Азончик торопливо нырнул в кусты, где лежали в засаде партизаны:
— Сейчас мы перехитрим немцев… Григорий, Николай! Сало у вас есть?
— Есть, Александр Семенович. А что?
— Давайте его сюда…
Партизаны удивленно смотрели на командира: «Есть захотел, что ли?»
— А теперь вы вдвоем пойдете со мной.
Партизаны направились к насыпи.
В этот момент вдали сверкнул огонек. Шел поезд, но шума еще слышно не было.
— Ребята, живо смазывайте рельсы, да поторапливайтесь!
Закипела необычная работа. Метр за метром рельсы были смазаны салом.
— Теперь-то наверняка забуксует… — проговорил Азончик.
Поезд приближался. По натужному чиханию Александр определил, что его тянет один паровоз. Он с трудом преодолевает подъем, на очень небольшой скорости.
— По местам, ребята!
Через минуту паровоз дополз до участка рельсов, смазанных салом, и действительно начал буксовать… Было видно, как из вагонов с тревогой высовывались гитлеровцы. Еще мгновение — и Александр меткими бросками одну за другой швырнул к открытое окно паровоза две гранаты. Почти дуплетом они взорвались где-то внутри, и сразу же в нескольких местах с пронзительным свистом вырвался наружу пар. Локомотив остановился. Раздались частые винтовочные выстрелы партизан.
Несколько секунд гитлеровцы находились в полном замешательстве. Придя в себя, они начали выскакивать из вагонов и открыли огонь по лесу из автоматов и пулеметов.
— Отходи! — крикнул Азончик.
Партизаны сначала ползком, а затем во весь рост стали продвигаться в глубь леса. И вдруг Александр увидел, что впереди на лесосеке с винтовками и топорами расхаживают немцы. «Что делать? — подумал Азончик. — Если они нас обнаружат, нам не уйти».
Оставался один выход: резко повернуть вправо и скрыться в густом лесу.
Предостерегающим жестом Азончик дал понять следовавшим за ним товарищам, что нужно изменить маршрут, и хотел продолжать путь, но буквально перед самым его носом, из-за куста, неожиданно выросла фигура гитлеровца в каске. В руках у него был топор. Увидев Александра в рубашке защитного цвета с красными петлицами и в шапке-буденовке с большой звездой, он истошно заорал: «Хэндэ хох!» — и замахнулся на Александра топором. Но Азончик в упор выстрелил в гитлеровца, и он рухнул на землю. Тут же послышались гортанные крики, беспорядочная стрельба…
Поединок
Александр понял, что гитлеровцы пытаются окружить группу. Раздумывать было некогда. Он приказал товарищам отходить, а сам бросился бежать в сторону, совершенно противоположную той, куда пошли партизаны. Гитлеровцы начали его преследовать. Положение казалось безвыходным. Азончик бежал и бежал, лес становился все гуще, продираться сквозь частые деревья и густые кустарники стало труднее… Неожиданно совсем рядом раздался громкий лай. Александр на ходу оглянулся и увидел, что огромная овчарка вот-вот бросится на него. Она, захлебываясь от ярости, прыгала, норовила ухватить зубами ствол пистолета. Александр выстрелил прямо собаке в пасть. Она бешено взвыла и покатилась под куст… Азончик снова бросился бежать. Вскоре он очутился на берегу небольшого заболоченного озера. Теперь можно, кажется, перейти на шаг, немного отдышаться. Он остановился, огляделся вокруг и вдруг увидел, что на противоположном берегу в несколько рядов стоят немецкие танки и автомашины.
— Хальт! — раздалось в ту же секунду, и между сосен метрах в пяти Александр увидел здоровенного гитлеровца с автоматом; он бросился в сторону и прижался к толстому стволу сосны.
«А, живьем хотите взять… Все-таки загнали в ловушку. Но ничего, с одним расправитесь, а всех не убьете, — подумал Александр. — Только бы ребята спаслись…»
Гитлеровец дал две очереди. Александр пытался уйти, но гитлеровец упорно преследовал его. На пути — вывернутая ветром ель. Спрятавшись за нее, Александр выстрелил из пистолета, но не попал. Немец продолжал ломиться следом.
«Надо отрываться, уходить. Единственное спасение», — упрямо повторял про себя Александр. И снова побежал. Сто… двести метров… Силы начали покидать его. И вдруг мелькнула спасительная мысль — влезть на дерево.
Он ловко, за каких-нибудь несколько секунд, взобрался на густую, разлапистую ель, сверху увидел пробежавших мимо немцев. Они прочесали чащу, осмотрели тропинку, постреляли для порядка, выругались и куда-то скрылись. Александра они не заметили. Казалось, опасность миновала. Он чуть передохнул и решил было уже слезать с дерева, но, посмотрев вниз, к своему удивлению и великой досаде, увидел, что солдаты рубили рядом молоденькие елочки и складывали их в кучу. Вскоре к этому месту со стороны озера прямо напролом подошли танки, а за ними автомашины, полные гитлеровцев. Они стали выбрасывать из кузова палатки и ставить их под деревьями. Не обошли они и ели, на которой притулился Азончик. Прямо под ней натянули большую палатку и развели костер. Едкий сосновый дым поднимался вверх, ел глаза. Трудно было дышать, першило в горле…
Было ясно, что гитлеровцы разбили лагерь на ночлег. Они как в муравейнике двигались в разные стороны, разговаривали, стучали какими-то металлическими предметами. День клонился к вечеру. Небо нахмурилось, и вскоре большие тучи затянули горизонт. Грянул гром, хлынул дождь. Гитлеровцы попрятались в палатки, и только часовые в пятнистых зеленых плащах прохаживались около танков и автомашин. Дождь лил почти всю ночь. Александр весь промок, дрожал от холода. Он считал, что гитлеровцы утром снимутся с этого места и двинутся куда-нибудь дальше. Глотая дым, задыхаясь, он мог только прикрывать рукой слезившиеся глаза и изредка, когда внизу становилось особенно шумно, менять позу.
Наконец наступило утро. «Только бы ушли поскорей», — думал Александр. Но гитлеровцы и не думали уходить. День выдался жаркий. Нещадно пекло солнце, страшно хотелось пить, кружилась голова. Но проходил час за часом, а оккупанты всё не трогались с места. Приближался вечер. У Александра затекли ноги, онемели руки, его томила невыносимая жажда. Стало казаться, что он вот-вот упадет с дерева. Чтобы отогнать сон, он кусал себе руку. Александр потерял всякую надежду на спасение. Смерть была не страшна, но оставаться дальше в таком положении он уже не мог… Не было сил. Единственный шанс на спасение — бежать. И он с нетерпением стал ждать наступления ночи.
Когда солнце скрылось за лесом, подул сильный ветер. Лес шумел.
С наступлением темноты Александр стал потихоньку спускаться вниз. Чем ниже он спускался, тем больше дым ел глаза. Сквозь ветви он видел у костра нескольких офицеров, они о чем-то поговорили и ушли в палатку.