Эрик поднял жену на руки, и, не успев опомниться, она очутилась на мягком ковре из опавшей хвои, глядя вверх на слепящее солнце, которое то заслоняли, то открывали ветви деревьев. Эрик положил руки на кружево ее корсажа, и Аманда, задохнувшись, сердито запротестовала, говоря, что здесь нельзя. Она все еще продолжала возражать, но его аргументы были быстры, а руки еще быстрее, и, не успев ничего понять, девушка уже лежала обнаженная на сладко пахнущей земле, смеясь и сердясь одновременно, а затем и смех и возражения уступили место ослепляющему, как солнечные зайчики, желанию, вспыхнувшему в них обоих с внезапной острой силой Речной ветерок обдувал их влажные тела, придавая этому месту очарование райских кущ. Аманда поежилась, и он согрел ее своим телом. Она погладила его по щеке, и Эрик, поймав ее руку, опустил вниз, показывая, как держать и ласкать то. — что поднялось под воздействием волшебного ветерка и от близости ее тела. Аманда и не подумала отказываться, ибо его поцелуй проник в нее так же глубоко, как и его мужская плоть, и жидкий огонь разлился по всему телу под натиском его языка и чресел. Только когда наступили сумерки и спустилась на землю вечерняя прохлада, они наконец поднялись и, одевшись, вернулись в дом.
Вечером они впервые поссорились как муж и жена, хотя предмет ссоры был для них не нов.
Прибыл Дэмьен для прохождения службы под началом Эрика.
Ему присвоили чин капитана и назначили командовать ротой, которую он сам же и набрал. Аманда, обрадованная, встретила кузена на крыльце. Он горел энтузиазмом в предвкушении похода, но еще больший восторг у него вызывали последние события в Уильямсберге и вообще в колониях. Вашингтон вернулся в Маунт-Вернон, сообщил Дэмьен, а Патрик Генри и Эдмунд Пендлтон остановились у него в доме, прежде чем всем втроем отправиться в Филадельфию на Континентальный конгресс. Ходят упорные слухи, что там будут сделаны жесткие заявления в адрес Англии.
Слушая Дэмьена, Эрик подошел к камину и раскурил трубку с помощью уголька. Он молчал все время, пока Дэмьен рассказывал:
— Вот-вот начнутся перемены Попомните мои слова, милорд, вскоре те люди, которые сейчас правят нашими колониями, будут дрожать от страха, ожидая ареста.
— Осмелюсь заметить, что горстке солдат будет затруднительно арестовать целый конгресс, — сказал Эрик.
— Все будет зависеть от того, на чьей стороне окажутся симпатии народа, не правда ли, сэр? Только тогда станет ясно, чья возьмет. примкнут ли руководители ополчения к короне или будут с патриотами — Прекрати, Дэмьен! — приказала Аманда. — Твои слова пахнут изменой.
— Мэнди, Мэнди, хватит нести эту чушь об измене! Воля народа должна возобладать. — Дэмьен наклонился вперед. — Лорд Камерон, наш новый поход на Запад обещает быть интересным. Когда мы усмирим шауни, мы сможем подписать с ними договор, который окажется весьма важным впоследствии И можно будет купить французское оружие, которого там, на озерах, в избытке…
— Дэмьен! — оборвала его Аманда, встав с кресла и посмотрев на мужа — Заставь его замолчать, Эрик Темные брови лорда Камерона вопросительно поднялись:
— Аманда, я не могу заставить твоего кузена не думать…
— Ты его командир, Эрик! Я требую, чтобы ты прекратил этот разговор об оружии и войне сейчас же!
— Аманда, это мой дом, — напомнил ей Эрик, — и хотя я готов выполнить любое твое желание, я не приемлю приказов.
Девушка в гневе повернулась и выскочила из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что было слышно, наверное, всем слугам в доме.
Когда Даниелла пришла сказать, что накрывают на стол для обеда, она отказалась спуститься и потребовала поднос в комнату. Потом распорядилась, чтобы приготовили ванну, но не в супружеской спальне, а в соседней, с запирающейся дверью Кипя и негодуя, Аманда погрузилась в горячую воду с бокалом подогретой мадеры в руках. Она поклялась, что ее муж понесет заслуженное наказание за то, что так грубо обошелся с ней.
Но Аманде не суждено было сдержать свою клятву. Едва она уложила волосы повыше и погрузилась в воду, приятно снимавшую раздражение, как замок на двери отлетел с громким треском В проеме двери стоял Эрик, глаза его были темны и яростны, в чертах лица проступило незнакомое жесткое выражение. Она судорожно вздохнула, но потом крепко сжала губы, разозлившись сама.
— Замок означает, что я не хочу, чтобы ты входил сюда! — запальчиво крикнула она.
— Вы вышли за меня замуж, миледи. Я буду входить к вам, когда пожелаю.
В несколько шагов он сократил дистанцию, оказавшись рядом.
Испугавшись, она встала. Мокрая и распаренная, готовая сопротивляться, подстегиваемая страхом и беспокойством.
— Стой, Эрик, не смей приближаться ко мне! Говорю тебе…
У нее перехватило дыхание, когда он схватил ее в охапку и вынул из воды, не обращая внимания на то, что мочит свой парчовый камзол и рубашку. Она забилась в его руках, пытаясь сделать ему больно, а затем вдруг ей захотелось немедленно вырваться, ибо она увидела огонек, который зажгло ее сопротивление в его глазах.
— Нет! — выдохнула она, с силой ударив его в грудь, но Эрик донес Аманду до кровати, где она еще недавно надеялась найти уединение, и лег сверху. — Я разорву тебя на куски! — в отчаянии пригрозила она.
— Если ты намерена так сделать, Аманда, то делай это с супружеской нежностью и криком восторга на губах.
— О! — зарычала она и попыталась достать его коленом, но он увернулся и одарил ее взглядом, словно ножом полоснувшим по сердцу. — Ты глупец, ты добьешься только того, что Дэмьена и тебя повесят, а я не хочу этого!
Он взял лицо жены в ладони и сердито посмотрел ей в глаза.
— В спальне политики быть не должно, — твердо произнес он.
— Я лоялистка, и ты это знал, когда женился на мне. Ты обещал, что не будешь бороться с моими взглядами!
— Я не собираюсь бороться с твоими политическими воззрениями, но, клянусь всем святым, не дам тащить их за собой в постель. Вы не будете больше хлопать дверьми или пытаться сделать из меня пришибленного кастрированного идиота по дурацким политическим убеждениям. Это понятно?
Она ненадолго задумалась, выпрямившись под ним и сжав зубы.
Затем со страстью выкрикнула:
— Нет!
Его глаза потемнели. Аманда подумала, что он сейчас ударит ее, так сильно заходили желваки у него на скулах.
— Отпусти меня! — в ярости и страхе потребовала она.
— Ни за что!
Он с легкостью завел Аманде руки за голову, несмотря на ее сопротивление и ругань. Затем провел губами по ее тубам, опустился ниже, к ложбинке меж грудей, не отрывая глаз от лица жены Она встретила его взгляд и поняла, что он читает в глубинах ее души больше, чем ей бы хотелось. Внезапно она рванулась с дикой силой, ударила Эрика кулаком в грудь и вырвалась из его объятий Она хотела скатиться с кровати, но он схватил ее за волосы и затащил обратно, вновь подмяв под себя Его глаза сверлили ее с воинственным выражением. Прочно удерживая руки Аманды, он захватил в плен ее рот. Тем вечером что-то неизгладимое влилось в нее вместе с его семенем. Она не понимала, что это было. Аманда шептала, что ненавидит его, даже когда ее руки в порыве страсти обвили его плечи; она выкрикивала ругательства, даже когда ее тело сотрясала сладостная дрожь. Битва между ними затихла, но она далеко еще не закончена, подумала Аманда.