Ничто так не цепляет, как осознание, что тебя, в общем-то, и не держат. Ты свободен. И вот тут почему-то не хочется уходить. Парадокс. Психология людей воистину загадочный предмет, вроде бы логика есть, а вроде и нет.
– Так что? – напомнила о вопросе Женя. – Я предупреждала, что буду любопытной подружкой.
Стас широко улыбнулся и, полностью откинувшись на спинку сидения, прикрыл веки. Произнес, не переставая улыбаться:
– Энергетик я.
– Интересно, только совсем неконкретно. Чем занимаются энергетики?
– Дают людям свет и тепло, – Зимин бросил хитрый взгляд на Женю из-под ресниц.
– Капитан Очевидность, ты ли это? – фыркнула она. – Ты-то что людям даешь?
– М-м-м, дай-ка подумать. Надежность, стабильность, защиту.
– Супер, – покивала Женя, отлично понимая, что над ней тонко издеваются. – Такой незаменимый кадр, на вес золота просто. Но, кажется, ты ошибся с профессией.
– Это почему? – искренне удивился Стас и сел ровнее.
– Такая корова нужнее в правительстве. Надежность, стабильность, защита – прямо слоган для предвыборной компании.
Стас рассмеялся, сграбастал Женю в объятия и шепнул ей на ушко:
– Такая корова нужна везде, в любой сфере. Это даже не корова, а кит, на котором зиждется все остальное.
Афинская, которая сначала хотела двинуть его локтем, чтоб не выделывался, вдруг передумала и потерлась макушкой о подбородок Стаса. Все же противоречивый мужчина, его хотелось разгадать, научиться чувствовать и понимать. Хотя бы на этот короткий и спонтанный уикенд.
– Ладно, кит, тогда без претензий, если я завалю тебе всю конспирацию. Или… – она встрепенулась и одарила Стаса ехидной ухмылочкой, – вытащу из Карины все твои постыдные секретики.
– Воу-воу, не надо так, – подняв ладони, сдался Зимин. – Это слишком серьезная угроза.
– Именно! – победно подтвердила Женя.
– Ты потрясающая, – резко посерьезнев, выдохнул Стас. – Иди ко мне.
И вот Женя, может, и собиралась смутиться, уж больно искренне и с неподдельным восхищением он это произнес, но следующий поцелуй напрочь стер и мысли, и окружающую реальность.
* * *
Стук в дверь застал Алену за сборами. Прошипев нечто неразборчивое, она как была в махровом халате, так и пошла открывать. Однако на пороге вместо горничной, – а никого иного, по мнению Ковалевой, принести не могло, – стоял ее персональный слегка эльфийский кошмар и совершенно по-лисьи улыбался.
В первую секунду Алена подумала о времени, что, возможно, напутала и опоздала. Костя воспользовался дезориентацией хозяйки жилища и нахальным образом просочился на женскую территорию.
Именно женскую! Так как все доступные поверхности были усеяны разнообразными предметами гардероба, включая обувь и украшения.
Оглядев беспорядок, рыжий пакостник довольно ухмыльнулся: мало того что она все же собиралась прийти и выполнить обещание, еще и готовилась основательно. Да ладно, чего скромничать – мысль, что Алене хотелось для него прихорошиться, живительной влагой оросила механизмы сугубо мужского эго. Вот правильно он не захотел торчать в холле как последний кретин, гадая появится или не появится его непредсказуемая муза. Сберег себе кучу нервов и времени.
Удивительное невероятное: Костя легко мог перенести ее недовольство своим неурочным явлением, не сомневался, что по итогу все равно будет прощен, а вот томиться в ожидании сил не отыскалось – потому как отсутствовала и уверенность, что Алена не передумает побыть для него моделью.
Все же до чего ранимы наши души, когда дело касается глубоко личного и действительно важного, отбрасывающего тень на запретные территории или, наоборот, способного пролить на них свет. Участие Алены в задуманном Костей проекте было как раз такое, невероятно важное и личное.
И не спрашивайте почему, он бы и сам хотел знать внятный ответ на сей занимательный вопрос, но увы. Его мозг отказывал пользователю в формулировках и лишь бросался туманными образами. Бессовестно подключал к действу обменные процессы организма и вовлекал Костю в телесные переживания. Негодяй!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И пусть никого не вводят в заблуждение ни уверенные движения Лисовского, которыми он расчистил себе свободный пятачок на кровати, ни его вальяжная поза, ни общее содержание последующего диалога. Всего лишь натренированные навыки держаться и ни за что не показывать истинного смятения. Не выдать тонкий шлейф сомнений и страхов, коим подвержены без исключения все, если они, конечно, не умерли или не впали в блаженную нирвану. Что касается людей творческих и гораздых на тонкую душевную организацию, там вообще, как правило, «туши свет».
Но тс-с-с… оставим это в секрете.
– И вот у меня только два вопроса, – недобро прищурившись, наконец-то вернула себе дар речи мадам Ковалева.
Она уже оправилась от потрясения, сверилась с циферблатом и успела проникнуться свинством собственного положения, ибо да… перед симпатичными кавалерами обычно чулки вперемешку с бусами и кружевным исподним не раскладывают. Ну как минимум в первое время. С другой стороны, это слишком неправильный кавалер, и конкретно сейчас он бесил ее гораздо больше, нежели был симпатичен.
– Всецело и обстоятельно внемлю тебе, о повелительница… эм, – он подцепил ближайшую тряпочку, до которой дотянулся.
А нет, не тряпочку.
Наблюдая за изменениями на лице чрезвычайно оборзевшего мужчины, Алена почувствовала себя отомщенной. Она даже растянула губы в насмешливой улыбке, когда Костя озадаченно повертел в руках затейливо скрепленные ремешки. А Женька утверждала, будто любимая портупея на морском курорте совершенно невместна.
Еще как вместна! Только ради этого момента уже стоило ее взять.
– Ты говори-говори, чего притих? – сладенько подбодрила недоэльфятку Алена. – Мне, в общем, начало понравилось. О повелительница… ну?
Костя посмотрел на нее совсем без иронии, хищно так посмотрел, горячо. Прямо как тогда, когда она его чуть за палец не тяпнула, откусив огуречную дольку по самые… фаланги.
– Наденешь ее? – в голосе Кости появились бархатистые нотки.
– Да нет, ты не об этом вещал же…
– Надень, – то ли просьба, то ли приказ. Слишком много полутонов смешалось в одном коротком слове.
Алена смутилась под его откровенным взглядом, а Костя, растратив напускную расслабленность, уже поднялся на ноги и теперь деловито копался в ее одежде.
Нет, ну что за мужик, вообще?!
Похоже, лично ему такое положение дел совсем не казалось ни странным, ни возмутительным. Будто полжизни провел в роли стилиста, и собирать женщин на выход ему не впервой.
Догадка легким касанием крыла задела Алену: а сколько ба… э, натурщиц прошло через его… хм, холст? Может, он и действительно привык сам выбирать им образы и наряды. Что она знает о господине Лисовском, кроме того, что он вреден, уперт, рыж и чертовски хорош, когда не выделывается?
Ни-че-го. А узнать хочется, даже очень.
Ковалева закусила губу, уже и забыв, что сердилась на вторженца, и с интересом следила за его поисками. Костя нахмурился и с недовольным видом откинул очередную полупрозрачную ткань. Кажется, это была та самая туника с коралловым рисунком, надетая Аленой в вечер знакомства с Селимом.
– Знаю! – просветлел лицом Костя и умчался за дверь.
– Э-э-э… это что сейчас было? – изумленно произнесла Алена в пустоту и сама же себе ответила: – Мало того что не рыцарь, так еще и с приветом.
И улыбнулась, отчего у стороннего наблюдателя мог возникнуть справедливый вопрос: а у нее самой-то все с логическим мышлением в порядке?
Не успела Алена решить, стоит ей теперь продолжать сборы или мероприятие отменяется, как Лисовский вновь почтил вниманием скромную девичью обитель. В руках он держал белую рубашку и выглядел абсолютно счастливым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Надевай, – без предисловий протянул он добычу Алене, не забыв присовокупить к рубашке и портупею.
– А-а-а…
– Не спорь, пожалуйста. Потом – сколько угодно, даже попинать меня можешь. Сейчас просто доверься.