пока он пытался оклематься от броска, придушил.
Терпеть противник не стал и быстро сдался.
Когда рефери поднимал мою руку, я думал о том, что, если бы Ким хоть немного знал о моей тактике, так бездарно не слился бы и не корчил бы сейчас обиженные рожи.
Я выдохнул. Донесся свист раздосадованных болельщиков, их заглушил радостный рев мальчишки, сына Людмилы:
— Нерушимый — чемпион!
Проступили лица за пределами сетки. Сосредоточенный Витаутович. Уходящий вглубь зала Борецкий. Его тренер, глядящий неотрывно и страстно желающий разгадать мой секрет. Олег, улыбающийся от уха до уха.
Выйдя, я пожал руку Олега, который никак не хотел разжимать пальцы, глянул на зрителей, и взгляд четко выделил в полумраке фигуру стоящего суки Гришина. Я был уверен, что он смотрит на меня. Жаль, моя способность угадывать желания не работает на таких больших расстояниях.
— Молодец, Саня, грамотно, — оценил Витаутович и добавил: — Видел, как Борецкий наблюдал за боем?
— Не до того было, — мотнул головой я. — Повезло, что попался несбалансированный боец. Будь он так же хорош в борьбе…
— Хорошо, что ты это понимаешь. Вот Борецкий — и боксер, и кикбоксер, и борец…
— И ему придет звездец! — встрял радостный Олег. — Ибрагимова это не спасло! А Ибра явно сильнее Барика!
Адреналин в крови поутих, и я ощутил, что ноют предплечья, которыми я ставил блоки, и правое колено. А ведь это только второй бой! Если мне и дальше будут попадаться такие сильные противники, до финала я точно не дотяну. Или дотяну в состоянии выпотрошенной тушки.
— Ибрагимов, да, возможно, сильнее физически, а Барик, конечно, гнида и нарцисс, но не дурак. К сожалению — не дурак.
Я вытер пот, взял у Витаутовича воду и присосался к бутылке. Напившись, спросил:
— Интересно, кем будут наши следующие противники?
— Они еще не определились. — Он глянул на часы, пожевал губами. — Чем тут нервы тратить, пойдем лучше в столовую. До третьего круга полтора часа, если не нажраться, а перекусить, еда десять раз усвоится.
— Кусок в горло не полезет, — пожаловался Олег. — От нервов-то!
— Там нас ждет Леша. Его сюда не пускают — раз. Два — твоим мышцам и мозгам понадобятся быстрые углеводы.
По лестнице, которая напоминала остановившийся эскалатор в час пик, мы спустились в просторный светлый холл, кишащий посетителями. Сцепившись локтями, пересекли помещение, и я уперся в распахнутые раздвижные двери столовой, которая была под стать зданию — такая же огромная и, как выяснилось внутри, двухъярусная. Цепь охранников делила ее на большую часть — для посетителей, и меньшую — для участников.
Столовая была переполнена, причем обе ее части. Люди не только заняли все столики, но и стояли вдоль стен, где изображались девушки в национальных костюмах, символизирующие республики СССР.
Дети под руководством Деда Мороза водили хоровод возле огромной наряженной елки. Надо полагать, участники, ожидающие своей очереди, коротали время здесь, потягивали белковые коктейли на базе продукции лиловского молокозавода, при поддержке которого проводился турнир. Те, кто выбыл, но остался невредим, воспользовались правом на обед и уминали еду за обе щеки.
Сотрудницы в костюмах снегурочек едва успевали протирать столы и убирать за нерадивыми посетителями.
Олег рассеянно огляделся и спросил:
— И где тут Леха?
Витаутович указал наверх, на ограждение второго яруса, оплетенное дождиком и мигающими гирляндами.
— Вон там!
Показав пропуски охранникам, мы поднялись по лестнице и оказались на втором ярусе, где стояли по шесть столиков с каждой стороны, все были забиты, на входе толпились люди, готовые спикировать на освободившееся место.
Леха увидел нас первым, поднялся и помахал рукой, сделал приглашающий жест. Рядом с ним сидела миловидная молодая женщина и ангельского вида девочка лет пяти, болтающая ногами.
За столиком были еще трое незнакомых бойцов, и когда мы приблизились, жена Алексея проговорила:
— Здравствуйте! — Она одарила обворожительной улыбкой каждого из нас и обратилась к Витаутовичу: — Лев Витаутович! Наконец я с вами познакомилась! Леша столько о вас рассказывал!
— Здравствуй, Яна, — кивнул он.
Женщина поднялась, и стал виден ее круглый живот. Месяц пятый-шестой беременности, хотя, может, и нет — я не очень в этом разбираюсь.
— Присаживайтесь, мы с Олечкой пойдем посмотрим елку.
Девочка слетела со стула, одернула белое пышное платье и запрыгала:
— Ура! Елка! Ну наконец-то!
— Что вы, Яна, оставайтесь, — проговорил Витаутович и многозначительно посмотрел на ее живот.
Жена Алексея еще раз улыбнулась и сказала мудрейшую вещь:
— Ребенку незачем присутствовать при взрослых разговорах. Ей гораздо интереснее елка.
Витаутович встал у стены, а нам велел:
— Быстро сели. Вам надо восстановить силы.
Я занял стул возле Алексея, Олег — во главе стола, тот, где сидела девочка. Алексей подвинул к нам стаканы с молочным коктейлем.
— Вот, взял, как Лев Витаутович и посоветовал. Молочный коктейль с витаминным комплексом. Очень быстро восстанавливает силы.
— Да, крутая тема. От него аж вштыривает! — сказал Олег и сразу начал хлебать коктейль.
— Что у тебя? — спросил Витаутович у Алексея.
Он усмехнулся и махнул рукой:
— Вынесли предупреждение, хотели дисквалифицировать и обломались. Как зад Кима?
— Надран в честном бою, — сказал я.
Вкус у коктейля был легким клубничным, очень приятным и напоминал взбитое растаявшее мороженое.
— Красавцы, мужики! Так держать! — воскликнул Алексей.
Витаутович навис над ним и спросил:
— Капитан Поддубный, вы уверены, что хотите завязать со спортом, как написали мне в сообщении?
Наши соседи навострили уши.
— Да, Лев Витаутович. Сами посудите — я поздно начал, мне тридцать пять — на пенсию пора! Я давно решил, что, если сегодня продую, это будет последний мой турнир.
— Ты не проиграл, — сказал Витаутович с нажимом, поймал взгляд соседа и прошипел: — Я буду требовать компенсации!
— Но в финал-то я не вышел. Янка так рыдала… Нет, не хочу. Тренировки не брошу, но с турнирами все.
Витаутович замолчал. Он хотел с хрустом впечатать кулак в рожу Гришина. И я понял, чего действительно хочу: отомстить. То есть победить на турнире. Ведь у шулеров можно выиграть только читерством.
— На турнир останешься? — спросил Витаутович.
— Конечно! Буду болеть за наших! Не знаю, как Саня, но Олежка без моей поддержки точно продует!
Я допил коктейль и ощутил, как энергия струится по венам и в груди разгорается маленькое солнце.
Подбежала Снегурочка с подносом, принялась убирать посуду, забрала наши стаканы, намекая, что нам пора освободить место другим страждущим. Мы намек поняли, а вот наши соседи — нет, и она обратилась к ним:
— Молодые люди, вы уже пообедали?
Что там дальше было, мы смотреть не стали, спустились вниз, а дальше наши пути разделились: