Читать интересную книгу Заря цвета пепла - Владимир Свержин

– Однако, монсеньор, стоит мне выйти на улицу, как я буду арестован. Вероятно, Арман докладывал об этом.

Талейран улыбнулся:

– Вы устроили в Париже грандиозный переполох. Не поверите, даже Жозефина Богарне вчера приходила ко мне, прося замолвить за вас слово министру полиции. Ваше опасение понятно, но можете не беспокоиться – с этого момента капитан Арно состоит на службе военной разведки. Полковник Ландри остался вполне доволен вашей беседой и, честно говоря, недоумевал, куда и для чего вы пропали.

«Вот оно как, – подумал я. – Стало быть, моя догадка была верна. Преданный соратник Наполеона, вчерашний драгун, приобщенный им к святая святых – управлению Францией, на самом деле служит Талейрану. Занятный факт. Интересно, станет он меня спрашивать, куда я подевался из запертой кельи, или это теперь в порядке вещей? И еще более интересно, почему Жозефина Богарне пришла ходатайствовать за меня сюда, а не к своему бывшему любовнику Баррасу – члену Директории? Пора поделиться с Лисом впечатлениями. Очень похоже, что второй после Бонапарта по таланту и славе генерал Республики находится в плотном кольце исключительно преданных людей. И в любой момент это кольцо может превратиться в удавку».

– Благодарю за повышение в чине, монсеньор! – Я расправил плечи. Кажется, капитана де Вержена должно радовать возвращение прежнего звания.

– Пустое, – отмахнулся Талейран, – вы достойны куда большего и, если будете верны, можете не сомневаться, награда превзойдет все ожидания.

– Но что же я должен сделать?

– Быть хорошим, интересным соперником для генерала Бернадота, приятным собеседником для господина военного министра и ждать приказа. А вот, кстати, и месье де Морней…

* * *

Наполеон, хмурясь, заложил руки за спину. Рассказ лейтенанта гидов, хоть и лишенный крестьянских всхлипов и причитаний, отчего-то крайне раздражал его. Может быть, потому, что выходило – Жюно прав, а он, непререкаемый, всегда знающий все лучше всех, ошибся.

– Ерунда! – отмахнулся он. – Посмотрите на башни. Даже слепец может разобраться, что это фортификационное сооружение эпохи Спекле[51] и что разрушено оно орудийными залпами. Мы встречались с подобной кладкой у стен Турина. Вот там бы я поставил брешь-батарею. Видите пролом в стене?

– Ваша милость, – услышав речи генерала, залопотал кузнец, – да что вы такое говорите…

– Обращайтесь ко мне «гражданин», – оборвал его Бонапарт.

– Клянусь мощами святого Этьена, все так и было, как ваш офицер говорит.

– Это все сказки для устрашения детей, – резко бросил Наполеон. – Их придумали ваши бабушки, чтобы удержать сорванцов от купания в реке без должного присмотра и от рейдов по развалинам.

– Да нет же! – не унимался правдолюб. – Вы мне не верите?

Лицо генерала приобрело насмешливо-презрительное выражение:

– Рейнар, вызовите сюда командира понтонеров[52], я хочу, чтобы он с людьми раскопал корни этого дерева.

– Упаси Бог! Ваша милость…

– Гражданин! – жестко бросил Наполеон. – Поторопитесь, Рейнар.

* * *

Он стоял на берегу и смотрел, как уносится течением к близкому морю брошенная в стремнину ветка. Уже скоро, очень скоро он займет место в адмиральской каюте флагманского линейного корабля и отправится в окутанную таинственным флером страну легенд и несметных богатств, еще более баснословных, чем сами легенды. Он потягается и с Цезарем, и с Александром Македонским и впишет свое имя в сонм величайших. Он победит, непременно победит! И все же слова Рейнара не шли из его головы: чего стоят эти победы, кому и для чего они нужны? Конечно, если отбросить воинскую славу, почести, триумфы…

Бить англичан следует в Англии. Здесь бы надлежало провести отвлекающий маневр, заставить британцев сцепиться, перебрасывать войска к черту на кулички и, когда они достаточно ослабнут, – атаковать! Как он всегда это делал: быстрый решительный натиск, рев сотен орудий, настоящее адское пекло, в котором не устоять никому. А в Египет – туда можно было бы послать и Бернадота. Он не дурак, храбр и энергичен, а главное, англичане с ним увязнут надолго. Этот рубака любит бой ради боя.

У него же есть дела и поважнее. Зачем оттаптывать мозоли британскому льву, если можно ударить в сердце? Совсем недавно он предлагал Директории высадиться в Ирландии, поднять тысячи и тысячи местных жителей, сильных и свирепых бойцов, только и ждущих момента пустить кровь захватчикам-англичанам. Эх, если бы не все эти дипломатические игры! Если бы не увещевания Жозефины…

– Мой генерал! – раздался за его спиной возбужденный, пожалуй, даже нервный крик Жюно. – Там скелет!

– Что? – Наполеон оглянулся.

– Там обезглавленный скелет и, – адъютант замялся, – он искореженный, точно дергался в земле уже без головы.

– Бог мой, – прошептал Бонапарт и, взяв себя в руки, произнес четко и холодно: – Кости зашить в мешок. Как только выйдем из Тулона – предадим останки воде с надлежащими почестями по морскому обычаю. Как бы то ни было, при жизни этот человек был адмиралом.

В этот миг проснувшийся ветер рванул зеленую крону одинокого дерева, и оно, с грохотом сотрясая окрестности, рухнуло наземь. В то же мгновение, словно вторя потрясшему берег удару, накренилась и, обращаясь в каменную лавину, сползла в воду башня старого замка.

– Бог мой, – повторил генерал, едва удерживая себя, чтобы не перекреститься. И вдруг увидел, как посреди спокойного течения, взмахнув на прощанье листвой, тонет брошенная им в поток зеленая ветка. А волны, мелкие, серебристые, переливающиеся яркими бликами под радостными солнечными лучами, точно шепчут, напевают тихую, ласковую, зовущую неведомо куда песню. – Бог мой!

* * *

Ждать приказа довелось недолго, чуть больше двух часов. Арман, обиженный моей неучтивостью, но готовый ради пользы дела забыть прошлые распри, явился ко мне со словами:

– Вам доводилось прежде слышать о господине д’Антрагэ?

Я, конечно, знал о нем. В Институте деятельности этого человека, несколько лет возглавлявшего разведку и подполье роялистов во Франции, была посвящена отдельная лекция в курсе «Специальные операции и подрывная деятельность». Однако рядовому армии Талейрана подобное знание было не по чину. И потому, отрицательно покачав головой, я приготовился слушать.

– О, это очень занятный человек, – с превосходством в голосе продолжил мой «наставник». – Через него шли деньги на подкуп генералов, министров, депутатов. Он знал за всей этой камарильей столько маленьких и больших грехов, что и сотня исповедников утомилась бы их отпускать. По сути, он принес революции вреда куда больше, чем корпус принца Конде, и тем более никчемные братья короля, эти попрошайки, стоящие с протянутой рукой возле тронов европейских владык. Однако же, Виктор, ни вам, ни мне нет дела до пользы революции, не так ли?

– Нет, – согласился я. – Это плохо?

– Наоборот, хорошо. Очень долго этому господину удавалось водить за нос здешних ищеек, и столь искусно, что они и вовсе считали маркиза вымышленным лицом, этакой легендой, Фанфаном-Тюльпаном. Что бы ни случалось во Франции скандального – приписывали ему. Так продолжалось долгих восемь лет. В частности, утверждали, что именно благодаря усилиям маркиза д’Антрагэ дофин Людовик был похищен из Тампля и подменен неким мальчишкой, умиравшим от чахотки.

Это продолжалось до тех пор, пока французские войска не вторглись в Италию. Они двигались столь быстро, что вышеупомянутый герой легенд просто-напросто не успел сбежать. Говорят, он лежал в лихорадке. Маркиз пытался уничтожить свой обширный архив, но это ему плохо удалось. Захваченные у него документы были написаны бисерным почерком на папиросной бумаге и набиты в толстенный портфель. Сие неописуемое сокровище получил в свои руки знакомый вам начальник военной разведки, полковник Ландри, который не замедлил посвятить в содержание некоторых трофеев своего командующего, генерала Бонапарта. Тот по достоинству оценил попавшее в его руки оружие. Оно было разящим, но, как бы это сказать, разящим без разбора. Высокопоставленные агенты д’Антрагэ порой числились в записных друзьях и союзниках маленького корсиканца, и обнародовать имена значило погубить их.

Тогда сей юный генерал пошел на шаг, не лишенный изящества: он заставил маркиза переписать некоторые документы от собственного имени. Почти дословно, но с небольшими купюрами. Таким маневром он смел с пути ряд чрезвычайно видных революционеров, все еще стоявших у власти, и армейских чинов, мешавших его карьере. Однако новость о столь ценном трофее не укрылась от давнего соперника Бонапарта и нынешнего военного министра, Жана-Батиста Бернадота. Заняв этот пост, он первым делом затребовал бумаги себе. Упоенный победой Бонапарт, занятый переустройством Италии, упустил эту мелочь из виду, а Ландри был вынужден повиноваться своему прямому начальнику. Так что сейчас в руках у этого гасконского орла в павлиньих перьях настоящая бомба, способная погубить как попрошаек из Директории и Законодательного собрания, так и любимого сына Марса…