что они не знали тормозов на пути к своей цели.
Проблема всех ведьм заключалась в том, что они легко поддавались на провокации. В особенности там, где провоцировал красивый полуголый мужчина.
Глаза Корвуса потемнели и сверкнули каким-то нездоровым весельем. Одним хищным движением, он приблизился к кровати, оперся коленом о матрас и навис над растерявшейся мною. Одна его рука при этом уперлась в изголовье