первым делом направилась в местную больницу. Даже в этом прошлом ей не составило труда слиться с толпой, разве что на ней не было куртки с широкими плечами или джинсов с высокой посадкой. В свое время Либби много торчала в приемном покое, навещая сестру, и знала, как изобразить человека в ожидании дурных вестей (поэтому о несоответствии одежды эпохе можно было забыть). Особенно хорошо у нее получался вид, при котором к тебе не пристают с расспросами. На несколько часов она заперлась в уборной: привела себя в порядок, а потом подождала, не примчится ли за ней Эзра, но он так и не появился. Ни он, ни кто-либо еще.
Либби не знала, как Эзра провернул свой трюк, но он точно прятал ее в другом времени. Она пыталась разубедить себя, искала свидетельства того, что ее все-таки обманули, или она ошиблась сама, однако все, что удавалось найти в больничной системе учета, говорило об одном: на свободу она вырвалась в воскресенье, 13 августа 1989 года, за девять лет до своего рождения.
Домой не пойти.
Можно, конечно, поискать кого-нибудь, кто уже жил в 1989 году. Родителей, например. Преподавателей. Атласа Блэйкли, хотя и ему сейчас лет одиннадцать-двенадцать. Так почему Эзра перенес ее в этот год, как ему это удалось? И каким образом вернуться обратно?
Она чуть было снова не клюнула носом, но, всхрапнув, резко выпрямилась. Другой пассажир, сидевший от нее через несколько рядов впереди, обернулся. Либби вздрогнула и укрепила щит. Возможно, пока не стоило тратить силы, но лучше уж так, чем совсем без защиты.
Значит, остаются папа с мамой… Даже знай Либби, где их искать в это конкретное время (а вот не надо было закатывать глаза, когда они без конца рассказывали о своей молодости), они наверняка еще слишком юные и не владеют магией. Да и потом, разве можно вмешиваться в ход времени? Есть же правила. Экспертом по эффекту бабочки Либби себя не считала, но помнила: общаться со знакомыми в прошлом нельзя. Да и как они ей помогут?
Теоретически Либби с Нико доказали реальность временных проходов, а вместе с Тристаном она открыла способ манипулировать временем. Да, Либби не знала, как странствовать во времени, но ведь ей нужно было только отыскать источник энергии достаточной мощности, чтобы осуществить задуманное. Каким он может быть, она понятия не имела. Она не знала даже, существует ли такой источник в ее собственном времени, что уж говорить о 1989-м. При этом нисколько не сомневалась, что кто-нибудь над ним да работает. Поэтому и направлялась в Лос-Анджелесский региональный колледж медитских искусств.
Отыскать его оказалось непросто. Не потому, что учебные заведения медитов или сами волшебники прятались; поиски вообще давались непросто: в первой библиотеке, куда обратилась Либби, не было даже компьютера. В другой компьютер нашелся, но выхода в интернет не имел. Тогда Либби решила покопаться в архиве периодики. Так хотя бы удалось выяснить, что в 1980-х магические технологии развивались открыто, о чем бы она даже не подумала, несмотря на пылкий интерес к медитской истории. Сарказм: Либби несильно-то ею интересовалась, так как, придя в НУМИ, и без того на несколько лет отстала в своем магическом образовании. Порывшись в подшивках старых газет, она наткнулась на статью о школах, открывавшихся по всей стране с начала 60-х и призванных помочь развитию магии как альтернативного источника энергии. Либби впервые, с тех пор как оказалась в 1989-м, испытала такое сильное облегчение. Не придется полностью скрывать свою сущность. Надо лишь отыскать университет и команду исследователей, которая поможет.
Теперь ее путь лежал в ЛАРКМИ. О том, чтобы ехать в НУМИ, речи быть не могло: очень далеко. Либби не знала, удастся ли без проблем добраться до ЛАРКМИ, но туда хотя бы ходит автобус.
И пока он вез Либби на юго-запад, отяжелевшие веки сами собой закрывались. В темноте, убаюкивая, ритмично вспыхивали и пропадали огни встречных машин. Мелькали лампы фонарей. Голова, в которой все кипело и плавилось, словно выворачивалась наизнанку. От усталости Либби чувствовала себя как пьяная; пол автобуса качался под ногами. Она сидела, подтянув коленки к груди, а мерное покачивание салона так успокаивало, белый шум одурманивал… Либби успела пригреться, хотелось спать и есть, но нужно было поддерживать свой маленький щит: пока она внутри этого пузыря, ей…
– Вот ты где, – сказал Гидеон Дрейк и, сверкая золотом в волосах, устремился к ней по проходу между сиденьями. Либби испуганно села и тут же проснулась.
В проходе никого не было. Сидевшая впереди пожилая дама снова обернулась со скучающим видом. Сердце Либби колотилось аж в самом горле, но паника постепенно стихала. Ей показалось или…
Она моргнула. Потом еще раз. Она моргала и моргала, но в голове у нее все плыло.
Сон снова накрыл ее одеялом.
– …стань так делать, – очень строго произнес Гидеон, облаченный в докторский халат. Либби бежала, одетая в любимые спортивки Кэтрин, и плакала. Гидеон и был тут, и одновременно не был, а она так устала, что просто затрахалась, черт бы их всех побрал.
Кэтрин же умерла, а эту толстовку Либби потеряла в метро три года назад и проплакала потом несколько дней.
Это все – сон.
– Вашу мать, – задыхаясь, проговорила Либби, но тут Гидеон резко схватил ее, заставив остановиться.
– С тобой все хорошо. – Выражение его лица изменилось, как и одежда. Теперь Гидеон был в своей серой футболке и выглядел как обычно. Рядом, у его ног, сидел черный пес и словно бы раздевал Либби взглядом, но это, скорее всего, дорисовало ее подсознание. – С тобой все хорошо, Либби. Отдышись, ладно? Ты просто… это… – озадаченно и вместе с тем застенчиво (чего никогда не случалось с Нико) протянул Гидеон. – Ты типа… не сопротивляйся, лады?
Пес с сомнением взглянул на него снизу вверх.
– Молчать, – велел ему Гидеон, неотрывно глядя на Либби. – Ты как, все норм? Где мы?
– Э-э-э… – Либби огляделась и поняла, что они в раскрашенной комнате. Увидев над головой знакомый купол апсиды, она на мгновение ощутила себя защищенной и успокоилась. Словно все, что сейчас может произойти, – это ее сексуальное пробуждение по прихоти Парисы. Не такая уж, если подумать, и катастрофа. – Мы в Обществе.
– Хорошо, молодец, – кивнул Гидеон и отпихнул в сторону пса, который, казалось, ему возражает: – Перестань. Эй, Либби, можешь сказать, где ты? Или… когда мы?
– Что? – Она моргнула, уставившись на Гидеона, и тот на мгновение ослабил натиск. Однако руки ее так и не выпустил.
– В реальном мире. За пределами этого сна, – настойчиво пояснил он. – У тебя мало практики для подобных контактов, а значит, времени