Я скосил глаза. Поворачивать голову было мучительно болезненным делом. Комната оказалась пустой. Если кто и приходил, то давно ушел. Был ли услышанный разговор знахаря с хозяином постоялого двора бредом или правдой, теперь не узнать.
Надо бы встать, кое-что во мне настоятельно этого требовало, я попробовал, но даже ногу не смог снять с матраца. Какое-то время полежав на боку, все-таки сбросил ногу, а вслед за ней и сам с грохотом упал на пол.
На шум прибежала дородная служанка, а вместе с ней вышибала – огромный детина, которого я видел не раз внизу, когда он приносил дрова для очага. Росту в нем не меньше, чем в Молоте, а веса явно больше, с таким не стоит связываться.
Детина легко забросил меня обратно на кровать, укоризненно покачал головой:
– Спать надо, ходить нельзя, больной очень…
– А поесть можно? – поинтересовался я слабым голосом и натянул на себя одеяло, заметив любопытствующий взгляд служанки – только тут понял, что лежу абсолютно голый. – Да и одежда бы тоже не помешала. И еще… ночной горшок.
– Я спрошу у хозяина, – буркнул вышибала и вышел, а служанка, загадочно улыбнувшись, поправила мне подушку, при этом едва не задушив огромной грудью, которая так и выпирала из-под платья. Ответить чем-то соответствующим на такую ласку я не смог, сил у меня на это не было.
Девушка оказалась доброй, заботливой, вытерла выступивший холодный пот на лбу и даже напоила водой.
После того как детина принес ночной горшок и я смог сделать свои дела под внимательными взглядами свидетелей, снова почувствовал себя живым, а еще больше ожил, когда служанка стала кормить меня с ложечки гнилым супчиком, в котором среди одиноко плавающих капелек жира особо выделялись огромные льдины листьев капусты. Вкус у похлебки оказался довольно противным, очень напоминал помои, которые стекают по улицам. Вчера нахлебался этой дряни достаточно…
Или это было не вчера?
Пересиливал себя и ел, понимая, что только так можно вернуться к живым, и точно – после того как поел эту жуткую бурду, даже смог сесть в кровати и посмотреть в окно.
Багровое солнце клонилось к закату, день завтра будет ветреным…
Я бездумно смотрел, ощущая тихое счастье, какое всегда бывает, когда некоторое время проводишь на грани жизни и смерти. Жизнь после этого кажется краше, чем была.
Вернулась служанка и поставила передо мной кружку теплого разбавленного вина. Она улыбнулась как-то смущенно, что при ее габаритах казалось нелепым, и тихо проговорила:
– Только не засыпайте, вино должно подбодрить, лучше сейчас иметь ясную голову.
– Это еще для чего? – вяло поинтересовался я. – У меня она и раньше ясной не была.
– Внизу сидит стражник и ужинает, потом он поднимется, его интересуют люди, которые на вас напали.
– Зачем ему это? Неужели стража собирается их ловить?
– Собирается, но не из-за тебя. – Девушка помогла мне сесть удобнее. – В этот день в тех же местах убили еще троих горожан: одну пожилую чету и их дочь. Девушка была настоящей красавицей, семья их считалась богатой и знатной…
Больше служанка ничего сказать не успела – послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий стражник.
На поясе у него висели меч и кинжал, руки закрывали боевые перчатки с нашитыми на них металлическими полосами, полосы металла покрывали также твердую куртку и высокие сапоги. Лицо казалось красным, на нем выделялись пшеничные усы, скрывающий узкий подбородок, и огромный нос.
В общем, вид у стража был самый что ни на есть боевой. Он сел на единственный стул, который жалобно заскрипел, приняв изрядный вес, и хмуро поглядел на меня.
Служанка исчезла за дверью, забрав пустую посуду.
– Ну! – угрюмо прорычал страж, – он все больше мрачнел. – Да…
Последнее относилось к мое телу, перевязанному окровавленными тряпками, и плечу, на котором подсыхал свежий шрам.
Потом он снова посмотрел мне в лицо, видимо, размышлял, может ли человек с такой бандитской внешностью быть невинной жертвой уличных грабителей. Через какое-то время стражник все-таки решил, что обязан исполнить долг до конца, и хмуро спросил:
– Помнишь ли ты, парень, хотя бы что-нибудь о вечере, когда на тебя напали? Видел ли лица? Запомнил кого-нибудь? Сможешь описать? А узнать?
– Вечер помню, – ответил я, решив, что должен быть любезным с представителем власти – не в том положении находился, чтобы вести себя по-другому: сил немного, слабость во всем теле. – Был в трактире, договаривался с капитаном, чтобы он меня взял до королевства Грига, у меня там дела… торговые.
– Угм… у, – прокашлялся стражник. – Продолжай.
– А потом пошел домой. – Я вздохнул. – Вот… в общем, и все.
– Как «все»? – удивился стражник и почесал задумчиво огромный нос. – А когда на тебя напали?
– Этого уже не помню. – Я развел руками. – Шел по улице, смеркалось, проходил мимо темного проулка, а… дальше пустота. Наверно, ударили дубинкой по голове, поэтому она и болит. Очнулся уже здесь – даже не помню, как сюда попал…
– Принесли тебя какие-то матросы, возможно, они и ударили, – снова прокашлялся стражник. – Пропало что-нибудь?
– Пока не знаю… – Я сидел на соломенном тюфяке, и мне было так хорошо на душе, что даже слова стражника меня не беспокоили. А все потому, что выжил, значит, все остальное неважно. Разберемся, но чуть позже. Главное сейчас – спровадить этого детину, чтоб не мешал наслаждаться жизнью. – До одежды еще не добрался, да и не смогу, сил нет.
– Хозяин двора говорил, что у тебя был кошель с золотыми монетами. Это правда?
– Деньги со мной были… – Я сделал вид, что вспоминаю, и радостно воскликнул: – Точно, был мешочек с золотыми монетами, я даже заплатил аванс, иначе капитан не хотел вести со мной разговор, без золота всегда трудно договориться…
– Оборванцев и бродяг у нас много, всех слушать – не переслушаешь, а как до дела, то денег нет… – покивал стражник. – После того как заплатил капитану, сколько у тебя осталось?
– Точно помню, капитану отдал только пару золотых монет, тот обещал на них купить для меня еды в рейс, а потом решил, что пора домой, иначе обязательно вляпаюсь в какую-нибудь неприятность.
– Значит, все-таки ограбили, потому что никакого золота, когда тебя сюда принесли, не было, – произнес стражник. – Что ж, понятно, грабителей у нас хватает. Жаль…
– А чего жаль?
– Что ничего не помнишь. – Стражник встал и направился к двери. – Отдыхай.
– Так вы найдете мое золото? – Я старался вести себя логично. Если бы не спросил, было бы странно. – Мне эти деньги лишними не станут.
– Как же мы найдем золото, если ты не разглядел грабителей? – резонно заметил стражник. – Ну поймаем мы кого-нибудь, приведем, покажем, а ты скажешь, что видишь этих людей в первый раз. Так?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});