чтобы найти возможные лазейки в контракте, и поговорить с моей управляющей компанией, чтобы они согласились. Это решение будет иметь последствия.
Он вздрагивает. — Значит ли это, что ты собираешься продолжать играть с ним в притворство? Ты собираешься стоять и говорить мне, что не готова сказать правду? — Он смотрит на меня с отвращением. — Невероятно.
— Это моя работа, Хадсон. Чего ты ожидаешь?
— Чего я ожидаю? Может быть, что девушка, в которую я влюбился, признается. Скажет, что я не ужасный человек, трахающий чужую девушку. Я жду, что ты не будешь стыдиться того, что ты со мной.
— Стыдиться? Это не стыд. Если я и хочу сказать всему миру, что влюблена, то только в тебя!
Любовь.
Мы оба выкинули это слово уже несколько раз за последние пять минут. Обычно вы находитесь в хорошем состоянии, когда говорите это кому-то в первый раз. Все заканчивается поцелуями, сексом и хорошими чувствами.
Это не волшебно. Это проклятый кошмар. У меня нет времени наслаждаться моментом, когда он признается мне в любви, потому что грусть от того, что он вот-вот покинет меня, берет верх.
— Тогда докажи это! — Мы оба вздрагиваем от того, как громко звучит его голос, и он контролирует свое дыхание, прежде чем продолжить, его тон становится мягким. — Пусть Уиллоу сделает заявление. — Он начинает вышагивать передо мной. — Это уже касается не только нас. Это разрушит мою семью. Это убьет мою мать. Нам и так тяжело после смерти Люси.
Я закрываю глаза в смущении. Я эгоистка. Я даже не подумала о его семье. — Мне жаль. Я пойду туда и расскажу им правду обо всем.
Он останавливает свой шаг и смотрит на меня. — Только им?
Я оглядываюсь вокруг, не понимая, о чем он меня спрашивает.
— Либо ты поднимешься и расскажешь всем правду, либо тебе придется уйти.
Его ответ — как удар по лицу.
— Что? Ты не можешь... ты не можешь быть серьезным?
— Два варианта, Стелла. Я или твой контракт.
— Моя карьера на кону.
— И я тоже.
Я тяжело сглотнула. — Я пока не могу!
— Тогда уходи. Я не буду человеком в тени. — Он проводит рукой по лицу, и я замечаю, что его глаза блестят, когда он отводит их. — Я ненавижу ультиматумы и никогда не думал, что буду тем, кому придется ставить их женщине, которую люблю, но у меня нет другого выбора. Тебе нужно принять решение, и есть только одно, которое удержит меня...
— Пожалуйста, — хнычу я. — Дай мне несколько недель.
Он смотрит на меня с недоверием, его глаза холодны. — Ты можешь остаться у Далласа, пока Уиллоу не найдет телохранителя, который полетит с тобой домой. Считай это моим увольнением.
Он бросает на меня последний взгляд, последний шанс передумать, а я ничего не делаю, только смотрю на него со слезами на глазах.
— Счастливой жизни, — говорит он.
Весь мой мир рушится при виде его спины. Спотыкаясь, я падаю на диван и плачу неизвестно сколько времени, пока не вижу Лорен, которая на цыпочках спускается вниз и спрашивает, готова ли я идти.
Я оглядываю переполненную комнату в поисках Хадсона, когда поднимаюсь, но не вижу его. Лорен едва смотрит на меня во время поездки к Далласу и не говорит ни слова, пока не припаркуется на подъездной дорожке.
— Послушай, мой брат прошел через многое, и он хороший парень, — говорит она, хмурясь на меня. — Если ты не хочешь быть с ним всерьез, уходи. Не делай кому-то больно, потому что хочешь повеселиться.
Я киваю и выхожу из машины, в то же время слезы возвращаются.
Он умолял меня дать ему шанс, а я ушла, уверив его, что не стану этого делать. Я трусиха, которая заслуживает одиночества, а Хадсон заслуживает кого-то лучше меня.
Я с облегчением обнаружила, что входная дверь Далласа не заперта, а дом пуст. Я оставила здесь свой телефон, чтобы он не взорвался как лесной пожар, когда я была с Рори.
Я бегу вниз и начинаю кидать все свои вещи в чемодан. Я плачу, когда беру телефон и замечаю все пропущенные звонки. Я еду домой с разбитым сердцем и пиар-кошмаром.
Я вызываю такси и понимаю, что принимаю неправильное решение.
***
Уиллоу удалось достать для меня частный рейс после того, как мы десять минут спорили по смс о том, что я возвращаюсь без телохранителя. После этого мы ругались еще десять минут, когда я потребовала, чтобы она не рассказывала об этом Хадсону. Я больше не его проблема.
Я не открываю свои сообщения, пока не оказываюсь в самолете с бокалом вина в руке.
Илай: Какого черта? Ты сказала, что если что-то сделаешь, то будешь держать это в секрете. Я выгляжу как чертов идиот. Спасибо, блядь, большое.
Тилли: Тебе нужно вернуться в Лос-Анджелес и встретиться со мной в моем офисе как можно скорее.
Уиллоу: Позвони мне, пожалуйста. Нам нужно поговорить об этом. Мне нужно знать, что ты хочешь, чтобы я сделала.
Я звоню Уиллоу. Она пыталась дозвониться до меня последний час, но я все время отправляла ее на голосовую почту. Я не хотела сломаться посреди аэропорта.
— Господи, Стелла, — проворчала она, когда ответила. — Что ты хочешь, чтобы я сказала всем этим людям, разрывающим мой телефон?
— Скажи им, чтобы отъебались, — отвечаю я.
— Вау, такого я от тебя никогда не слышала, но согласна. — Она делает паузу. — Что происходит с Хадсоном?
Я сглотнула. — Он поставил мне ультиматум: либо он, либо фиктивные отношения с Илаем.
— Судя по голосу, ты не выбрала его?
— Я попросила время.
— Что если бы все было наоборот? Поставь себя на его место. Что если бы тебе пришлось сидеть сложа руки и смотреть, как он месяцами расхаживает с другой женщиной?
Я нахмурилась, услышав ее обоснованную точку зрения. — Ты заставляешь меня чувствовать себя еще большим дерьмом.
— Хорошо. Это было моим намерением. Стоит ли твоя карьера того, чтобы потерять его?
— Я же сказала тебе. Моя карьера никогда не покинет меня. — Слезы снова возвращаются. — Мы с тобой обе знаем, что ничего не получится, если он будет жить в Блу Бич, а я в Лос-Анджелесе.
Она вздыхает: — Похоже, мы будем двумя сучками, переживающими сердечную боль.