Читать интересную книгу Заря цвета пепла - Владимир Свержин

Но у меня не было и тени сомнения, что высоким словам министра грош цена. Осталось понять, чего он на самом деле добивается. Одно было ясно – Талейран заинтересован отыскать дофина и даже посадить его на престол. Возможно, чтобы стать при нем новым Ришелье. Но как-то слишком мелко. Скорее, это лишь крохотная часть куда более далеко идущего плана.

Чтобы понять, какого именно, мне нужно, чтобы хитроумный интриган верил: перед ним храбрый, но простодушный барон де Вержен, совершенно не вовремя хватающийся за оружие, но иногда находящий выход из безнадежных, казалось бы, ситуаций.

– Вы зовете меня на службу Метатрону? – точно догадываясь, тихо поинтересовался я.

– Нет, я предлагаю тебе стать частью Метатрона. Частью Божьего перста, который очень скоро будет направлять страны и народы. Который упразднит нелепые вековые распри, мелочную суету вельмож и банкиров. И поверьте, месье де Вержен, такое предложение делается лишь раз в жизни.

Я склонил голову:

– Божий замысел для меня закон.

* * *

Лиса не было довольно долго. За все прошедшие века существования деревни у жителей сложилась незамысловатая, однако действенная традиция – встречать проходящие мимо войска… посреди реки. На всякий случай, жители садились в лодки, брали с собой жен, сестер и дочерей, грузили самое ценное и отплывали подальше, ожидая, чем закончится дело: пронесет или придется идти на поклон.

На этот раз избежать знакомства не удалось. Убедившись, что селяне не желают слышать уговоров, Лис одним выстрелом сбил широкополую фетровую шляпу с какого-то важного на вид рыболова, вероятно старосты, а вторым – раздробил древко весла. Покончив с этим, он принялся, безмятежно насвистывая себе под нос, перезаряжать оружие. Эта сцена была столь красноречива, что селяне, повздыхав, сочли за лучшее вернуться к покинутым очагам. Узнав, что всех-то бед – отремонтировать сломавшуюся ось, да еще за плату, жители деревушки тут же воспряли духом, снабдили гостя свежей рыбой и молодым вином, прося не держать на них зла за неучтивость. И лишь когда Рейнар объяснил, что идти следует к развилке, а карета стоит под одиноким деревом, староста с нескрываемым смятением посмотрел на кузнеца. И тот, немалых размеров детина с трехцветной кокардой на груди, мелко перекрестился.

– А ну-ка, приятели, – от Лисовского взора не укрылась столь необычная реакция, – что тут у вас за чертовщина творится?

– Тише, тише! – замахал руками староста. – Не призывайте врага рода человеческого.

– Бог с вами. Только ж и вы не заставляйте себя за язык тянуть.

– Ну, стало быть, давно это было… – начал кузнец.

– Когда давно: той зимой или при Короле-Солнце?

– Очень давно, – вздохнул рассказчик. – Деды упомнить не могли, при каком из королей.

– Уже хорошо, – хмыкнул Сергей. – Мой дядя видал, как барин едал?

– Тогда этот замок еще целехонек стоял. – Деревенский староста ткнул в живописные руины. – Его, стало быть, Новый Хозяин построил.

– Что за Новый Хозяин?

– Имя его в те времена называть боялись, а после оно и вовсе забылось, так и повелось – Новый Хозяин.

– Он ведь почему Новый, – перебил соседа кузнец, – до него другой был, и замок, говорят, тоже другой стоял, куда меньше этого. А этот сеньор, не приведи Господи, прибыл издалека, от берега моря. Сам приехал и с ним жена. Говорят, что красавица, каких свет не видывал. Да только в селе хозяйку никто так и не рассмотрел – она всегда ходила закутанная во все черное с головы до пят и все молчала. Сначала думали, может, немая, и только потом услышали, как она поет, сидя в башне.

– В смысле, она сидит в башне, а вы здесь слышите, как она поет? Она ж не набатный колокол.

– Ясное дело, не колокол, а только везде слышно было. И голос вроде негромкий, а такой зовущий-зовущий, что обо всем забываешь и идешь на него.

– Ну-ка, дальше что было?

– А дальше Новый Хозяин прежнюю башню снес и вот эту громадину поставил. Много работников здесь трудилось, замок быстро строился. Деды говорили, что старики припомнить не могли, чтоб так быстро этакую твердыню возвели. А когда работу закончили, то в одну ночь все строители вроде как исчезли. Хотя из тутошних никто не видел, чтоб они куда уезжали или пешим ходом шли. И зажил Новый Хозяин с женой в этом замке. Слуги у них свои были, из деревни никого не звали. Да что уж, слуги тамошние, что при хозяевах состояли, даже на сеновал с девками не бегали.

– Ну, это, конечно, подозрительно. Буквально Содом и Гоморра, – хмыкнул Лис.

– Зря вы так, господин офицер, – покачал головой кузнец. – Ежели мужчина до девок не охоч, то, стало быть, он супротив Божьего промысла идет. Оно ж для чего Всевышний красоту такую сотворил? Вот и выходит, их не любить – Творца Небесного не уважать.

– От темы не отвлекайся, богослов доморощенный.

– Так я и говорю, все вроде тихо было, и вдруг люди пропадать начали. А потом одного утопшим нашли, другого. Деревенские видели порой, идет путник своей дорогой, идет, значит, насвистывает себе что-то, в ус не дует. Вдруг резко оборачивается – да плюх с берега в омут головой. И все, поминай как звали! Жутко людям стало: что ж оно так-то, ни с того ни с сего – и жизни себя лишить. А потом и вовсе мертвяки из воды полезли. Бывает, утопнет кто, его поищут-поищут и не найдут. А ровнехонько через тринадцать дней, самой ночью, является утопший на свой двор. Вместо волос – тина, глаза пустые, на руках-ногах раки висят – жуть, одним словом. Вот стоит он, такой страшный, у дверей на пороге и зовет, стуча зубами: «Пустите, мол, холодно мне». Те, которые на голос по первости открывали, все сплошь жизни лишались. Мертвяки их душили безо всякой пощады. А если удерживались, молитвами от себя демонов ночных отгоняли, то до третьих петухов вражий прислужник у дверей стоял, а потом уходил.

– Экие страсти!

– Так я и говорю, – входя в раж, согласился кузнец. – Этот Новый Хозяин, когда к нему из деревни крестьяне пришли с жалобой, их на крыльце принял, выслушал и велел домой идти и не мутить округу. Наши-то решили в королевский суд жалобу подать, ведь хозяин – он же защитник своим людям, должен обеспокоиться, если такая страхота в его землях творится. Но вдруг от самого короля в замок гонец прибыл. Сеньор здешний у его величества числился едва ли не лучшим адмиралом, вот король его и вызвал против басурман сражаться. Тут – как отрезало. Вновь по округе все тихо и благополучно, только слух пошел: стала молодая хозяйка чахнуть. Оно вроде бы и понятно – муж в отъезде, вернется или нет, тоже никто сказать не может. Как не затосковать? Ее даже жалели, говорят.

А потом нежданно-негаданно забрел в эти места один прохожий человек и как узнал, чьи земли, так аж заикаться начал. «Знаете ли вы, говорит, кто ваш хозяин? Жил он в прежние времена близ Марселя и был из хорошего рода. Собрался жениться, отплыл из родного дома с невестой на корабле, а тут берберийские пираты галеру захватили и возлюбленных тех вместе с кораблем. Тамошний паша узнал, что они из богатеев. Его отпустил и назначил выкуп, да такой, что ни сам хозяин, ни родня его выплатить не могли. Но он-то надеялся, что все обойдется, бросился золото собирать, да не тут-то было: как ни бился, все не хватало. Тогда юноша на собранные деньги купил боевой корабль, нанял экипаж – все как один, отъявленные головорезы – и вышел на нем в море, чтобы застать своего недруга врасплох и освободить любимую. Пиратов-то он отыскал, да вот с невестой приключилась беда: пошла на дно вместе с пиратской фелюгой.

Так и не сумел Новый Хозяин спасти возлюбленную. Вот тут-то все и стряслось: взмолился он морскому черту, пообещал, что если отпустит тот его невесту, то будет служить ему верой и правдой. Только сказал, вдруг глядь – обломок мачты, а на нем любимая его плывет. Жених обрадовался, пир закатил, а только на борту все стали замечать неладное. И нареченная креста чурается, и сам капитан вроде изменился, точно зелья какого выпил. Мрачный стал, злобный, сам начал по морю промышлять. Сначала все пиратов ловил, и кого поймает, обязательно на дно, всех, без разбора. Потом и купцов топить повадился, и тоже без разбора, один приговор – «за борт». А если никого в море отыскать не случалось, то за своих принимался.

Скоро даже самые отчаянные головы с ним в море выходить зареклись. Как есть дьяволом обуянный! Однажды экипаж даже бунт поднял, да только тут вдруг жена капитана как запела – все на палубе оружие и побросали. А она другую песню завела, и тут, кто у борта стоял, точно в бреду, сами в пучину кинулись. С той поры никто не желал рисковать. Остался капитан на берегу и, стало быть, сюда перебрался».

Односельчане быстро смекнули, что к чему, послали человека к епископу. А хозяйке все хуже и хуже, уж и с постели не встает. И тут, будто услышав зов ее, сам адмирал примчался. Так сразу, в тот же день, лодка с тремя рыбаками перевернулась. И все они, хоть сызмальства у реки росли да плавать умели, камнем на дно пошли. Тут нашито и поняли, кто их топит. Одного не могли смекнуть: хозяйка ли мужа заворожила, он ли ее, али оба бесом обуянные? Но только размышлять о том уже недосуг было. Вся округа, почитай, в один миг поднялась. Хозяин дрался, как бешеный зверь, насилу его повалили, да и то лишь когда епископ самолично псалмы запел. Говорят, он, как их услышал, меч выронил и давай уши зажимать. Ну, стало быть, этим мечом ему голову и отсекли. И там же, где кровь его пролилась, в землю зарыли. А чтоб не выбрался, кол вбили. Да только, сами видите, кол тот пророс и деревом стал. Многие люди там пострадали: кто ногу подвернет, кто из седла наземь свалится, а то, как у вас, карета сломается.