— Кто говорит?
Звонил каменщик. Задыхаясь от волнения, он сообщил Антиною, что семь тысяч осужденных зеленых обезоружили полицию и громят судебную площадь. Каменщик почувствовал, что в этом событии есть нечто чрезвычайно важное и потому позвонил Антиною. Антиной тотчас учел все возможности. Прежде чем кто-нибудь от комитета успел дать о себе знать, он продиктовал Стибу обращение к зеленым, в котором им предлагалось соединиться с восставшими потребителями. Одновременно по телефону он отдал приказ в районы о немедленном выступлении. Через десять минут каменщик был в комитете. На автомобиле он и Антиной отправились к восставшим. Стиб остался писать сводки и воззвания.
Толпа вооруженных потребителей, главный отряд революции, бегом бросилась с окраин в город. Столица была застигнута врасплох. Обезоруживая по дороге полицейских, загоняя граждан в дома, отряд вел потребителей за собой. Через час революционеры, пополнившиеся новыми сторонниками, достигли судебной площади, на которой все еще бушевала толпа зеленых, не сумевшая проникнуть во дворец и готовившаяся к сопротивлению правительственным отрядам. С других сторон подходили новые толпы. Это члены комитета, ворвавшись в мастерские, заводы и общежития, успели поднять потребителей и вели их. Имя Антиноя было у всех на устах. Тысячи потребителей, еще вчера распевавших патриотические песенки и не мечтавших не только о перевороте, но и об улучшении своего положения, бросали работу, голыми руками срывали оружие с полицейских, громили склады и шли на судебную площадь. Главный небесный инженер, конечно, все рассчитал, а такой человек, как Антиной, изменить не может. Ему доверяли слепо.
Зеленые сперва не поверили в предложенную им помощь и дружбу. Они хотели сопротивляться и революции, подозревая в листовке Стиба провокацию. Но Антиной сам пришел к ним и на обломках той же трибуны, с которой профессор произнес свою речь, обратился к ним.
Антиной был известен далеко за пределами своей родины. Зеленые потребители на площади судебных установлений знали это имя. Они восторженно приветствовали Антиноя, Антиною они поверили. Они соединились с восставшими голубыми, отнеся к ним Антиноя на руках.
Антиной сумел разбить дверь во дворце судебных установлений, и дворец был взят. Там никого не оказалось — Бриггс вывел всех через задний ход. Дворец был немедленно укреплен, и там расположился штаб восставших. Зеленым было предложено прислать в штаб своих представителей. И тотчас же во дворец приехал Стиб, и первые составленные им и подписанные Антиноем воззвания появились на ближайших стенах:
«Потребители! Свершилось! Пробил час вашей свободы, вашим именем берет власть в свои руки революционный комитет».
Ветер, земной ветер носился над столицей, он промыл, он сдул столетнюю пыль с глаз потребителей, и глаза жадно смотрели вдаль, прекрасные, как глаза Антиноя. Над дворцом судебных установлений — впервые в истории Атлантиды — взвился красный флаг. Алый парус в страну свободы раскинулся по ветру. Антиной отплыл под ним в бурю и поднял все якоря.
А на улицах шла война. Антиной то и дело уезжал в районы, чтобы лично вести восставших. Каменщик повсюду сопровождал его. Стиб работал в зале вместе с комитетом. Он не дерзнул просить Антиноя взять его с собой. У Стиба было дело, никто другой не справился бы с этим делом лучше, революция даже Стибу не позволила думать о личном. Стиб строчил, не слыша ничего вокруг, сам бегал в типографию, реквизированную во дворце, диктовал и правил корректуру. Только возвращаясь в залу, он лихорадочно спрашивал: — Ну, что?
И потом снова писал сводки, приказы и воззвания. Днем во дворец привезли Сидонию и Тома. Ничего не подозревая, они сидели в доме отчуждения и не заметили, как дом опустел. Сократ вбежал к ним в комнату и взял их с собой. Из автомобиля они видели баррикады и сражение вдали. Том хотел выпрыгнуть, но Сидония напомнила ему, что он должен защищать ее, пока не передаст из рук в руки Антиною. Мальчик вздохнул и покорился. Когда они приехали в штаб восставших, Антиноя не было. Сидония побледнела, услыхав, что Антиной сам ведет революционеров. Она не находила себе места, пока Антиной не приехал. Том бегал из угла в угол, волнуясь и досадуя, что не может принять участия в сражении. Когда Антиной приехал, Том кинулся к нему и, не давая поздороваться с Сидонией, завопил:
— Я охранил мисс Сидонию! Теперь дайте мне назначение! Я гоже хочу драться!
Антиной подошел к Сидонии и улыбнулся первый раз за день.
— Мы побеждаем, — шепнул он. — Я счастлив. Стиб, вам нужна помощница? Берите мою жену. Том, ты поедешь со мной.
— Опять! — вскрикнула Сидония.
— А Рамзес? — робко спросил Том.
— Мы разыщем его, — ответил Антиной. — Не надо бояться за нас. Победители не умирают.
Он выслушал доклады и умчался вместе с Томом. Восставшие штурмовали министерство юстиции. Верный правительству полицейский отряд защищал здание министерства. Двери были наглухо закрыты, осаждавшие не могли их разбить, потому что с крыши на голову им бросали камни. Обстрел из легких ружей не давал результатов. Другого огнестрельного оружия в Атлантиде не было, потому что производство его было запрещено. Антиной вскочил на крышу автомобиля и закричал в рупор:
— Полицейские! Кто посмеет стрелять в Антиноя, сына первосвященника? Полицейские! Среди вас тоже есть потребители! Вы стреляете в ваших братьев, вы исполняете волю ваших поработителей! Потребители! Мы не тронем вас. Мы дадим вам место в нашей будущей стране, мы дадим вам все человеческие права. Ради сыновей, которых вы сможете иметь, не боясь за свою жизнь, откройте двери. Или вы хотите остаться бездетными рабами с вечным позором двойного пятна на лбу: пятна потребителей и пятна предателей?
Тяжелые двери медленно раскрылись, часть потребительской полиции вышла оттуда, держа оружие в вытянутых руках. Антиной, схватив Тома за руку (он ни на секунду не забывал о мальчике), во главе осаждавших бросился во дворец. Полиция сложила оружие. В кабинете революционеры нашли насмерть перепуганного министра.
Антиной резко сказал:
— Арестовать и отвести в штаб!
Улица была свободна, восставшие кинулись вперед. Вдали высился дворец первосвященника. Сын хотел взять в плен отца. Антиной и Том на автомобиле умчались вперед. Антиной не знал страха. Он с недоумением заметил, что улица пуста и дворец никем не охраняется. Внезапно наперерез автомобилю кинулась маленькая фигурка, отчаянно махая рукой и что-то крича.
— Рамзес! — завопил Том.
Антиной велел шоферу остановиться. Еще на бегу Рамзес закричал:
— Я следил за ними. Они все удрали! Я не мог ничего сделать!