рядом стюарда немного смущает, и я прошу его смотреть в сторону, пока я кормлю, так как прикрыться чем-то у меня возможности нет.
Он безмолвно соглашается и отворачивается от нас максимально в сторону.
И в этот момент, когда я уже стала расстегивать кофту, первое, что я слышу сильный хлопок, и в туже секунду меня с огромной силой отталкивает от стенки, раздается характерный лязг трения металла, и я чуть не падаю на маму. Толчок такой силы, что Алиса выскальзывает из моих рук, но ремень безопасности удерживает ее у меня на коленках, и я вновь хватаю ее и крепко прижимаю к себе.
В страхе смотрю на маму, пытаясь понять, что делать и что произошло.
– В чем дело, что случилось? – мама сильно ударилась о стену сзади, и поэтому ее голос звучит немного приглушенно.
– Go to the exit. Fire. Go. Go (Идите к выходу. Огонь. Вперед. Вперед. – анг.), – кричит нам стюард, отстегивая от кресел.
– Мама, он говорит бежать, срочно, может возникнуть пожар! – в шоке оглядываюсь назад, в сторону, где все наши.
Неожиданно стюард хватает меня за руки и толкает к запасному выходу. Он уже выбил дверь и скинул запасной трап.
– Go, go! – орет он мне, подталкивая к выходу.
– There is my dad. We have to go save him (Там мой папа. Надо идти спасать его. – анг.), – кричу ему в лицо, он должен идти к нему, к ним!
– Others will save them, go ahead (Их спасут, идите вперед! – анг.), – с этими словами он меня буквально выталкивает из самолета, и я скольжу по трапу вниз, с Алисой на руках.
Встав на асфальт, оборачиваюсь и вижу, как мама рвется в салон, к отцу, а стюард ее не пускает и тянет к выходу, чтобы она спустилась за мной, вниз.
Перевожу взгляд к передней части самолета, надеясь увидеть там еще один такой же трап, и от увиденного кровь застывает в жилах.
Глава 30
Нос самолета объят пожаром, а из салона валит черный дым.
– Господи! Что это?!
Неожиданно происходит взрыв, и меня с ребенком на руках сносит волной.
Слышу отчаянный детский крик сквозь гул и скрежет падающих и с грохотом приземляющихся на асфальт обрывков металла.
Открываю глаза и не понимаю, что происходит. Вой сирены болью отдается в висках. Будто в прострации оглядываюсь по сторонам, пытаясь осмыслить ситуацию, и замечаю маленький комочек.
– Малышка, девочка моя, Алиса!
Тянусь к ней. Беру ее на руки. Качаю из стороны в сторону, пытаюсь успокоить, но ничего не срабатывает.
Она испугана и не может просто успокоиться.
Ко мне подбегают люди в белых халатах, забирают из рук мою девочку, хочу им воспротивиться, но сил нет. А когда они нас обеих сажают в одну машину скорой помощи, то и вовсе перестаю нервничать, вновь беру ее на руки и, чтобы как-то успокоить, даю ей грудь, уже никого не стесняясь.
Когда Алиса прекратила отчаянно кричать и начала кушать, мои мысли стали приходить в порядок.
Я резко подняла взгляд и увидела черное облако дыма. Вокруг пахло гарью. Сквозь эту завесу ничего было не разобрать.
Я не понимала, где мама, отец, тетя с дядей. Лишь очень надеялась, что они, как и я, сейчас в машинах скорой помощи и им оказывают медицинскую помощь.
Вой сирен не прекращался, а мы все так же сидели в скорой. Медработник допытывалась, что у меня болит и не ранена ли я, и, убедившись, что в принципе я в норме, она убежала в сторону горящего самолета.
До тех пор, пока Алиса, не наелась сполна и не выпустила сосок на свободу,уснув безмятежным сном, я не могла даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы искать родных.
Положив свою малютку рядом, сорвала простыню с каталки, соорудила из нее мини-гамак, концы которого завязала у себя на шее. Аккуратно поместив туда Алису и придерживая ее одной рукой, вышла из скорой и поспешила к самолету.
Но близко подойти не получилось, языки пламени распространялись на несколько метров вперед.
И хоть пожарные изо всех сил старались их потушить, пока им это не удавалось. Периодически раздавались хлопки, как будто взрывалось что-то внутри самолета.
Я не могу кричать: рискую разбудить Алису. Поэтому просто двигаюсь перебежками от одного открытого участка к другому, в поисках мамы, папы, всех родных. Куда они подевались? Почему я не вижу никого? Где их трап? Неужели их всех уже забрали кареты скорой помощи?
– Девушка уходите, уходите! – кричит мне пожарный. – Еще могут быть взрывы, бегите к машине скорой!
Неожиданно меня хватают со спины и оттягивают назад.
– Ты куда ушла?! Совсем, что ли! – кричит на меня докторша, сопровождая обратно к скорой. – Оглянуться не успела, а ты ушла! Совсем о ребенке не думаешь!
– Там моя семья! Вы не понимаете!
– Кого смогли спасти, уже увезли.
– Как? Когда? Я не видела!
– Садись давай в машину, поехали в больницу. Тебя осмотрят доктора, и ребенка тоже. Задымление, удушливый газ, она могла получить легочный ожог.
Слова фельдшера не на шутку испугали меня. Я села в машину и, пока она отъезжала от места крушения, стала осматривать Алису, прислушиваясь к ее дыханию.
Когда я поняла, что никаких хрипов ребенок не издает, ее дыхание вполне чистое, попросила посмотреть и фельдшера. Она тоже не нашла ничего подозрительного в состоянии Алисы, но все же посоветовала обязательно показать ее врачу.
– Сколько было на борту людей? – интересуется докторша.
– Пассажиров было шестеро, вместе с малышкой. А бортпроводников, в общем, членов экипажа – не знаю.
Она неоднозначно отреагировала на мои слова: грустно покивала головой и отвернулась к дороге.
По прибытии в больницу меня и Алису осмотрели сразу несколько врачей, взяли анализы, сделали томографию.
Задавали постоянно вопросы. Пришли люди в форме, допрашивали меня о том, что произошло. Творился какой-то дурдом. Но когда