Читать интересную книгу Современный Английский детектив - Чарльз Сноу

Так как я по-прежнему хранил молчание, Финбоу продолжал:

— Истинная ценность находки Беррелла в том, что благодаря ей раскрыта тайна кое-каких необъяснимых ранее обстоятельств. Теперь нам известно, почему исчезли судовой журнал и вымпел. Судовым журналом убийца наверняка воспользовался для того, чтобы отвлечь внимание Роджера — я высказывал такое предположение ещё на стадионе, — когда подошёл к нему, чтобы выстрелить в сердце. А потом он послужил очень удобным грузилом для пистолета. Вымпел, возможно, просто оказался первой попавшейся под руку тряпкой, чтобы связать судовой журнал и пистолет, тем более что он, как ты помнишь, хранился на той же полке, что и пистолет. Теперь понятен этот странный заговор молчания в ответ на твоё предложение чистосердечно признаться. Наивно было ожидать признания со стороны убийцы, если он рассчитывал, что смерть Роджера будет принята за самоубийство.

Мы подъехали к Поттер-Хайгему и не спеша прошли через беспорядочно раскинувшуюся деревушку и дальше по полям, немного назад. Я не мог говорить — слова не шли с языка: значит, все-таки убийство, и разгадка страшной тайны ещё впереди. Возле самого дома Финбоу вполголоса предупредил:

— Нашей молодёжи я намерен сказать, что верю версии Беррелла. Ты тоже должен постараться сделать вид, что убеждён в этом. Придётся сыграть эту роль, Иен. Постарайся держаться спокойно и непринуждённо, представь себе, что это и в самом деле самоубийство.

Я пообещал выполнить его просьбу, хотя сейчас мне меньше всего хотелось бы притворяться и играть.

Общество расположилось в саду, и едва мы приблизились, как тут же почувствовали атмосферу затаённой напряжённости. Филипп и Тони, повернувшись друг к другу, лежали на траве. Эвис и Кристофер молча сидели в шезлонгах. Уильям оккупировал кресло-качалку и с головой углубился в чтение. Но стоило нам с Финбоу подсесть к ним, как сразу же стало ясно, что каждый из них просто сгорает от нетерпения, желая задать один-единственный вопрос.

Однако светские условности сковывали их и не позволяли проявить любопытство. Кроме того, каждого, очевидно, останавливало ещё и чувство осторожности, которое говорило, что проявлять в данных обстоятельствах повышенный интерес к чему бы то ни было просто опасно. И поэтому, старательно скрывая свои истинные чувства, все делали вид, что слушают разглагольствования Финбоу о преимуществах пригородного сообщения в Англии по сравнению с Германией. Кристофер и Уильям живо поддержали эту тему.

Первый не выдержал Филипп:

— Финбоу, а что слышно о пистолете?

— Ах да, пистолет, — ничуть не удивившись, ответил Финбоу, взглянув на Филиппа с высоты своего кресла. — Беррелл нашёл его.

— Неужели? — пробормотал Кристофер.

— Представьте себе, нашёл, — повторил Финбоу. — В полумиле от Горнинга. И к нему шнуром от вымпела был привязан судовой журнал. К счастью, это оказалось самоубийство, хотя Роджер сделал все, чтобы имитировать убийство, — после выстрела пистолет и судовой журнал, перекинутые через борт, ушли под воду. Беррелл только что отослал отчёт в Скотланд-Ярд об этом совершенно необычном случае самоубийства.

На секунду все замерли. Потом Эвис слабо выдохнула «О-о!», и её бледное лицо осветила мягкая улыбка. Тони и Филипп обвили друг друга руками и самозабвенно поцеловались. Кристофер, радостно поглядывая то на одного, то на другого, легонько потрепал по руке Эвис. Уильям коротко и недобро рассмеялся.

— Здорово же он нас надул! — воскликнул он. — Мы как дураки перегрызлись здесь друг с другом… а этот скот сам себя прикончил.

— Забавно, — поддержал его Финбоу.

— Ну, теперь вы убедились, что это не моя работа? — добавил Уильям. — Ведь вы меня подозревали, признайтесь?

Финбоу улыбнулся.

— Представьте себе, я с самого начала знал, что вы тут ни при чем.

— Рассказывайте сказки, — рассмеялся Уильям. — Откуда вы могли это знать?

— Когда-нибудь я вам об этом, может быть, и расскажу, — ответил Финбоу. — Вы довольно агрессивный молодой человек, вот почему я и не верил в то, что вы могли его убить.

Весь этот фарс, разыгрываемый у меня на глазах, был настоящей пыткой. Мне было противно сидеть и слушать, как Финбоу убеждает моих молодых друзей в том, что самое страшное позади. Я должен был оставаться внешне спокойным, в то время как мне было известно, что один из них убийца. Низкий голос Эвис прервал мои раздумья:

— Как приятно снова почувствовать, что тебе ничего не угрожает! — воскликнула она. — Эти несколько дней… Боже, мне кажется, я постарела на десять лет!

— Да, не очень приятные воспоминания, — согласился Кристофер.

— Не приведи бог ещё раз пережить такое, — заявила Тони, подняв своё зардевшееся лицо.

Все дружно с ней согласились, а у меня сердце сжалось от боли.

— У меня идея! — воскликнул Филипп, — Давайте объявим об этом миссис Тафтс.

Позвали миссис Тафтс. Через несколько минут она возникла в дверях с недовольной миной, неодобрительно поглядывая на нас.

— Миссис Тафтс, — начал Филипп, — мы хотим вас обрадовать: среди нас нет убийцы.

— Кто это сказал? — недоверчиво спросила она.

— Сержант Беррелл, — ответил Финбоу. Лицо миссис Тафтс несколько смягчилось.

— Ну что же, ему виднее, — заявила она. — Он человек башковитый… и настоящий джентльмен, чего не скажешь о других, которые только считаются таковыми.

При этом она посмотрела на меня. Крепко же она меня невзлюбила, и, видимо, был преступником я или нет, для неё не имело ровным счётом никакого значения.

— Коль скоро дело кончено, — продолжала она, — вы поди на захотите здесь дольше оставаться. Когда же вы съедете?

— Хоть сию минуту, — процедила сквозь зубы Эвис.

— После ленча, — заявил Уильям.

— А по-моему, нам надо переночевать здесь ещё одну ночь! — возразил Филипп. — Хотя бы для того, чтобы убедиться, что мы по-прежнему друзья и можем надеяться как-нибудь в будущем снова собраться и весело провести время.

— Отличная мысль! — откликнулся Кристофер. — Миссис Тафтс, мы останемся ещё на день-другой.

Миссис Тафтс только фыркнула в ответ.

Вся вторая половина дня была для меня сплошной мукой. Молодёжь предавалась какому-то лихорадочному веселью — не потому, что им в самом деле было весело, а словно желая кому-то что-то доказать. Наблюдая за ними со стороны, Финбоу бесстрастно заметил:

— Ведь что любопытно: даже на такой исключительный случай существуют свои условности, которые диктуют, как надо себя вести после сильной эмоциональной встряски. Взгляни на них, они из кожи вон лезут потому только, что им с детства вбили в голову, что, когда тревоги остались позади, принято веселиться. В то время как естественная реакция после сильного нервного напряжения должна быть совсем иной: усталое безразличие и апатия.

— Как ты можешь так говорить о них, будто это не люди, а мошки какие-то? — с горечью сказал я ему.

Финбоу сидел, как всегда, улыбаясь и затягиваясь сигаретой, Молодёжь, искупавшись в реке, теперь нежилась на солнышке. Эвис, худенькая, с кожей, не тронутой загаром, выглядела томной и хрупкой. У Тони руки и ноги были покрыты загаром, ещё средиземноморским. Они с Филиппом брызгались и с шумом гонялись друг за другом в воде. Как они обе хороши, эти девушки, подумал я со смущением. А ведь одна из них хладнокровно и продуманно убила человека. Тут до меня донёсся журчащий голос Финбоу:

— А случай с Тони и Роджером довольно интересен, — говорил он. — Тони из числа влюбчивых и пылких девушек, это вне всяких сомнений. В данный момент она, например, без ума от Филиппа. Осмелюсь предположить, что два года тому назад она так же потеряла голову из-за Роджера. Но теперь она относится к этому своему давнему роману совсем иначе, вот что примечательно. Чего только она не делала, чтобы ни одна живая душа не узнала, что она когда-то была знакома с Роджером!

— Потому что это опасно для неё в сложившейся ситуации, — вступился я.

— Нет. В основном потому, что она хотела скрыть это от Филиппа, — продолжал Финбоу. — Именно это-то и интересно.

— Любая нормальная женщина скрывает свои прежние любовные похождения от возлюбленного, — возразил я, не совсем понимая, куда он клонит. Финбоу усмехнулся.

— А я готов держать пари, что Тони рассказала Филиппу обо всех своих увлечениях… кроме этого. Будь спокоен, она не лишена естественного для такой хорошенькой женщины тщеславия и гордится своими победами.

— Тогда почему же она скрыла свой роман с Роджером? — спросил я. — Уж не потому ли, что она задумала его убить?

— Нет, потому что она хотела завоевать любовь Филиппа и не хотела, чтобы он видел её в обществе мужчины, который без зазрения совести бросил её. Не забудь, что все то время, что Роджер был с Тони, он продолжал регулярно делать предложения Эвис. И Тони знала, что Роджер любит Эвис. Это-то она ему и не могла простить. Мысль о том, что о её унижении узнает Филипп, была ей невыносима, — объяснил Финбоу.