как бы даже неспешно подался к тому гаду в зеленом. Но самого удара я не разглядел. Парень же, пританцовывая, с налившимся кровью лицом, закрутился на месте, налетая на железные столы. Сделав еще шаг, он поскользнулся и, успешно миновав все вытянутые к нему руки друзей, рухнул в бурлящий от голодной рыбы бассейн.
— Как же я устал повторять… — процедил Дуглас, глядя на вынырнувшего парня, что заходился в лающем кашле и с трудом держался на воде — Как же я устал учить кодексу вежливости… — повернувшись ко мне, мужичок продолжил — Ты говорил про ум того… существа…
— Оно пробежало мимо висящего Нурлана дважды — ответил я — Нурлан вяло, но раскачивался, водил головой по сторонам. Но ни разу то, что там обитает, не попало в свет его налобного фонаря. Все время было в сумраке…
— Случайность? Инстинкты?
— Нет — возразил я, опять вспоминая ту безумную картину в подтопленном путеводе — Это четкий расчет. Оно выждало, когда луч фонаря уйдет в сторону — и метнулось вперед, тут же нанеся удар. А еще… оно ударило и убежало, ушло подальше в темноту и…
— И?
— Мне почудилось, что оно на меня посмотрело — признался я — Поэтому и ушло дальше в коридор — чтобы я не мог скажем выстрелить в него…
— Таких зверей не бывает — заметил Дуглас.
— А какие звери там бывают? — я с почти полным безразличием заглянул ему в глаза.
— Хороший довод — кивнул мужичок — Ладно, сурвер. Спасибо тебе. Особенно за то, что закрыл решетку на замок.
— Он запер Нурлана с той тварью! И остальных! — проскулил начавший приходить в себя Криппи. Похоже он понял, что все оборачивается не в его пользу — особенно после того, как я четко и подробно изложил весь ход тогдашних событий. И Криппи в этих событиях выглядел совсем не как правильный смелый сурвер, что никогда не бросает своих…
— Все были уже мертвы — с глухим убеждением произнес я и попытался сделать еще один глоток.
— Ты ведь понимаешь, что мы не можем тебя отпустить?
— Да. Внутреннюю Охрану уже вызвали?
— Будут минут через пять — подтвердил Дуглас Якобс.
Минут через пять? Тут не так уж далеко до ближайшего участка, а Криппи вылез с криками о моих преступных злодеяниях минут тридцать назад. Значит Охранку оповестили далеко не сразу. Род Якобс решил сначала узнать все подробности самостоятельно…
— Горячий душ? Еще кофе и двойную порцию бутербродов, а к ним рыбный густой бульон? Что скажешь, Амос?
Кивком я принял щедрейшее в моей жизни предложение. И отметил, что сидящему в углу Криппи ничего такого предложено не было. Это понял и он сам, затихнув и спрятав лицо в одеяле.
— Не ходите туда — произнес я, поднимаясь — И Охранку не пускайте. Я видел как быстро двигается та тварь… тут нужны опытные разведчики из Внешки. С хорошим вооружением…
— Я услышал твой совет, сурвер Амос — Дуглас вежливо склонил голову.
И по его ничего не выражающим глазам я понял, что услышать то он меня услышал, но все равно он погонит Зеленых Яков в нижние путеводы.
— Может как-то решим мирно? — кашлянув, предложил рыжебровый, делая шаг ближе ко мне — Ну чтобы без обид в дальнейшем… Повторю — я думал, что ты убийца.
— Ты пнул меня в лицо…
— Сожалею об этом. Был неправ. Каюсь. И приношу тебе свои извинения, сурвер Амос. Позволь искупить свою вину? Пятьдесят динеро?
— И пачка обезбола — кивнул я, поняв, что не в силах торговаться — Все… я пошел… или пристрелите меня или отпустите в горячий душ…
— Помогите сурверу Амосу добраться до душевой — велел Дуглас.
Ну да… помощники и конвоиры одновременно. Может он мне и поверил, но не на сто процентов.
— Ключей от замков на решетке нет — напомнил я, уже не оборачиваясь.
— Я помню…
— А еще из того нижнего путевода есть самое малое еще два пути наверх — вспомнил я всплывшую в мыслях старую схему тоннелей — И я понятия не имею перекрыли вы их решетками или нет. Если то существо знает о них и еще голодно… почаще оглядывайтесь в общем…
После моих слов у бассейна опять стало тихо. А я… я просто ушел, сопровождаемый аж двумя крепкими вооруженными мужиками…
В свою комнату я ввалился через полтора часа. Чистый, смертельно усталый, уже ничего не соображающий. Меня допросили трижды, и я трижды повторил свой рассказ почти слово в слово. Когда начали задавать те же вопросы в четвертый раз, я просто отказался отвечать и замолк, сидя у заваленного папками стола в участке Охранки и глядя перед собой. Поняв, что смысла продолжать просто нет, мне подсунули две бумажки — о неразглашении увиденного в тоннелях и о ознакомлении с тем, что я временно отправлен под домашний арест. Я ничего не стал подписывать. И только улыбался в лица наседающей на меня двойки следователей, что-то говорящих про сурверскую ответственность. И снова они поняли, что от меня ничего им не добиться. Так что меня просто посадили в электрокар и довезли до дома.
Я вошел, уронил у входа мешок с грязной одеждой, сделал еще пару шагов и упал в постель. Вырубился я еще в подлете к подушке.
Темнота…
И вот я уже медленно спускаюсь по окутанной туманом мокрой лестнице в нижний путевод, а там меня поджидает голодная мерзкая тварь…
* * *
Проснулся я сам.
Это, кстати, было моей последней осознанной мыслью перед засыпанием — я проснусь сам или меня поднимут силком?
Я проснулся сам. И впервые за нескончаемые последние часы не почувствовал никакой боли. Обрадованно шевельнулся и… глухо застонал в мокрую от слюней и пота подушку.
Вот же ш… Коварное тело только и ждало, когда тупой мозг прикажет мышцам пошевелиться, чтобы тут же ответить ему на эту глупость взрывом абсолютно всех нервных окончаний, чьи злобные обжигающие импульсы сошлись где-то в затылке. Меня освежевали что ли? Мельком глянув на плечо, обнаружил серый рукав и красную заплатку. Чужие шмотки?
Ах да…
После того как я принял душ, мне подарили сменную одежду, что больше походила на тестовое задание начинающего портного, имеющего при себе лишь мешок из-под муки и садовый секатор…
Повозившись, преодолевая боль — а я неплохо научился этому делу преодолевания — я уселся на кровати и некоторое время сидел и смотрел перед собой, чувствуя как в черепушке оживает ее родная боль — головная. В висках стучало,