– Это очень неприятно слышать, – сказал Михаил задумчиво.
– Если бы ты был эмоционален в человеческом смысле, то я бы попробовал тебе довериться, – сказал я. – Положился бы на инстинкты. Но ты же в эмоциях деревяшка, как все кваzи. Ты их изображаешь, поскольку понимаешь, где и какие должны быть. Иногда удачно, иногда не очень. Но «прочитать» тебя я не могу.
– Всё равно обидно, – сказал Михаил. – Пусть я даже только «изображаю»… Так что тебе наговорила Виктория при встрече?
– Это был короткий разговор, в котором я выступал больше в роли слушателя, – сказал я и потёр шею. – Она сказала, что вирус – только часть правды. Что она на «нашей» стороне. И чтобы я никому из «ваших» не верил. «Не верь Драному Лису, не верь кваzи». Потом попросила встречи с Маркиным. Мол, готова сдаться ему, но только ему лично. Чтобы тебя ни в коем случае не было… Я позвонил Маркину. Против меня Виктория тоже ничего не имела… В общем, только начался разговор по душам – тут ты и появился.
– Неудачно, – согласился Михаил. – Она бы сдалась вам, или её бы задержал я… Но вместе мы друг другу помешали. Эх!
Мы уже дошли до парковки. Михаил мрачно посмотрел на здание музея. Рубанул воздух рукой. Пожаловался:
– Что-то я упускаю! Поведение Виктории не имеет никакого смысла, ни в том случае, если она преступник, ни в том, если она и впрямь раскаялась и пытается помочь. Но смысл есть! Он обязан быть!
– Знаешь, я столько преступлений видел, совершённых без всякого смысла… – пробормотал я.
Как ни странно, это мгновенно успокоило Михаила.
– Я ещё больше, уж поверь. Но это всё были человеческие преступления. А Виктория – кваzи. У нас с этим проще, мы же одержимы, у нас у каждого идея фикс…
– Кстати, что было идеей фикс у Виктории? – спросил я.
Михаил задумчиво посмотрел на меня.
– Я вначале думал – она такая… кваzи-жена. Ей необходимо быть чьей-то женой, в этом и счастье. А работу мужа разделяет только из любви к нему. Потом я решил, что она фанат науки. Вот и мужа выбрала из этой же среды. Но она же нам потом излагала, как обожала Томилина, как хотела его перевести в состояние кваzи молодым и красивым. Очень вдохновенно рассказывала, лично я – поверил. Но вот сейчас уважаемый академик нам объяснял, какая она фанатка палеонтологии.
Михаил кивнул.
– Так что у неё за мания? – спросил я. – Любовь к покойному Томилину? Интерес к боевой вирусологии? Страсть к вымершим видам животных?
– Ты задал правильный вопрос, – сказал Михаил. – Но я не знаю ответа. Что мы будем делать?
– Делать? – спросил я. – Дай-ка подумаю… Мне сказали, что смертоносный вирус уже выпущен и я скоро умру. От ветрянки. В огромном городе прячется сумасшедшая кваzи, которая не пойми чего хочет и всем излагает разные версии происходящего. Другой кваzи пытается загрузить меня тем, что воспитанный им ребёнок – мой сын… О! Я понял, что буду делать я. Сейчас я отправлюсь в отделение, благо рабочий день в самом разгаре. Возьму из шкафа папку с каким-нибудь висяком. И попробую его расследовать. Потому что делать что-то надо, ты прав.
Михаил ошарашенно посмотрел на меня.
Я развёл руками.
– А ведь верно, – неожиданно сказал он. – У меня сейчас нет никаких идей. У тебя, как я понимаю, тоже. Может быть, нас ждёт конец света. Окончательный. Но пока жизнь продолжается, надо жить.
Я скептически приподнял бровь.
– Даже если уже умер, всё равно надо жить, – сказал Михаил. – Я в твоём распоряжении, напарник.
Глава восьмая
Любовь и мыши
Наверное, в идее заняться служебной рутиной, когда речь идёт о мировой катастрофе, есть что-то нелепое.
Но ведь даже в дни катастрофы жизнь продолжалась!
Карманники вытаскивали кошельки, пекари пекли хлеб, художники рисовали картины, строители строили – и не только заграждения и стены.
Жизнь продолжается. Жизнь всегда продолжается.
Мы ненадолго заглянули в отделение, я порылся в списке дел, не требующих особой срочности, ловко увернулся от попытки Даулетдиновой всё-таки усадить меня за отчёт (пришлось сослаться на Михаила, который не оставляет ни одной свободной минуты), выбрал одно из заявлений и скинул себе на служебный планшет.
И мы поехали во второй Вышеславский переулок в Марьиной Роще.
– Район чужой, – пояснил я по дороге. – Но там дознаватель смертных дел в отпуске. Вот на нас и скинули их текучку. Если что-то срочное, то местные расследуют, а если ерунда – то нам, в рабочем порядке…
– Тут ерунда? – спросил Михаил.
– А кто его знает… Вот, заявление от соседей… – Я включил планшет. – «Я, гражданка Мухлынина, Зинаида Львовна… проживающая…» Вот! «Сообщаю, что проживающая по соседству семья Чаленко являются опасными кваzи. Они регулярно покупают сырое мясо, а также я обнаружила, что в зоомагазине «Дай лапу, друг» у них дисконтная карта и они покупают там регулярно живых мышей, что для кваzи является подозрительным и опасным!!!» Три восклицательных знака, между прочим.
– Мы не едим мышей! – возмутился Михаил.
– Ну мало ли, – искренне веселясь, сказал я. – Может, ты и не ешь, держишься. А они едят. Ночью, под одеялом.
На лице Михаила отразилось искреннее отвращение.
– Я давно замечал, что есть в вас, кваzи, что-то кошачье, – продолжал я. – Но не думал, что дело уже до мышей дошло.
– Денис, мне неприятно.
– Хорошо, хорошо, – согласился я. – Но иногда в моей работе надо проявлять чувство юмора, иначе с ума сойдёшь. К примеру, когда встречаешь кваzи-мясоеда.
Михаил нахмурился:
– Ты всерьёз считаешь, что какой-то кваzи может есть мясо? Тем более живых мышей?
– Да нет, конечно, – успокоил я его. – Но ты же понимаешь, люди бывают разные. И основная масса, особенно из старшего поколения, к вам относится так же, как и я. Неприязненно.
– Мы не едим мяса, – буркнул Михаил и уставился перед собой. Через минуту добавил: – Я иногда вспоминаю, как ел котлеты, шашлыки. Помню, что мне нравилось. Я и выпить мог с удовольствием… в разумных количествах. Но всё это в прошлом. Я не могу есть продукты животного происхождения физиологически. Меня вывернет наизнанку!
Мне вдруг стало неудобно перед Михаилом.
Сознавать, что ты какое-то время бегал без памяти по лесам и полям, жрал червей и мышей, а может быть, и на людей нападал – достаточная причина не есть «продукты животного происхождения». И не желать вспоминать об этом.
– Извини, – сказал я. – Шучу. Ты бы знал, какие сумасшедшие вызовы от сумасшедших бабок у нас бывают. Тут без юмора реагировать – сам с ума сойдёшь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});