Сэр Джеймс замолчал, словно в изнеможении.
– Адмирал рассказал мне о вашем подвиге, сэр Джеймс, – тронутая или, вернее сказать, околдованная речами коварного негодяя, произнесла Джоана.
– О, ты назвала меня по имени, ты заговорила со мной! Я вознагражден! Я вознагражден за все страдания! Господь услышал мои молитвы! Я исчезаю с твоих глаз, но буду стараться заслужить еще хотя бы кроху, хотя бы крупицу твоего прощения! Я удаляюсь! Я ползу на коленях в корабельную часовню!
Сэр Джеймс действительно исчез с глаз девушки, почувствовав, что произведенного эффекта вполне достаточно. Он отправился и, конечно же, не на коленях, а вполне нормальной походкой прямиком в офицерский буфет, где в один присест выпил полпинты рому, и лишь тогда перевел дух. Еще одно важное и весьма трудное дело было сделано: теперь Джоана ни за что не осмелится публично заклеймить его в подлости, ведь офицеры корабля, узнав о том, что произошло тогда в беседке, немедленно вызвали бы его на дуэль. Конечно, сэр Джеймс был весьма опытным дуэлянтом и прекрасным фехтовальщиком, но биться по очереди со всем офицерским составом эскадры вовсе не входило в его планы.
В тот же вечер адмирал Дрейк созвал в своей каюте военный совет, на который был приглашен также и сэр Джеймс. Открывая совет, адмирал произнес:
– Джентльмены, позвольте представить вам сэра Джеймса Оглби, отважного английского дворянина, который, рискуя собственной жизнью, помог нам разведать хитроумные замыслы наших врагов испанцев.
Сэр Джеймс встал, скромно и с достоинством поклонился присутствующим.
– Как вы отлично знаете, перехват испанских галеонов с золотом – одна из главных задач нашего похода, – продолжил адмирал. – Так вот, согласно сведениям, добытым сэром Джеймсом, испанцы на сей раз решили пойти на хитрость: погрузив золото на быстроходную бригантину, они свяжут нашу эскадру боем и дадут бригантине возможность уйти и тем самым лишат Ее Величество и Англию законной добычи, которая принадлежит нам по праву, ибо те земли, где испанские захватчики незаконно собирают золото с туземцев, уже давно, согласно указу Ее Величества, находятся под протекторатом Англии, и туземцы, как вам известно, уже приняли английское подданство.
Офицеры согласно кивнули, поскольку у них не было ни малейшего сомнения в том, что туземцы путем свободного волеизъявления, на основе глубоких знаний и сравнительного анализа культуры, экономики и общественного устройства Испании и Англии, выбрали, конечно же, английское подданство, о котором мечтали все долгие тысячелетия своей истории.
– Итак, зная планы врагов, мы поступим следующим образом. Наши линейные корабли обычным порядком атакуют противника. Но как только вышеупомянутая бригантина проявит себя бегством из боя, наш самый быстроходный корабль, то есть флагман «Принцесса», также покинет боевую кильватерную колонну и устремится в погоню. Если у противника при этом возникнет перевес в силах, мы после нескольких маневров и обменов пушечными залпами позволим ему зайти с наветренной стороны, а затем, в тот момент, когда он, гордый своим мнимым тактическим успехом, начнет совершать поворот оверштаг, на всех парусах неожиданно уклонимся от боя. Если испанцы, вопреки моим ожиданиям, бросятся за нами в погоню, что маловероятно, ибо у тяжелых галеонов нет преимущества в скорости, мы спокойно дождемся ночи и, резко поменяв курс, выйдем в оговоренную заранее точку рандеву с «Принцессой», которая к тому времени уже разделается с бригантиной и перегрузит золото в свои трюмы.
Адмирал сделал паузу, обвел взглядом лица присутствующих, опытнейших командиров боевых кораблей, прочитал на них молчаливое одобрение своим словам и продолжил:
– При втором варианте развития событий, то есть если огневое и численное превосходство будет на нашей стороне, мы топим испанскую эскадру и спокойно выходим в точку рандеву. Вопросы, замечания есть? Хорошо. Теперь о действиях «Принцессы». На ней, конечно же, будет находиться весь отряд флагманской морской пехоты. Более того, хотя сэр Джеймс и поведал нам о малочисленности экипажа вражеской бригантины, я предпочитаю не рисковать и, для обеспечения полнейшего успеха предстоящего абордажа, намерен перевести на «Принцессу» и присоединить к флагманским пехотинцам нашу лучшую абордажную команду с «Посейдона».
Заметив, что командир «Посейдона» собрался что-то возразить, адмирал жестом остановил его:
– Чтобы компенсировать «Посейдону» отсутствие абордажной команды, я принял решение самому перейти на «Посейдон», перед боем поставить его мателотом в кильватер «Принцессы» и после ее ухода сделать флагманом эскадры.
– Вы покинете вашу «Принцессу» на произвол судьбы?! – в нарушение всяческой субординации изумленно и растерянно воскликнул сэр Джеймс. – Кто же, как не вы, будет выполнять самую трудную, важную и почетную задачу: захват золота?!
Офицеры осуждающе посмотрели на выскочку-штатского, адмирал мягко ему попенял:
– Сэр Джеймс, вынужден вам заметить, что я, как адмирал, отвечаю не только за один свой корабль, пусть даже флагманский, но и за всю эскадру, поэтому должен во время боя находиться в самом опасном месте.
– А разве «Принцесса», которая в одиночку пустится в погоню за врагом, не будет этим самым опасным местом? – продолжал упорствовать в своем заблуждении сэр Джеймс.
– Нет, как раз «Принцесса» в предстоящем бою будет подвергаться наименьшей опасности. Она легко прорвется сквозь слабенький огонь нескольких малокалиберных пушек бригантины и, благодаря подавляющему превосходству в живой силе, молниеносно проведет победный абордаж. При этом рукопашная схватка даже не коснется палубы «Принцессы», все будет кончено на вражеском корабле. Поэтому и вы, и наша дорогая гостья, леди Джоана, останетесь на «Принцессе», которая, как я уже сказал, подвергнется минимальному риску.
Сэр Джеймс вынужден был замолчать, проклиная в душе совершенно неуместный, по его мнению, героизм адмирала. Героизм этот существенно нарушал его с доном Эстебаном замысел, но, по-видимому, ничего тут поделать уже было нельзя. Придется довольствоваться тем, что есть.
Теперь следует подумать, как он будет рассчитываться с подельником, ибо дон Эстебан не преминет предъявить ему претензии в связи с отсутствием адмирала Дрейка на борту обреченного флагмана. Сэр Джеймс со скрытой ненавистью посмотрел на Дрейка, мысленно навеки записав его в черный список своих должников. А долги сэр Джеймс не прощал никому и никогда. Ну что ж, остальное пока идет по плану. И этот надутый индюк, адмирал, вскоре вынужден будет горько оплакивать участь своей флагманской морской пехоты, и проклятого капрала Майка Русса, и даже этой никчемной дурочки Джоаны, от которой сэру Джеймсу нужны лишь две весьма простые вещи: доходы с ее земель и удовлетворение его, сэра Джеймса, похоти. Девка не захотела сделать этого добровольно, ну так ей, как и адмиралу, также предстоят в недалеком будущем запоздалые сожаления и горькие слезы.