Читать интересную книгу Нормальных семей не бывает - Дуглас Коупленд

— Мам, что ты?.. — сказал Брайан, но в этот момент Уэйд набросился на него сзади.

— У меня ж ожоги, ох!..

Уэйд выбил у Брайана пистолет, с лязгом отлетевший в угол. Уэйд ринулся, чтобы схватить его, но Брайан сказал:

— Он не заряжен. Не волнуйся.

— Не заряжен?

— Брайан, вытащи эту чертову штуку у меня из шеи! — завопила Пшш. Ее трясло.

Затем последовала кордебалетная сценка в трех эпизодах...

...просунув руку сквозь решетку, Гейл выхватила у Пшш пистолет, попутно выстрелив ей в ногу, — Пшш взревела, как пожарная сирена.

...Ллойд и Гейл выскочили из камеры, схватили Пшш и затолкали ее внутрь.

...Брайан забежал в клетку, чтобы помочь Пшш, как и Флориан, захлопнувший за собой дверь.

В результате Пшш, Брайан и Флориан оказались запертыми внутри. Уэйд и Дженет остались снаружи.

— Смотрите, тупицы, что вы наделали! — приговаривал Флориан, поддерживая ногу Пшш. — Где аптечка?

Аптечка стояла под койкой.

Дженет кивнула Уэйду, указывая на ключ от камеры, упавший на бетонный пол. Уэйд и Ллойд одновременно кинулись к ключу, тот подпрыгнул на полу и — плюх! — провалился в водосток. В подвале воцарилась тишина.

— Черт, черт, черт, — сказал Ллойд.

— Попробуй только скажи, что ты не сделал дубликаты, — произнесла Гейл.

— Я...

— Остолоп проклятый. Просишь его сделать какой-то пустяк, так нет, видите ли, ему лень. Только и знаешь, что пропадать целые дни на собачьих бегах — на мне и так весь дом держится.

Пшш была в полуобморочном состоянии; Брайан рыдал. Флориан накладывал антисептик, одновременно быстро пощипывая мочку уха.

— А теперь вы двое... — Гейл указала на Дженет и Уэйда. — Если мы не можем запереть вас с остальными, то придется вам отправиться с нами. Давайте наверх. Прокатимся на машине.

— Что? — начал Уэйд. — Вы хотите убить нас, а трупы выбросить? Желаю удачи. Мы нарыли на вас досье толщиной с кирпич и полное таких подробностей, что если когда-нибудь вы сдохнете в тюрьме, то и в следующей жизни будете заключенными. Даже и думать не смейте о том, чтобы хоть волос с нашей головы упал, и не дай вам Боже всадить пулю в наши рептильные мозги. Только пальцем нас троньте, и вам кранты.

— Тогда ладно, — ответила Гейл. — Но нет такого закона, где было бы записано, что мы не можем причинить вам маленькие неудобства.

— Неудобства? — переспросил Ллойд.

— Болото, — сказала Гейл. Ллойд просиял.

— Отлично! Пойду заводить машину. Он вышел.

Гейл взяла две пары наручников с родовспомогательного кресла.

— Я хочу, чтобы вы двое приковались друг к дружке — рука к руке, нога к ноге.

— Это что — так необходимо? — спросила Дженет.

— Именно, — ответила Гейл.

— А если мы не захотим?

Гейл, не глядя, наставила пистолет на клетку и выстрелила, не задев никого из находившейся внутри троицы, но продемонстрировав вескость своих аргументов. Уэйд приковал левую ногу Дженет к своей правой ноге, а ее левую руку — к своей правой.

— Почему у тебя ноги такие синюшные? — спросила Гейл.

— ВИЧ.

— Можно было догадаться. А теперь — оба в машину.

Дженет посмотрела на розовую камеру.

— Флориан, Бога ради, вызовите ваших агентов.

— Уже.

— Не надо убивать и бить Брайана или Эмили — они не злые, просто идиоты.

— Обещаю, Дженет.

— И сходим как-нибудь вместе на ланч.

— О да, конечно!

Машина Ллойда оказалась большой и неуклюжей, на каких ездят флоридские пенсионеры, обитой изнутри шикарной кожей. Ллойд вел, Гейл сидела рядом с ним, наставив пистолет на мать с сыном, ее глаза скрывала тень зеленого козырька.

— Все шло прекрасно, пока не появились вы, подонки.

— Да чего уж теперь.

— Ллойд, включи какую-нибудь музыку, — попросила Гейл. Звуки образца 1981 года — Ван Хален? — наполнили салон автомобиля.

— Ллойд, мы в машине, а не на пляже. Поставь классику. — Ллойд повиновался. — Вот так, — сказала Гейл, — тихо, мило, мирно.

Они выехали за город; чем больше они удалялись от побережья, тем более отчетливо диким становился ландшафт. Машина захрустела гравием, а затем — сомнений быть не могло — покатила по деревянному мосту, на удивление длинному деревянному мосту, то и дело ухая по доскам. Уэйд прикинул, что они ехали пять минут на скорости сорок миль в час.

Ллойд затормозил. Гейл вышла, открыла заднюю дверцу, сказала Дженет и Уэйду, чтобы они выбирались, и, как только они сделали это, со словами: «Наконец-то избавились» — пнула Уэйда ногой под колени, так что он плюхнулся в болото, увлекая за собой свою мать.

— Вы можете выжить, — сказала Гейл, стоя на краю, — так что с технической точки зрения это не убийство. Но надеюсь, что вы здесь сгниете заживо.

28

Падая вслед за Уэйдом в болото, Дженет почувствовала, будто она совершает путешествие в прошлое. Она перенеслась на неделю назад, когда летела из Ванкувера в Орландо на запуск шаттла. Вид такого множества целеустремленных и деловитых людей, каждый из которых был сосредоточен на поставленной перед ним задаче, вдохновил ее. Когда самолет приземлился в Далласе, дело шло к вечеру и температура снаружи терминала перевалила за 45 градусов. Пассажиры внутри стеклянного сооружения глядели на небо так, будто ему поставили смертельный диагноз. Толпы незнакомцев сгрудились возле вентиляционных шахт, ловя пробегающую волнами прохладу. Женщина из Бомонта сказала Дженет, что после 40 градусов у многих машин отказывает зажигание; асфальт парковок таял, как шоколад; вода в водоемах испарилась, и земной шар стал зарываться в собственные недра.

Тогда Дженет решила перемещаться вместе с приливами и отливами публики: из снующих между терминалами микропоездов — к газетным киоскам, а оттуда — в туалетные комнаты. Ее рейс на Орландо задерживался; ее дочь показывали по телевизору; ее собственная мать умерла тридцать лет назад; ее отец — пятнадцать. Ее зрение и слух болезненно раздражали экраны и громкоговорители, все, как один, возвещавшие о рождении или смерти чего-нибудь священного и важного.

Наконец она оказалась в кафетерии, в очереди, с подносом в руках, дожидаясь вместе с дюжиной других пассажиров возможности купить побитое яблоко, жирную пиццу и теплый соленый кренделек. Внезапно Дженет провалилась еще дальше во времени, в другую эпоху, в итонский кафетерий — не в Торонто ее молодости, но в один из центральных кафетериев Ванкувера, когда она была уже в летах. Это было через шесть недель после той проклятой вечеринки и драки Уэйда с Тедом на лужайке. Дженет все еще верила, что Уэйд вернется домой, и выбрала кафетерий на пятом этаже одного из центральных магазинов в качестве нейтральной территории. Тогдашний «Итон» не имел никакого сходства с местом работы ее отца времен Депрессии, но само название заставило ее почувствовать внутреннюю связь. В очереди Уэйд потешался над выбором Дженет: картофельное пюре, свиные отбивные и ванильный пудинг.

— Мам, у тебя вся еда в бежевых тонах.

— Еда как еда, Уэйд.

— Но она вся одного цвета.

— Предположим. А ты-то что себе выбрал, Леонардо?

Дженет посмотрела на поднос Уэйда: фруктовые консервы в желе, томатный сок и звездная россыпь салата. Его поднос выглядел как блюдо с елочными украшениями, разложенными перед тем, как их повесить.

— Красиво, — сказала Дженет.

— Правда, нет, правда?

Они сели за столик у окна, под которым располагалось здание суда: до них доносились извечные звуки голосов — преимущественно пожилых людей, вкушавших субботний ланч в магазинном ресторане; для большинства это была самая изысканная трапеза за всю неделю. Этот звук пробудил в Дженет детские воспоминания, которые она была не в силах остановить.

— Мама, мама... прием...

— Извини, дорогой. Воспоминания. Когда-нибудь ты поймешь.

— Я никогда не состарюсь. Мне нужны переживания, а не воспоминания.

— Глупый ты, Уэйд, — улыбнулась Дженет. — К тому же ты из породы долгожителей.

— Неужели?

— Ешь.

Они принялись радостно обсуждать перемены — преимущественно в жизни Уэйда. Он поселился вместе с Колином, своим приятелем, который работал в музыкальном магазине. «Да, пока приходится мыкаться по углам, но не успеете вы и глазом моргнуть, как я обзаведусь собственными апартаментами». Пока же он зарабатывал на жизнь, развозя ковры, и его планы относительно собственных апартаментов оставались довольно туманными.

Дженет порылась в сумочке в поисках сигарет, но сигареты кончились.

— Проклятье...

— Возьми у меня.

— Так мы теперь курим?

— Уже много лет. Ты не могла не знать.

— Ну конечно, я знала.

Дженет взяла у Уэйда сигарету, прикурила и закашлялась.

— Уэйд, это ж настоящие сигары. У меня даже голова закружилась.

— Привыкнешь.

На несколько мгновений солнце пробилось сквозь завесу мелкого дождя. Уэйд внимательно прищурился.