Невы.
Казалось бы, глупо сходить с ума от улыбки, сексуальности и даже незаурядного интеллекта парня, но я схожу. И от его доброты и щедрости, и даже от умения хладнокровно сохранять спокойствие в любых ситуациях. От ледяного взгляда, обжигающего кожу. Непростительная ошибка для гениального прогнозиста, Тая. Влюбиться в ледяную глыбу оказалось проще, чем моргнуть. Улыбка Стефании на мое заверение теперь постоянно маячит у меня перед глазами.
— Алекс, давай не сейчас. Дома поговорим, — отвечаю любопытному Брауну, пользуясь тем, что мы не одни.
Мне на помощь, сам того не зная, приходит Григорий Берг, начиная извиняться за свои слова.
— Тая, извини меня за поганый язык. Это, конечно, меня не оправдывает, но я не ожидал встретить Брауна на отдыхе с… так вы помолвлены? — неожиданно ставит он снова меня в неудобное положение.
Вот уж действительно болван. Или, скорее, просто человек бесхитростный, говорит всё, что на уме. Соня тут же опускает взгляд на мои руки, я в свою очередь на её. Не заметить крупный красный бриллиант на ее безымянном пальце невозможно. На узком пальце сверкает и переливается камушек ценой в несколько миллионов евро.
— Нет. Мы всего неделю… встречаемся, — торопливо отвечаю я, будто оправдываю и себя, и Брауна.
Сюр какой-то! Мы вроде в двадцать первом веке живем. Нет ничего зазорного в наших отношениях, а мне отчего-то неловко.
— Ясно. Хитрожо… желтый Браун решил привязать тебя понадежнее! — хмыкнул Берг. — Значит, какие условия тебе ни предложат, ты от этого прохвоста не уйдешь?
— Да… мне и не предлагали, — бормочу я, чувствуя, как леденеют пальцы рук.
Алмазные льдины глаз Алекса высверливают в моём виске скважину. Его бедро, прижатое к моему, становится каменным, как и обнимающая меня за талию рука.
— Кто-нибудь пояснит, что происходит? Откуда вы знаете Таю? — звенит напряжение в голосе стального босса.
— А ты разве не в курсе? — недоверчиво щурит глаза Григорий.
Повисает минутная пауза, тишину которой нарушает только Соня, ставящая на стол блюдо с устрицами.
Взгляд Алекса, устремленный на Берга, тяжелеет с каждой секундой, и Гриня не выдерживает его давления.
— Рассказывай, — коротко приказывает Алекс Бергу, своим тоном давая понять нам всем, что юлить не получится.
Впрочем, кроме меня, это никому и не нужно.
— Неделю назад Стефи дала интервью для журнала «Финансист». Хочешь сказать, ты его не видел? — искренне недоумевает Гриша.
Мой Херр отрицательно качнув головой, снова впился взглядом в болтуна, подстегивая его говорить дальше.
— В нём она рассказала о гениальном эксперте Тае Холодовой, благодаря которой вы в короткие сроки оптимизировали все бизнес-процессы и вышли на новый уровень. Может, никто бы и не стал заострять внимания на этом, но спустя три дня имя Таи звучало из каждого утюга. Сотни статей журналистов и блогеров. Стоит вбить в поисковике «прибыль» или «оптимизация» тут же выскакивает информация о Тае Холодовой.
У Берга оказалось действительно словесное недержание. Чем больше он рассказывал о событиях в России за минувшую неделю, тем больше мне становилось не по себе за то, что не рассказала Алексу планов Стефании раньше. Стефи выполнила свою часть договора на все сто процентов. Теперь у меня до конца жизни не будет проблем с трудоустройством.
Стефи оказалась права — ты можешь быть лучшим специалистом, но сделать тебе имя могут только деньги и связи.
— Таких, как Тая, экспертов каждый год выпускают универы пачками, — возразил Алекс. — Другое дело, кто и как их продвигает.
Я и не сомневалась, что Алекс всё поймет сразу. Была уверена и в том, что воспримет всё спокойно, как умеет только он. Снова чувствую его взгляд на себе, но не могу заставить себя посмотреть ему в глаза, невинно хлопая ресницами.
Берг вроде согласно кивнул, но потом ухмыльнулся, продолжив вытряхивать скелеты.
— Судя по вбросу информации по Тае, все, к чему бы она ни прикасалась, сразу начинает приносить прибыль! Просто золотая антилопа! Все ее проекты признаны экспертами уникальными и виртуозными. Угадай, кто уже интересовался твоей Таей? — задал свой вопрос знатокам Гриша из Швейцарии.
В отличие от Алекса, я следила и за новостями, и просматривала свою личную почту, поэтому вариантов у меня куча.
— Фельдман? — предположил Алекс и, судя по довольному Грине, угадал. — Что он может предложить Тае, чего нет у меня?
— Я что, стала невидимкой? — мяукнула я, потому что разговор обо мне был в третьем лице в моем же присутствии.
В этот момент я прекратила рефлексировать и мучиться угрызениями совести. Не с руки как-то казнить себя, когда тебя делят как вещь.
— Вот и встретил ты свой айсберг, Титаник Браун, — изучающе посмотрев на меня, перевела взгляд Соня на Алекса.
Но мужчины были увлечены своей беседой и ни на меня, ни на Соню, внимания не обращали.
— С чего ты взял, что он будет предлагать Тае? Он тебе предложит. Сечешь, о чем я? Фельдман уничтожит тебя, как назойливую муху, если захочет. А учитывая ваши…
— Заткнись! — рыкнул Алекс, перебив Гриню на самом интересном для меня месте.
— Опять нарываешься? — раздул ноздри викинг, кажется, снова собираясь подраться. — У Фельдмана три веских причины увести у тебя Холодову, и тебе придется выбирать! Либо бизнес, либо Тая! А будешь его и дальше злить, он и до Самойлова доберется!
Градус спора начал снова приближаться к критической отметке. Мои мысли скакали как пьяные белки. Что Алекс не поделил с Фельдманом? И что Стефи задумала, втянув меня в эту авантюру?
Мне не верится, что из-за меня у Браунов и Фельдмана начнется полномасштабная война, но и в то, что из меня сделают элиту финансового мира, я тоже не верила. Кто его знает, может, Стефи намеренно все это замутила, зная, что Фельдман только и ждет, как насолить Брауну, и решила сделать из меня Троянского коня.
— Рядом с тобой создали термоядерное оружие, а ты ничего не понял? Неужели Стефи тебе не сказала? — вспомнила и Соня о затейнице всего этого бардака.
Алекс устал ждать, когда я соизволю на него посмотреть, и, ухватив мой подбородок, повернул к себе.
Застывшие льдины в радужках глаз потускнели, и мой херр тихо сказал, глядя мне в глаза:
— Стефи сказала мне только три слова: «Любовь ослепляет… мгновенно».
Внезапно стало дурно от всего. От роскоши вокруг, от богатеньких наследников миллиардов своих