хитро улыбнулась я и поймала мольбу в темных глазах напротив. – Оно не просто крыжовниковое, а еще и с грецким орехом.
– Уиии! – завопила соседка и снова повисла на моей шее, рискуя мне ее сломать, если не перестанет так прыгать. – Ты специально для меня сварила?
– Не я. В этот раз папа.
– Если он еще не женился, то я согласна выйти за него замуж прямо сейчас. Вместо кольца с большим бриллиантом мне будет достаточно большую банку крыжовникового варенья.
– Мой папа уже занят. Ты чуть-чуть опоздала.
Оставив кроссовки на коврике у двери, я взяла спортивную сумку, у которого Таня кружила как кот рядом с миской молока. Поставила ее на стул и стала выгружать на стол продукты, соленья и варенья, которые папа буквально утрамбовал в эту сумку. Специально оставила крыжовниковое варенье на потом, со сдерживаемым смехом наблюдая за тем, какими голодными жаждущими глазами Таня провожала каждую банку и пищевой контейнер.
– Как лето прошло? Чем занималась? – спросила я ее.
– Работала на то, чтобы у моего самого любимого человека было всё, что он захочет.
– Оу, – взметнулись мои брови. – А это мило. И что это за человек такой, если не секрет?
– Так вот же он, – указала Таня на себя.
– Ясно, – рассмеялась я и, наконец, достала для нее ее долгожданное варенье. Целых две семисотграммовых банки. – Это чтобы твой самый любимый человек ни в чем себе не отказывал.
– Я люблю тебя, – как в плохом кино произнесла Таня и придвинула к краю стола поближе к себе обе банки, обняв их.
– «Крыжовниковое варенье» – ты забыла добавить.
– Угу, – потянулась Таня к ложке, открыв банку так быстро, как не умеет даже мой папа. – Ммм! Божественно! Я слышу, как ангелы лопаются от зависти.
Пока Таня большой ложкой уминала варенье, я разобрала сумку и убрала все продукты в наш микрохолодильник, который достался нам еще от предыдущих обитателей этой комнаты.
Глянув на дно сумки, улыбнулась и качнула головой.
Папа. Стоило ждать подвоха с этой кабачковой историей и догадаться, что там, где, есть один кабачок должен быть и второй, который сейчас лежит на дне моей сумки. А ведь я точно помню, что не брала с собой ни одного.
– Видела расписание? – спросила Таня, облизывая ложку, которой затем вновь нырнула в банку с вареньем.
– Бегло. Честно говоря, не вчитывалась пока. Но новых предметов, похоже, большая часть.
– Угу. А еще некоторые из них будут проходить в главном корпусе. Прикинь? Нас будут иногда выпускать из нашей двухэтажной шараги в четырехэтажную.
– Детки выросли, – саркастично подметила я.
– Ага. К горшку приучены, где попало не навалят. Можно и в люди выпускать.
Глава 37. Рамиль
– Рам! – догнал меня в коридоре универа.
Нехотя отлип от телефона и, убрав его в карман джинсов, остановился:
– Что? – спросил у друга, который встав напротив меня, резко отвернул кепку на своей башке козырьком назад.
– Что с тобой, братишка? – серые глаза Влада изучающе впились в моё лицо.
– Ничего, – бросил я безразлично и поправил сползающую лямку рюкзака на плече.
– Ты всё ещё загоняешься по поводу того, что мы тебе не звонили, когда ты пропал на выходные? Не парься, братишка! – активные взмахи руками перед моим лицом несколько раздражали. – Это же твоя практически традиционная пропажа, когда ты снимаешь телочку в клубе и потом на несколько дней пропадаешь. Откуда нам было знать, что в этот раз всё не так?
– Ниоткуда. Забей, – попытался его обойти, но пальцы друга впились в плечо. Вопросительно, с долей угрозы, посмотрел на друга, взгляд которого плавно смягчился.
– Рам, – произнес он уже гораздо спокойнее и разумно убрал руку с моего плеча. – Что происходит? Расскажи. Это из-за твоего бати и Ольги? Мы сами тогда в клубе охренели, но вы же с ней расстались…
– Слушай, Влад, если ты хочешь обсудить эту хрень, то давай без меня, хорошо? У меня и без этого дерьма проблем хватает: последний курс, диплом, стажировка…
– Это поэтому ты уже третий день подряд с начала семестра приезжаешь к первой паре и никуда с нами не ездишь?
– Именно поэтому, – согласился я только для того, чтобы этот тупой опрос закончился.
– Августина, подожди! – крикнул неизвестный мне совсем «зеленый» поц, пробегая мимо нас с какими-то листами в руке. – Ты забыла…
От звука знакомого и очень редкого имени по телу мгновенно пробежался разряд тока, волоски на руках встали дыбом, а в желудок будто булыжник упал. Забыв о назойливом присутствии рядом с собой Влада, проследил за тем, куда пробежал этот поц.
Лавируя в лениво текущей толпе, он подбежал к двум девчонкам в джинсах, одна из которых повернулась и смерила его смеющимся взглядом.
Не она.
Короткая вспышка электричества мгновенно сошла на нет, булыжник в желудке уступил место непонятному мне разочарованию. Вряд ли можно надеяться на встречу с ней в универе в этом году, если я ни разу не увидел её в этих стенах в прошлом.
Чёрт! Да я даже не знаю, в каком универе она учится и где живет, приезжая в город. Наверняка в общаге, но в какой? Их в этом городе около шестнадцати, и это только те, что «госовские».
Но какая-то щенячья тоска заставляла смотреть на ту девчонку, которую парень окрестил Августиной, и что-то вновь упало в желудок, когда до уха донесся знакомый смех.
Нахмурившись, всем корпусом повернулся в сторону парня, который заслонил собой вторую девчонку, которая, похоже и смеялась. Игнорируя толпу, которой приходилось меня обходить, ждал, когда этот тучный поц сдвинется с места и даст мне больший обзор.
Шуточно поборовшись с какой-то брюнеткой, парниша отдал листы, с которыми бежал, той второй девчонке и, наконец, отошел в сторону, открыв мне ту Августину, которую я сразу узнал. Мою Августину.
Сердце в груди тряхануло и глухо ударило о ребра.
Пошарив взглядом по листам, словно их пересчитав и что-то сверив, пока те двое,