Читать интересную книгу Особые обстоятельства - Инна Рудольфовна Чеп

капель в окно.

— Будь быстрее грозы.

Гром.

Да, такое непременно должно случаться на фоне стихийного бедствия.

Комната маленькая, узкая, везде шкафы. Полно научных книг, несколько философских, несколько исторических. Над дверью, окном и письменным столом — десяток небольших картин, изображающих сцены из "Книги Темных веков". Парами: одна со светлым сюжетом, одна с темным. В голове сразу всплывают строчки из древних легенд:

"И взяли выкуп тридцатью девственницами. И желтолунной ночью приковали их к алтарным камням золотыми цепями. И тридцать раз жрецы, совершив призыв, впустили в себя зверя. И вошли в пленниц, передавая с семенем звериную суть. И через три года родились тридцать демонов в человеческом обличье. И выросли из детей чудовища и стали служить Проклятому Валгароду, словно дети его.

И была Одиннадцатая, что убила проклятое дитя. И была Тринадцатая, носившая две половинки демона, в две плоти обернутые, во чреве своем. И стало их Тридцать во младенчестве, как и было задумано. И были они Валгароду и пища, и дети, и слуги."

Темнеет стремительно. Окно одно, да и то закрыто. Двери две, это даёт некоторый простор маневра.

"И пожрало пламя могучее его тело, быку подобное,

И истели с ним вместе мысли его ядовитые,

И испарились думы пудовые, темные, сажи печной чернее,

Но остались знания его, и слуг его, и учёных мужей его и тех, кто против него бился,

Но остались следы на теле земли и телах, мучимых им и слугами его, и слугами слуг его,

Но остались слезы от злодеяний его, и кровь от орудий пыток его,

И канут шрамы эти в реку времён, но выплывут ядовитыми кинжалами запретных знаков, неся новые увечья и страдания человеческому роду Светлой стороны…"

Нет шороха, нет скрипа, только едва заметное движение воздуха. Да, в такие моменты кажется, что лучше уж какие-никакие боевые таланты, чем глупая сортировка чужих эмоций.

— Дарьян? У вашего патрона интересное научное собрание.

Главное — не оборачиваться.

И не пропустить момент.

А как его не пропустить, если враг беззвучен?

Обернешься раньше времени — скроется. Опоздаешь обернуться — убьет.

— Но мало книг о магии. Много Темных веков было в нашей истории, многие знания утеряны безвозвратно. И тем не менее, полагаю, современным профессорам известно немало о ритуалистике, артефакторике, стихиософии и прочем.

Он хитрец. И игрок. Он будет выбирать момент. И обязательно захочет сказать что-нибудь победоносное напоследок. Ведь последнее слово всегда долго быть за ним.

Какое у него лицо? То ли, о котором подумал Димитрий?

— Прелюбопытнейшая это затея — проводить неизвестный ритуал в наш просвещенный век. А вот если он известный, но ещё не до конца изученный или потенциально опасный — другое дело. Ритуал призыва… Уж точно невозможно призвать ни счастье, ни любовь, ни избавление. Зато в свое время было множество обрядов, призывающих демонов. Я полагаю…

Удар в грудь был абсолютно точным. Димитрий когда-то был уличным ребенком, таким же как Вито, Нежелан или Дарьян. Но уличные мальчишки имеют дело с другими мальчишками, в крайнем случае с усатыми квартальными, а не с наемными убийцами. Сыщик попытался уйти в сторону, но удар был слишком внезапным, а тело излишне истощенным головной болью, недосыпом и работой. Да и бил знаток: нож вошёл именно в ту область, где у людей находится сердце.

Сыщик инстинктивно схватился за рукоять оружия, покачнулся, в спину упёрлись книжные полки.

— Тебе же сказали, не лезь в это дело. Зря ты не остановился на мальчишке. Хорошая была теория.

— Мотива… не… было.

— А влюбленность чем не мотив? Ею что угодно можно оправдать. И кстати, напрасно ты, сыщик, подставил Вито. Ему бы ещё жить и жить.

Не может быть. Они же спланировали. Парень быстрый, он может убежать от кого угодно.

Но только не от лица, облечённого властью?

Он не собирался подставлять Вито. И не собирался умирать сам. Но всегда есть издержки. Как сейчас. Просто не успел. Вроде бы проблемы с памятью, не с рефлексами, но хватку все равно потерял. Неверно оценил собственные силы — и вот результат.

Весьма плачевный.

Ошибки иногда стоят очень дорого.

Впрочем, победы тоже недешевы.

— Всегда чем-то жертвуешь, — пожала плечами Марина. — Это было задание, мы оба так или иначе его прошли. Боль — не такая уж страшная плата. Есть похуже.

Хуже, чем чувствовать ее боль, наказания не было.

И не было большего противоречия.

Ненавидеть это и использовать (питаться этим?) одновременно.

— Ты хочешь уйти. Говорят, так всегда после экзамена. Но что, если я предложу тебе остаться?

В это мгновение ему поистине хотелось ее задушить.

Или поцеловать?

Кривз сплюнул кровь. И посмотрел на своего убийцу.

— Вот ты и заговорил.

— А ты наконец-то замолчишь.

Димитрий сполз на пол. Рука, держащая нож, была мокрой от крови.

— Сид Урд знает?

Закатил глаза.

— Конечно, нет!

— Так кто твой хозяин?

Смех. Ему нравится, что он умнее, всех обыграл.

Димитрий знает, кто его хозяин. Но ему нужно это имя из чужих уст.

И где там ходит Дарьян? Сколько можно укладывать девицу? Так и помереть можно.

Впрочем, издержки…

— Что-то ты долго помираешь. Неужто и вправду не человек, а какая тварь из-за гор?

"Нет. Не из-за гор," — подумал Димитрий. Хотел было поднять руку, но перед глазами заплясали цветные пятна, и голова с громким стуком встретилась с полом.

Все.

Глава 18. Спектакль для одного зрителя

Квартальные и сыщики стыдливо мялись у входа в каждое помещение. Заходили только после окрика Цветаны и оглядывались неуверенно, словно застигнутые врасплох воры. Вен Кос — высокий крепкий мужчина с седыми волосами до плеч и такой же седой бородой "лопатой", возвышался над неожиданными гостями непоколебимой скалой. Не смотря на свое положение наместника, мужчина был тверд, спокоен и любезен.

— Я все равно не понимаю, что вы хотите найти.

— Ваш посыльный часто был у вас дома?

Пока добрались, одежда вымокла, но Цветана все равно не стала снимать внутри помещения форменный жакет с соответствующими нашивками. Да, в основном ей поручали архивную работу и работу с документами, однако по бумагам должность у нее была оформлена самая настоящая, правопорядческая. Она умела выпросить у отца желаемое, а отец, герой не одной войны, умел влиять на других людей и имел в городе значительный авторитет, особенно среди военного сословия — сидов. И если сид Урд был начальником сыскного отделения, но сид Ярь возглавлял всю службу правопорядка в городе. И теперь Цветана нарочно демонстрировала на своей одежде знаки