насколько легко их вовлечь в секты. Так вот, Гарри принадлежит к самой легковербуемой группе. Скорее всего он принимал наркотики еще до вступления в секту. У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет? Я имею в виду действия Гаррисона. Что тот собирается делать?
— Только одно, — мрачно отозвался старший помощник шерифа. — Убивать людей.
— Ты имеешь в виду кого-нибудь конкретно?
— Конечно. В первую очередь — себя. Я ведь следил за ним с самого начала его службы в полиции. Но это лишь одна из причин. Я не давал ему спуску, и неудивительно, что все это время он точил на меня зуб. Есть и другие причины. Линда сообщила, что в первую очередь им надо уничтожить всю городскую верхушку, потом они займутся пригородом, а уж дальше — победное шествие по всем штатам, если я все правильно понял.
— В общем, да. Правда, Линда так тараторила, что трудно было ухватить смысл ее слов и запомнить все подробности.
Джим кивнул.
— Ее слова как раз и подтверждают, что моя кандидатура — одна из первых в их кровавом списке. Они ведь знают, что фактически полицией здесь руковожу я. И каждый мало-мальски порядочный человек понимает, что шериф Родейл разбирается в местных делах, как свинья в апельсинах. Кстати, час назад звонила его жена. Родейл — в стельку пьяный — вырубился прямо в кресле. Их жертвой, я уверен, должен стать Макс Банкрофт. Городская полиция давно бы развалилась без него. Там же, в ентом списке, наверняка и мэр города, и члены городского совета, и, разумеется, священники. Обязательно врачи. Пожалуй, могу назвать десяток фамилий, если не больше, порядочных людей, занимающих солидные посты в городе и по всему округу. Меня нисколько не удивляет, что Оскар Макгуир принимает активное участие в деятельности сект. Теперь ясненько, почему мы всегда были с ним на ножах, и отныне я не буду доверять ни единому человеку из его конторы.
Зазвонил телефон. Медсестра подошла к Джиму и сообщила, что спрашивают его. Тот снял трубку, и лицо его тут же посерьезнело. Выслушав сообщение, Джим лишь покачал головой и вернулся к Карлу.
— Одна шлюха, которая жила на окраине города, и любовник найдены убитыми в ее доме. А обнаружил их один парень, который в свое время, видимо, от большого ума женился на этой дряни. Там сейчас полиция. Говорят, впечатление такое, будто их разорвали какие-то звери, что ли…
— Это сделали кошки, — невозмутимо перебил его Карл. — Я наблюдал нечто подобное в Раджере. Предупредите своих людей, что далеко не все кошки будут вести себя подобным образом. Вероятней всего, лишь незначительная их часть получает приказы непосредственно от Ании и Пэт. Кошки сами разобьются на два лагеря и начнут сражаться друг против друга.
— Эх, кончится енто когда-нибудь, Карл? — засомневался Джим.
— Конечно, Джим. Но нам предстоит выдержать настоящую битву. Много крови прольется, прежде чем наступит конец этой войне.
— Ты поедешь со мной?
Карл кивнул. Он понимал, что с этой минуты становится для Джима не более чем Обузой, но тем не менее твердо решил побывать на месте преступления. И еще Карл знал то, о чем сейчас начал догадываться и сам Джим: в сатанистских списках смертников старший помощник шерифа находится в первой десятке. Потому что Джим был честным парнем, до мозга костей преданным своему делу. И, когда дело касалось принципов, он не шел на компромиссы.
— Тогда поехали.
Карл вместе с Толсоном уселся на заднее сиденье, а на переднем устроился Дейли вместе с Джимом. Только они отъехали от стоянки, запищала рация.
— Переключитесь на частоту Р-2.
Джим последовал указаниям и снял микрофон.
— Слушаю.
— Поступило сообщение от Майка. Он говорит, что эти ненормальные братья Стинсоны минут десять назад буквально повисли у него на шее, шеф. Кричат наперебой, уверяя, будто их отец превратился в чудовище и убил мать. Майк добавил, будто даже Кит заговорил вразумительно, что весьма странно.
Оторопев, Джим уставился на микрофон, не веря своим ушам.
— Пути Господни неисповедимы, — пробормотал он. — Что-то я не припомню, чтобы Кит Стинсон нормально связал хотя бы пару слов. — И скомандовал в микрофон: — Передайте Майку, пусть доставит их в ваше отделение, Джон.
— Вас понял, шеф.
* * *
Муж застыл в оцепенении, не в силах переступить порог. Спальня выглядела так, будто кто-то решил воспользоваться ею для массового забоя скота. Брызги крови засохли на стенах, а по всему полу валялись разбросанные кишки и куски мяса.
— Это проклятый Пол Наннери, — скрипнув зубами, пробормотал Джим. — Негодяй только и думал о бабах. Я так и знал, что добром это не кончится.
— Тела надо сжечь, Джим, — предупредил Карл.
Но старший помощник шерифа только покачал головой:
— К сожалению, я не имею права это сделать. По закону надо сначала произвести^ вскрытие.
— Джим, сейчас не до законов. Забудь о них напрочь. Выкинь их всех до единого из головы. Неужели ты не понимаешь?
— Какая страшная трагедия! — раздался с порога голос окружного прокурора. — И такие приличные люди!
— За исключением одного, — буркнул под нос Джим. — Его-то и и пристрелить на месте не жалко.
— Кто это?
— Оскар Макгуир, окружной прокурор.
— Ну теперь-то ты все понял, Джим?
— Карл, ты же знаешь, что я не смогу этого сделать. Хотя у меня руки так и чешутся.
— Что ж, даю тебе на раздумья двадцать четыре часа, Джим. А потом ты сам резко поменяешь свою точку зрения.
— Я молю Бога, чтобы ты оказался неправ.
— И все-таки я прав. — Карл вышел из дома и остановился на крыльце. На веранде сидела крупная кошка и внимательно следила за ним желтыми, яростно сверкавшими глазами.
— Тварюга проклятая, — процедил Карл сквозь зубы.
Кошка сначала замурлыкала, а потом вдруг неожиданно зашипела, хищно обнажив свои острые клыки.
Глава двадцать первая
Ания и Пэт отдыхали в лесной чаще, возле подернутого зеленовато-желтой слизью, источавшего нестерпимое зловоние болота. Эта слизь внешне напоминала гной, скапливающийся в ране. Бурлящее болото время от времени закипало и извергало на поверхность газы, которые и издавали этот отвратительный запах. Обе дьяво лицы знали, что древние повелители, пробив земную твердь, вот-вот явятся в этот мир. До заветного момента оставались считанные часы. А потом начнется триумфальное шествие сил Зла по планете.
Ания и Пэт обменялись долгими взглядами. Они общались между собой телепатически: им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Дьяволицы чувствовали, что в игру вмешался какой-то посторонний элемент. Только сейчас они не могли разобрать кто это. Ясно было одно: