собой, — Быстрее...
— Ты пьян, Волков? — подозрительно всматриваясь в мои глаза своим глазом, уточнил Андрей Алексеевич. В следующую секунду ожил вставной глаз куратора и меня словно пронзили раскаленной иглой.
— Мужик с бакенбардами, — просипел я, — Опасность.
Глава 27
Не знаю, что именно это было. Боевой опыт Белова, его особое чутьё или привычка быстро принимать решения. Но куратор даже не переспросил, о чем именно я говорю и уверен ли в своих выводах? Он просто развернулся и быстро направился в сторону человека с бакенбардами.
По пути куратор начал раздавать отрывистые команды и в торжественном зале моментально начались непонятные волнения. Отдыхающие и веселящиеся люди внезапно менялись в лице, словно сбрасывая маски, и отправлялись на заранее определённые позиции. Создавалось ощущение, что это был специально отрепетированный военный танец. Настолько всё было чётко и слажено.
Аня начала оглядываться по сторонам, выискивая взглядом мужика с бакенбардами, о котором я говорил. Как ни странно, в помещение оказался единственный человек с подобной внешностью. Перепутать его с кем-то было невозможно. Когда она поняла кого я имел в виду, то удивленно посмотрела на меня.
— Волков, ты сейчас говорил про господина Кривошеина? — осторожно произнесла девушка, словно опасаясь моей неадекватной реакции. Будто я в моём текущем состоянии вообще мог на что-то нормально реагировать, — А ты точно уверен? Он же один из ближайших соратников императора. Если ты ошибся… куратора Белова казнят.
В конце голос Анны предательски дрогнул и стало понятно, что она всерьёз переживает за куратора. Я тоже беспокоится за Белова, но издалека. У меня были немного другие сложности.
Мне было очень хреново. Голова раскалывалась. В глазах не просто всё двоилось, казалось, что всё окружение я видел через толстый кусок мутного стекла. Всё, кроме одного.
Эта вещь притягивала мой взгляд и выглядела настолько яркой, что я просто не мог ошибиться. Я с трудом поднял взляд на Аню и коротко произнес:
— Я не ошибся.
Кривошеина начали окружать и блокировать со всех сторон. Среди студентов откуда-то появилось множество сотрудников КЛиРа. Серые действовали максимально быстро и без всякой суеты.
Мужчина с бакенбардами о чем-то беседовал с мило краснеющей студенткой и снисходительно улыбался своей собеседнице. В какой-то момент Кривошеин начал подозревать неладное, но так и не понял, как оказался в кольце. А когда осознал что произошло, его надменная улыбочка быстро сменилась тревогой. Глаза забегали с одного сотрудника на другого, а на лице появились первые признаки паники.
Представители КЛиРа были похожи на группу опытных загонщиков. В руках десятка оперативников появились раскладные шесты с выжженными на них рунами. На каждом были специальные крепления. И вскоре стало понятно зачем они нужны.
Кольцо вокруг Кривошеина неуклонно сжималось и, как только периметр окончательно замкнулся, прозвучала серия звонких щелчков. Встали на место все крепления и набор странных палок превратился в единую структуру. Но главное было не это.
Мне сразу же начало становится легче и в голове промелькнула успокаивающая мысль: «Я точно не мог ошибиться!».
Спустя несколько секунд, с огромным усилием, я поднялся на ноги и направился к месту событий. Я должен разобраться. Что это такое? В чем причина такой странной реакции моего организма?
— Ты куда? — с тревогой в голосе, окликнула меня Аня, — Там сейчас и без тебя тесно.
— Здесь что-то не то… — хрипло ответил я. Желание узнать причину всего происходящего стремительно нарастало. Мне даже показалось, что это немного ненормально, будто от этого знания зависла моя жизнь, — Я должен узнать, что происходит.
Я не оборачивался и продолжал упрямо идти вперёд. А Аня не стала настаивать. Видимо поняла, что это бесполезно.
С каждой секундой мне становилось всё лучше. Понимания происходящего всё так же не было. Я не понимал из-за чего именно так сильно скачет моё состояние. Единственное предположение — сотрудники, окружившие Кривошеина, также изолировали и действие его медальона.
Я ускорился, чтобы побыстрее добраться до нужного места. Но, так как всё действие разворачивалось на противоположном конце огромного зала, я понимал, что добираться буду долго.
Я видел, как Белов указал на парадную дверь.
— Взять под стражу до выяснения всех обстоятельств, — донесся до меня приказ куратора.
Серые попытались вывести подозреваемого под конвоем через парадную дверь, мимо которой я только что прошёл, но тот начал сопротивляться и требовать встречи с императором.
— Я один из близких друзей его величества. Вы даже не представляете, что творите! — надрывался Кривошеин, — Вас всех казнят! Я требую аудиенции с императором!
Но Белов словно и не слышал его, хотя, казалось бы, тот уже верещал куратор прямо в ухо... Андрей Алексеевич методично продолжал раздавать указания по устранению предполагаемой угрозы. Люди, не учавствовавшие в данном мероприятии, тревожно поглядывали на всё происходящее и тихо перешептывались. В основном это были курсанты и некоторые преподаватели. Если бы Кривошеин так сильно не кричал и не привлекал бы столько внимания, возможно никто бы и не заметил ничего…
Оперативникам всё же удалось сдвинуться с места и вынудить подозреваемого идти с ними. Я двигался навстречу всей этой процессии. Далеко справа послышался шум открывающейся двери. Та самая небольшая дверь в углу зала, через которую собирались вывести Кривошеина.
Я немедленно посмотрел в ту сторону, уже предчувствуя кого увижу. Скорее всего, на это намекнули общая обстановка в зале и реакция замерших вокруг людей. Его величество решил всех удивить.
Я увидел того самого человека, чей профиль печатали на золотых рублях. Вживую он оказался гораздо интереснее. Император величественно вошел в зал, а следом за ним показалась свита. Десятка полтора самых близких и преданных сподвижников.
В этот момент я услышал, как Кривошеин начал орать с новой силой, привлекая к себе ещё больше внимания. Он вел себя настолько вызывающе, что я даже усомнился в его благородном происхождении.
При этом меня поразила работа сотрудников КЛиРа. Даже в присутствии императора, ни одни из них не дрогнул и не испугался последствий. Каждый четко выполнял приказы Белова. А Андрей Алексеевич, в свою очередь, оставался всё так же категоричен… Ни малейшего послабления он не допускал.
В какой-то момент, Кривошеин начал орать что-то совсем невнятное и именно тогда я почувствовал невероятный силы импульс, исходивший от его амулета. Он пробил все установленные барьеры и в моей голове опять появилась та самая муть.
Я развернулся к группе оперативников и увидел невообразимую картину. Человек с медальоном на шее явно был не в себе. Зарычав, словно дикий зверь, он раскидал ближайших сотрудников университета и стремительно рванулся вперед. В этот же миг его медальон испустил волну непонятной энергии, которая раскидала второю линию людей в серой форме. И, без какой-либо