серьёзные.
На перроне, как и обещано, нас ждут другие агенты. Меня усаживают в большой чёрный автомобиль и везут в управление. Грозину позволяют присутствовать на допросе, но подвозить не собираются. Мол, места в машине нет.
Василию приходится взять такси и ехать следом. Девушки и Добрыня отправляются в гостиницу. Хотели тоже поехать с нами, но я запретил. Что толку, если мои красавицы будут топтаться на крыльце управления службы? Внутрь их точно не пустят.
Допрос происходит в маленьком кабинете. Я сижу за столом, напротив меня — следователь, который чем-то напоминает маньяка-садиста. Зализанные назад волосы, бесстрастный взгляд и лицо, лишённое всякой мимики.
— Я прошу озвучить обвинения, которые служба вменяет князю Котову! — требует Василий.
— Князю, говорите, — сухо бормочет следователь, глядя сквозь меня. — У государства возникли сомнения в том, что господин Котов по праву получил титул князя. Собственно, в этом состоит главное обвинение.
— Вы обвиняете его в узурпаторстве? — спрашивает Грозин.
— Да. Мы подозреваем, что он вынудил покойного князя Корсакина назвать его наследником, а потом убил.
Молчу. Во-первых, Василий посоветовал не говорить ничего лишнего. Во-вторых… тьма меня пожри, вообще-то, так всё и было. Почти так. Я не заставлял Корсакина ничего делать, он по сути сам предложил.
Сделка была честной до того момента, как Павел Егорович решил продлить свою угасающую жизнь за счёт моей. Это была самозащита, так что всё вполне законно.
Но это с моей точки зрения, а император и ответственные службы могут считать совсем иначе.
— Кроме того, — продолжает следователь, — у нас есть доказательства, что и титул графа также был получен незаконно.
— Но это было решение суда! — возмущается Грозин. — Судья Соколовский из Дворянской палаты специально прибыл в Новокузнецк для рассмотрения этого дела.
— Думаете, я не знаю? — спокойно интересуется «маньяк». Он по-прежнему смотрит куда-то в пустоту, как будто разговаривает сам с собой. — Однако судья Соколовский был введён в заблуждение. Ему предоставили ложные свидетельства.
— Какие же?
— Подробности сообщить не могу. Это не все обвинения, которые предъявляются господину Котову. Убийство человека по кличке Бердыш, участие в подпольных боях, убийство барона Ротанова и его сына, убийство графа Олега Окунева, нарушение правил дворянской войны и другие, менее значительные преступления. С полным списком вы сможете ознакомиться позднее.
— Часть из этого — ложь и клевета, а часть давно рассмотрена органами власти, и князь признан невиновным! — твёрдо сообщает Василий.
— Понимаете, есть сомнения. Возможно, решения были приняты неверно. Поэтому господин Котов и здесь, — следователь одним пальцем чешет бровь. — Одним словом, вам предстоит ответить на очень много вопросов, Ярослав Романович.
— Так задайте уже хоть один, — говорю я.
— Обязательно, но чуть позже. Пока что вы свободны. Относительно свободны, потому что придётся написать подписку о невыезде. Вам запрещено покидать Москву, и к вам будут приставлены агенты ИСБ.
— Шикарно, — ухмыляюсь я. — Всё равно хотел столицу посмотреть. Да и личная охрана мне не помешает.
«Маньяк» никак не реагирует на мои слова и бесчувственно продолжает:
— По первому требованию надлежит явиться в управление для допроса или иных процедур. Дата суда будет назначена позднее, как только будет собрана вся необходимая информация и прибудут свидетели. Сейчас я принесу бумагу, которую нужно подписать.
— Ничего не подписывайте, пока я не ознакомлюсь, — просит Василий.
Ничего сверхъестественного в документе нет. Спокойно оставляю автограф и ухожу восвояси. На крыльце управления Грозин вдруг останавливается и тяжело вздыхает.
— Простите, ваше высочество. Это моя вина.
— Не выдумывай, — отмахиваюсь я. — Как раз ты свои обязанности выполняешь изумительно, и в проблемы не влезаешь. А вот я много делов наворотил. Что ж, теперь придётся со всем разобраться.
— Учитывая тяжесть обвинений, вам может грозить казнь.
— Правда? — хмурюсь я. — Хреновенько. Скажи, а если меня казнят, а потом я воскресну, как тогда быть? Меня опять будут казнить, до победного?
— Я… понятия не имею, — теряется Василий. — Сомневаюсь, что существуют подобные прецеденты.
— Ясно. Ладно, там видно будет. Поехали!
— Куда?
— Как куда? В гостиницу, к девчонкам. Хочу сводить их в какой-нибудь крутой московский ресторан!
— В ресторан? Сейчас, в таком положении? — изумляется Грозин.
— А что такого? — пожимаю плечами я. — Что, по-твоему, надо делать? Сидеть и горевать?
— Надо собирать доказательства невиновности, искать свидетелей и прочее!
— Так кто из нас юрист, ты или я? Занимайся. Если что-то потребуется, звони на мобилет.
— Думаю, что мне потребуется божественная удача, — вздыхает Василий.
— А это мысль. Посоветуюсь с Котом по дороге, — я направляюсь к машине такси. — Поехали, чего тут стоять.
«Ярослав…» — раздаётся в голове несмелый голос Люсиль. — «Я знаю, что ты, скорее всего, откажешься, но обязана предложить».
«Ну давай, предлагай», — отвечаю я, садясь в автомобиль.
«Можем сбежать в твой старый мир».
«Ты опять за старое?»
«На этот раз у нас есть Шиповник! Сбежим из Москвы, отправимся в Храм жуков. Я открою портал, ты убьёшь своего Фредрика и снова станешь правителем Эренда. Свету, Алису и Жанну можем взять с собой».
«Нет».
«Почему нет⁈» — возмущается Люся. — «Это же лучше, чем если тебя казнят!»
«Конечно, лучше. Только никто меня не казнит. И да, я не хочу сбегать. Думаешь, правителем Эренда я стал, потому что уклонялся от трудностей?»
Люсиль вздыхает и решает не продолжать бесполезный разговор. Вот и правильно.
А я тянусь к связи с пушистым божеством и зову его:
«Кот! Эй, Кот! Ты видал, что происходит?»
«М-р-р… Да, краем глаза. Хочешь, чтобы я тебе как-то помог?»
«Было бы славно!»
«А как я помогу? Это ваши людские дела. Попросить глав других родов вмешаться не могу. Они не захотят пачкать свою честь связью с узурпатором», — судя по звуку, Кот широко зевает.
«Ты издеваешься? Да они сами помогли мне стать графом!»
«Только они не знали, что на самом деле титул принадлежит Аслану Причернобурову. Кажется, теперь это вскрылось, и никто из моих родов не захочет признавать, что помог обманщику. Понимаешь, нет? Вроде ты должен лучше меня разбираться в политике».
Пушистый прав, конечно. Но я всё равно злюсь и в кои-то веки по собственной воле обрываю связь с божеством.
Дерьмо. Значит, рассчитывать ни на чью помощь нельзя. Кроме Василия, само собой.
Ничего,