— Верните им часть их денег. Вот, возьмите. — Он наудачу вытряхнул еще несколько монет. По прихожей разнесся звон металла о металл.
— Мастер Фервайт, — спросил мебельщик, — кто вы?
— Человек, который очень серьезно относится к стульям. — Локки положил кошелек рядом с грудой монет на столике. — Ровно сто солари. Отмените встречи, отложите другую работу, извинитесь и верните часть денег. Сколько времени вам потребуется?
— Возможно, неделя, — ответил Баумондейн шепотом, признавая свое поражение.
— Значит, вы согласны? Пока мои стулья не готовы, это мебельная мастерская Фервайта? У меня в сейфе Виллы Верданте есть еще золото. Если скажете «нет», вам придется прикончить меня, чтобы остановить. Договорились?
— Да помогут нам обоим боги, да.
— Тогда принимайтесь за работу. У вас есть чертежи, а я буду убивать время в гостинице. Известите меня, если захотите, чтобы я что-нибудь осмотрел. Я останусь, пока вы не закончите.
4
— Как видите, руки у меня пустые, а в рукавах такой отлично сшитой рубашки невозможно ничего спрятать.
Локки стоял перед высоким, в рост, зеркалом в своем номере на Вилле Верданте, одетый только в брюки и легкую рубашку из тонкого шелка. Манжеты сорочки были отвернуты, и он внимательно смотрел на свое отражение.
— Конечно, я не могу вытащить колоду карт из воздуха… Но что это?
Он картинным движением протянул руку к зеркалу, из нее вылетела колода, карты рассыпались по полу.
— Дьявольщина! — сказал Локки.
У него целая свободная неделя, а ловкость рук возвращалась удивительно медленно. Вскоре Локки обратил внимание на любопытное заведение в центре Салона Корбо — именно из-за него сюда так стремятся богатые бездельники, а бедняки глотают пыль, поднятую каретами, когда бредут в том же направлении. Называется это Развлекательная война.
Стадион леди Салжески — миниатюрная копия легендарного Стадиона Ультра в Терим Пеле, вплоть до мраморных статуй двенадцати богов, глядящих на арену из своих ниш. На головах богов сидели вороны и каркали, глядя на собравшуюся у ворот толпу. Пробираясь через эту толпу, Локки видел служителей всех сортов. Врачи склонялись к больным, носильщики несли больных (или слишком ленивых), всюду виднелись музыканты и жонглеры, стражники, переводчики и десятки мужчин и женщин, которые махали веерами и несли похожие на хрупкие грибы зонты, защищая хозяев от жаркого утреннего солнца.
Если об имперской арене говорили, что ни у одного самого сильного лучника стрела не долетит до другого края, копия этой арены у леди Салжески всего пятидесяти ярдов в диаметре. Обычных сидений нет; над ровным каменным полом на двадцать футов поднимаются ровные каменные стены, над которыми размещаются роскошные галереи; занавески на них раздувает ветер.
Трижды в день ливрейные лакеи леди Салжески раскрывают ворота перед самыми знатными гостями Салона Корбо. Одна галерея стоячая (с нее даже неплохо видно), и вход туда свободный, но большинство посетителей стадиона рассаживаются на сиденьях в роскошных ложах, где места стоят очень дорого и заказываются заранее. Вопреки требованиям моды Локки в свое первое посещение Развлекательной войны решил ограничиться стоячей галереей. У такого новичка, как Мордави Фервайт, еще нет репутации, которую нужно оберегать.
Арена расчерчена на черные и белые квадраты, каждый со стороной в ярд. Квадратов двадцать на двадцать, как в гигантской доске для игры «Поймай герцога». Если в этой игре используются маленькие резные фигурки из дерева и слоновой кости, на игровом поле леди Салжески действуют живые люди. Бедняки, закутанные в черные или белые плащи поверх одежды, заполняют места на поле по сорок человек с каждой стороны. Именно эта необычная работа — причина того, что они проделывают пешком долгий утомительный путь до Салона Корбо.
Локки уже обнаружил за стадионом два больших хорошо охраняемых барака, куда помещают пришедших в Салон Корбо бедняков. Здесь им позволяют умыться и дважды в день кормят на всем протяжении пребывания здесь, а пребывание это может быть бесконечным. Каждый «соискатель», как их здесь называют, получает номер. Трижды в день по жребию набирают две команды по сорок человек для участия в предстоящей Развлекательной войне. Единственное правило Войны — живые фигуры должны быть способны стоять, передвигаться и исполнять приказы; самым молодым среди «соискателей» по восемь-девять лет. Тех, кто отказывается участвовать, если по жребию выпал их номер, немедленно изгоняют из Салона Корбо и запрещают возвращаться. А быть выброшенным на дорогу без подготовки и припасов — смертный приговор.
«Соискателей» выводят на арену два десятка солдат, вооруженных длинными щитами и лакированными деревянными дубинками. Это все сильные мужчины и женщины, и движутся они с уверенностью опытных воинов; даже если все «соискатели» взбунтуются одновременно, у них не будет шансов на победу. Солдаты выстраивают «соискателей» в исходном положении на доске, сорок белых «фигур» и сорок черных, а между ними шестнадцать пустых квадратов.
В противоположных концах стадиона расположены две роскошные ложи, одна убранная черным шелком, другая белым. Места в этих ложах забронированы на много времени вперед, как посетители игорных домов заранее заказывают на определенный час карточный или бильярдный стол. Тот, кто в ложе, получает право командовать во время Войны фигурами своего цвета.
Этим утром Белой Главнокомандующей была молодая лашенская виконтесса; ее свита нервничала, но сама виконтесса с энтузиазмом ждала игры; окружающие делали записи и сверялись с табличками. Черным Главнокомандующим стал ириданец средних лет, с внешностью процветающего купца и расчетливым взглядом. С ним в ложе сидели маленький сын и дочь.
Хотя по соглашению между игроками отдельным живым фигурам разрешалось выдавать плащи особого цвета, что давало им большую свободу движений и действий, правила именно этой Развлекательной войны без изменений воспроизводили правила игры «Поймай герцога». Контролеры начали выкрикивать приказы. Игра медленно разворачивалась, черные и белые фигуры нервно передвигались навстречу друг другу; расстояние между противостоящими армиями медленно сокращалось. Локки удивился реакции публики.
В ложах сидели шестьдесят-семьдесят зрителей в сопровождении вдвое большего числа слуг, телохранителей, помощников и секретарей, не говоря уж о служителях в ливреях Салжески, которые бегали туда-сюда, принимая и доставляя заказы. Их энергичные движения казались странно противоречащими неторопливому, трудному передвижению фигур на доске.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});