Читать интересную книгу Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Но когда Марию провели во дворец и она наконец устроилась на отдых в спальне королевы вместе с четырьмя Мариями и мадам Райе – покои короля по-прежнему стояли пустыми, – она была расстроена тем, как мало здесь осталось знакомых ей вещей. Ее воспоминания были скудными и разрозненными.

На следующее утро она пожелала осмотреть королевскую часовню и великолепный Большой зал, тянувшийся по всей длине двора над внутренним двором. Королевская часовня оказалась удручающе голой – снова из-за реформистов! – но Большой зал выглядел роскошно. Он имел высокий потолок с перекрещивающимися консольными балками, несколькими каминами вдоль стен и обзорными балконами, расположенными высоко над полом. Его длина достигала тридцати метров.

«Я могла бы отпраздновать здесь свою свадьбу, – подумала она. – Я могла бы выйти замуж в королевской часовне, а потом устроить банкет и маскарад в Большом зале…» Когда она представила это, пустой зал наполнился горящими факелами и толпами людей; нежные звуки музыки плыли над шумом голосов, и она увидела себя танцующей…

«Свадьба! – подумала она. – Но с кем? Разумеется, ни с кем из моих подданных. А если я выйду замуж за европейского принца, то свадебная церемония ни в коем случае не состоится здесь. В это время в прошлом году мы с Франциском охотились на дикого кабана в лесу под Орлеаном. О Франциск!» – безмолвно воскликнула она. Она чувствовала себя виноватой за то, что хотя бы на мгновение осмелилась представить свою новую свадьбу.

Они оставались в Стирлинге лишь два дня, а потом, переправившись через Форт по старому каменному мосту, отправились через долину в северо-восточном направлении к городу Перт. Он располагался на самой оконечности залива Тей, где переходил в реку прямо над эдинбургским заливом Форт.

Тей оказался меньше, чем Форт, и Перт сам по себе был небольшим городом, хотя он стоял на месте старинного Сконе, где некогда находился священный Коронационный камень Шотландии. По преданию, давным-давно он был привезен из Ирландии; но теперь это не имело значения, так как камень увез Эдуард I, и теперь он хранился в Вестминстерском аббатстве. Город Перт, некогда столица Шотландии, тоже претерпел разительные перемены. Именно здесь, в церкви Святого Иоанна, Джон Нокс два года назад произнес пламенную проповедь, ставшую причиной мятежа и разрушений.

Джон Нокс! Он будет ждать ее в Эдинбурге, несомненно, с Библией в одной руке и мечом в другой. Она страшилась момента встречи с ним и не находила сил подготовиться к ней.

С тяжелым сердцем Мария проезжала мимо полуразрушенных зданий и, несмотря на теплый прием горожан, невольно гадала об искренности их чувств к ней. В воздухе вдруг повеяло холодом.

Мария слышала, как лорд Джеймс и Хантли о чем-то спорят, но не могла разобрать слов. Джеймс плотно сжал губы, словно пытался сдержать гнев, а лицо Хантли постепенно становилось все более красным.

В тот вечер после ужина она захотела узнать, о чем они спорили.

– Хантли все время что-то бормочет о разрешении мессы в некоторых графствах, – неохотно сообщил лорд Джеймс.

– Я сказал, что это неправильно и несправедливо! – прорычал Хантли. – В стране еще остались католики; парламент не может заставить нас принять новую веру.

– Послушайте! – Мария повысила голос. – В будущем прошу вас не поднимать скандал и не устраивать ссору на виду у горожан. Подождите до тех пор, пока не окажетесь в четырех стенах.

– Вы сами устраиваете скандал! – выпалил Джеймс.

– Каким образом? – изумленно спросила она.

– В Шотландии не принято, чтобы женщины ездили в седле по-мужски и показывали свои ноги. Это неуместно и выглядит непристойно.

Мария облегченно рассмеялась. Что за ерунда! Но потом она задумалась о его словах и решила, что может невольно оскорбить кого-то своими поступками. Несмотря на поздний час (не будет ли это очередным нарушением приличий?), она послала за Джеймсом Мелвиллом, к которому собиралась обратиться с особой просьбой.

Когда придворный прибыл в ее комнату, она протянула ему руки, но он попятился и низко поклонился.

– Ах, Мелвилл! Мы слишком давно знакомы друг с другом, чтобы чего-то стесняться. Разве не так?

Джеймс Мелвилл, которому было примерно столько же лет, сколько лорду Джеймсу, приехал во Францию вместе с ней и учился там, а также служил при дворе в Германии и прошел военную службу в Шотландии. В результате он считался одним из наиболее образованных людей при шотландском дворе, и она полагала, что он может стать для нее полезным советником.

– Чего изволите, Ваше Величество? – спросил он.

– Ничего особенного, – сказала она. – Я не знакома с местными обычаями и, даже исходя из лучших побуждений, из-за своего невежества иногда могу оскорбить чьи-то чувства. К примеру, вы явно не хотели брать меня за руку. Нет, я не думаю, что вы посчитали себя оскорбленным, – поспешно добавила она. – Но другие поступки, на первый взгляд совершенно невинные, могут быть восприняты совсем по-другому.

Вельможа с любопытством смотрел на нее; его привлекательное лицо было открытым и приятным. В сущности, подумала она, если бы кто-то захотел описать его одним словом, то выбрал бы «приятный».

– Не понимаю. Вы не оскорбили меня.

– Мне кажется, нет, я даже уверена, что сегодня в Перте я сделала что-то неприличное. Лорд Джеймс сделал мне замечание… Мелвилл, я хочу, чтобы вы стали моим наставником и сообщали мне каждый раз, когда я буду нарушать местные правила приличия в своей речи, одежде или поведении. Лорд Джеймс сказал мне, что женщине не подобает ездить на лошади на мужской манер.

Мелвилл казался смущенным.

– Это выглядело немного… провокационно. Я имею в виду, для местных жителей. Мы с вами знаем, что Екатерина Медичи таким образом годами демонстрировала свои ноги.

– Именно это я и хотела сказать, Мелвилл. В каждой стране есть свои обычаи, и я хочу поступать правильно во всем, что делаю. Разумеется, речь идет о вопросах этикета, а не об убеждениях. Вы обещаете давать мне советы? – Ее тон был шутливым, но она говорила совершенно серьезно.

– Я… я постараюсь.

– И не будете смущаться? Помните, вы окажете мне большую услугу.

– Я… хорошо. Что ж, можно начать прямо сейчас. Здесь, в Шотландии, монарх не пожимает руки своим подданным, не опирается на них и почти не прикасается к ним. – Он немного помедлил. – Это может быть неправильно истолковано. Разумеется, мы с вами лучше знаем…

Из Перта их отряд совершил короткую поездку в Данди, тоже расположенный в заливе Тей, но ближе к устью реки, а оттуда переправился через Тей в регион Файфа между двумя заливами, который в старину являлся самостоятельным королевством.

На всем протяжении пути Марию изумляла чистая зелень Шотландии с пустыми безлесными просторами и десятками маленьких озер. Деревьям, срубленным здесь, требовалось много времени, чтобы вырасти снова. Все цвета были приглушенными и часто размытыми туманной дымкой, за исключением этой сочной зелени, проступавшей сквозь все остальное.

По этим просторам проходило мало людей, и лишь редкие фермеры распахивали землю вокруг серых валунов, разбросанных повсюду. Небо над головой казалось огромным, и погода менялась едва ли не каждую минуту. Облака на западе мчались по небу, проливались дождем и уходили меньше чем через час.

Здесь и там посреди каменистого пейзажа Мария видела квадратные башни. Они стояли уединенно, поднимаясь к небу, как толстые пальцы.

– Сторожевые башни, – объяснил Хантли. – Их строили только в целях обороны.

Во Франции не было отдельно стоящих цитаделей без замков, но эта земля всегда находилась ближе к борьбе за выживание.

Она была странно прекрасной, с рассеянным светом, мягкими полутонами и неподвижной гладью озер, отражавшей серебристо-серое небо.

– Что за красота! – обратилась она к лорду Джеймсу, когда они скакали по неровной дороге, покрытой выбоинами. Море редко пропадало из виду, и Мария почти постоянно могла видеть его блестящую плоскость с левой стороны.

Она вдруг подумала, что если белый считался цветом Франции, то зеленый, серый, серебристый и коричневый являлись цветами Шотландии. Камни, сама основа здешней земли, были серыми во всем многообразии: от бледно-серой гальки с коричневыми пятнышками до почти черных утесов, спускавшихся к морю. Эти камни были единственным строительным материалом, поэтому замки, маленькие дома и мощеные улицы выглядели серыми. Но этот цвет имел так много оттенков! Он сам по себе казался богатым и таинственным.

А огромное количество коричневых оттенков! Даже овцы издалека здесь казались коричневыми и давали шерсть глубокого пепельного оттенка. Холмы были коричневато-серыми с голыми проплешинами, а энергичные маленькие терьеры имели шерсть грязно-коричневого оттенка. Дома здесь крыли светло-коричневой соломой, болота были зеленовато-коричневыми, а камыши и папоротники – рыжевато-коричневыми. Даже цвет виски варьировался от золотисто-коричневого до темно-коричневого!