– Ты считаешь, – тихо сказала девушка, – что старцы будут благодарны вам за сохраненные жизни? Сохраненные ценой подлого предательства?
– Иди ты, знаешь куда?! – нагрубил Райво. – Нашлась тоже… А что мне, по-твоему, делать?!
– Помочь нам! – твердо сказала Дана.
– Кому – нам?
– Варягам! Конунгу гардскому и всем, кто с ним! Арабы вон, и те с нами!
Райво напрягся.
– Говори! – сказал он глухо.
Дана кивнула.
– Какая у свеев главная беда, смекаешь? – спросила она.
– Лодий у них нехватка! – ухмыльнулся Райво. – Эйрик давно бы сбежал, но кто он без гриди? Если он бросит своих, от него отвернутся все, и помирать тогда Эйрику в нищете и позоре.
– Свеи отобрали корабли у арабов… – напомнила Дана.
– Этого не хватит даже на половину войска! Но свеи строят новые лодьи…
– С этого места – подробнее!
Райво почесал в затылке и продолжил:
– Сколотили три лодьи, большие – каждая на две сотни человек! Они уже почти готовы, эти лодьи, осталось только мачты поставить. Скорость у них будет невелика, да и делали их тяп-ляп, но свеям лишь бы до родных берегов добраться! А вчера еще шесть лодий заложили…
– Эй! – раздался грубый голос. – Что стоим? Почему не работаем?
Дана глянула из-под платка на подошедшего свея, по виду – непоследнего в строю.
– Да вот, – зачастил Райво с ноткой угодливости в голосе, – встретил тут одну из нашего рода. Уродина страшная и тямом скорбна, а все ж жалко!
– Заканчивай! – проворчал свей и отошел, косолапя.
– Уродина я, значит? – улыбнулась Дана.
Райво побурел.
– Да я ж… – затрепыхался он.
– Понимаю, понимаю! – остановила его девушка. – Эти лодьи… Сможешь их пожечь?
Райво не испугался, задумался только.
– Не знаю даже… – протянул он. – Там такая охрана. С огнем меня и близко не подпустят!
– А ты не с огнем придешь! – Дана сняла с плеча суму и сказала тихо: – Тут у меня горшок, а в том горшке зелье особое, смесь Навкратиса Афинского…
– Нава… Как-как? – не понял ее Райво.
– Неважно! Главное, зелье это поджигать не нужно, оно от воды загорается!
– От воды?! – изумился Райво.
– Да! Плеснешь на лодью зелье, плюнешь на него – и готово. Заполыхает так, что любо-дорого!
– И не потушишь ничем?
– Так именно! Ну как, берешься?
– Дана, – сказал Райво нежно. – Берусь, конечно. И даже не для Улеба конунга, а тебя ради. Давай свой горшок…
Свеи начали оглядываться на заболтавшуюся парочку, и самый бдительный – то ли Свен, то ли Сван – направился к ним.
– Уходи! – бросил Райво и живенько перепрятал горшок с зажигательной смесью, сунув его в ров и присыпав землицей.
Дана поспешно похромала к лесу. Сван потоптался, раздумывая, бежать за убогой или не стоит, и решил не тратить зря сил.
Тем же вечером, когда по всему берегу зажглись костры и от котлов с кашей потянуло сытным запахом, Райво решился. Карелы сидели отдельно от хускарлов, у своего костра. Доев порцию и не почувствовав вкуса, Райво собрал у родичей пустые горшки, поставил их на тот, что был полон зелья, и понес к реке.
Путь его лежал как раз между двух новеньких лодий, сверкавших желтизной тесаного дерева, и бдительная стража встрепенулась было, глянула грозно.
– Да мне сполоснуть… – буркнул Райво, демонстрируя посуду, и стражники расслабились. Ничего огнеопасного? Проходи!
Лодьи лежали на боку, так, что один из бортов был человеку по пояс. Райво покачнулся, якобы удерживая падавшие горшки, и горючая смесь Навкратиса Афинского выплеснулась на грубо оструганные доски палубы. Порядок…
Тем же манером Райво облил борт соседней лодьи и плюнул на пролитое. Жидкость зашипела, потянулся едкий дымок…
Райво спустился к берегу и зачерпнул пустым горшком воды.
– Горим! – заорали от костров. – Лодьи горят!
Крики тревоги разнеслись по лагерю свеев, поднимая переполох. Один из стражников выскочил на берег и крикнул Райво:
– Эй! Воды, живо!
– Щас! – с готовностью отозвался Райво.
А лодья, подожгла кою его слюна, уже горела жарким пламенем. Подбежав, Райво сделал вид, что споткнулся, и плюхнул водичку на лодью по соседству. Брызги упали на зелье и заскворчали, завились сизым дымом.
– Лей! – рявкнул стражник. – Косорукий!
Райво ливанул. Полыхнуло так, что стражник отшатнулся.
– Ты что льешь, скотина?! – заверещал он, прикрываясь рукой от жара.
– Воду! – вытаращился Райво. – Да вот же!
Он сунул горшок стражнику под нос. Стражник сунул руку, понюхал пальцы. Действительно, вода!
– А в этом что?
Стражник погрузил мокрую ладонь в горючку и заорал благим матом – кисть его горела. Огонь торопливо и жадно пожирал плоть. Стражник завертелся, пытаясь обтереть руку о потную рубаху – вспыхнула и рубаха. Райво не стал дожидаться, пока горшок с горючкой сожжет его самого, и перекинул сосуд на третью лодью. Горшок возгорелся в полете. Шар яркого огня пал на лодью, прокатился по доскам от борта до борта.
– Горим! – заорал Райво.
Подбежавшие свеи ничего не могли понять: на земле выл и корчился хускарл, поглощаемый жарким пламенем. Пригнанный карел плескал на него воду из реки, а огонь только пуще разгорался.
– Не берет вода! – закричал Райво. – Глядите!
Он вылил остаток воды на лодью. Огонь, расползавшийся по палубе, подкрепился и загудел, разметался, набирая силу.
– Дурак! – заорал на него викинг с бельмом на глазу. – Больше надо воды!
Подхватив котел с остатками каши, он добежал до берега, набрал воды и подтащил, с натугой переваливая через борт. Пламя заревело, терзая доски и брусья, охватило всю палубу, протекло струйками по осмоленным бортам. Викинг, побледнев, оступил.
– Колдовство! – взвизгнул он и вперил мосластый палец в Райво. – Это он наколдовал, финн проклятый!
Свеи, обрадовавшись, что им, наконец, указали на врага, взревели громче пламени. Десятки рук ухватились за Райво.
– К конунгу его! – орал бельмастый. – Врежем колдуну орла!
– Вер-рна! – взревела толпа.
– Вы чего?! – вопил Райво. – Я ж свой!
Но толпа не слушала его. Толпа остро нуждалась в жертве, на которую можно списать ротозейство охраны.
Эйрик конунг сам выбежал на берег.
– Что?! – побледнел он, завидя пылающие лодьи, и проскрежетал: – Кто?!
– Вот! – с торжеством доложил бельмастый, швыряя на землю Райво. – Колдуна словили! Водой жег лодьи!
– И Оттара спалил, гад такой! – выкрикнули из толпы.
Конунг аж посерел от злости.
– Лодьи жечь, т-тварь?! – выдавил он. – На кол его!
Толпа взвыла от восторга. Пара хускарлов кинулась исполнять приказ.
– Заострите хорошенько! – командовал Эйрик Энундсон. – И салом смажьте – хорошо пойдет!
– Га-га-га-га! – зашлась толпа.
– Не виноватый я! – взвыл Райво, извиваясь в крепких руках великана Белого. – Да какой с меня колдун, вы чего?! Гляжу, загорелась лодья! А Оттар и кричит – туши, мол! Лей! Я и лью!
– Врет! – забасил Дюк Славянин. – Лично видел, как он плюнул на палубу – и сразу дым.
Толпа загомонила, исходя злобой. Больше всего свеи хотели покинуть пределы Гардов – вместе с добычей, разумеется! И вот какой-то чудодей из «этих финнов» палит их лодьи. Их надежды, их мечты… Да как такое простить?!
– Это я вру?! – зарычал Райво. – Ах ты, хряк свейский!
Он вытянулся и харкнул на Дюка. Викинг завизжал, отпрыгивая и с ужасом глядя на плевок, стекавший по кольчуге. Райво захохотал:
– Что – испугался?!
Эйрик Энундсон поднял руку, и гвалт утих.
– Так и быть, – сказал конунг с бледной улыбкой, – мы не будем сажать тебя на кол!
Ропот прошел по толпе.
– Мы врежем ему орла! – гаркнул Эйрик, и войско зашумело, поддерживая и одобряя своего вождя.
Райво побледнел. Надежды на избавление угасли в нем, осыпались золой. Он выпрямился и в упор посмотрел на Эйрика.
– Мою муку я приму, – сказал Райво, – вытерплю, докуда смогу. А ты, сволота венчанная, так ничего и не понял! То не я пожег ваши корыта, а боги. Не любы вы Перуну!
– Ах, вот как! – заговорил ласково Эйрик. – Если Перун так могуч, чего ж он не пожег всех нас?
– А зачем? – ухмыльнулся Райво. – Боги забавляются. Им приятно наблюдать, как тает твое войско, конунг! Как твои хваленые викинги каждый день обсераются от страха, находя дозорных прирезанными. И боги ждут, когда варяги разделаются с вами. О, им недолго ждать! Слышите, вы, сыны свиней?! – возвысил голос Райво. – Всем вам выпустят кишки! Все вы сгниете в гардских землях, ибо никому из вас не разожгут последнего костра! А ты, конунг долбаный, может, и вывернешься – больно скользок! – но попомни мои слова: я уйду к предкам мужчиной, а вот ты не нужен более ни одной женщине!
– Заткнись! – трубно взревел Эйрик.
– А я все сказал, – хладнокровно сказал Райво.
– Ты будешь жалеть о своих словах, – измолвил, сдерживаясь, Эйрик. – Но недолго!