пачку салфеток и помог сестре убрать всё с пола.
Мама тихо всхлипывала. Опираясь локтями о стол, смотрела в пустое пространство прямо перед собой.
– Рамиль, – позвала она меня тихо. – Съездим к Коле и его дочери во второй половине сентября? У меня отпуск. Хочу увидеться с ними. Может, помочь чем-то нужно.
– Съездим, – кивнул я и убрал влажную тряпку обратно в ванную комнату. – Николаевич, все равно, звал на картошку. Не знаю, насколько серьёзно его предложение, но, если что, есть повод.
– Съездим, – уверенно кивнула мама, кажется, успокоившись. – А у тебя номера его, случайно, нету? Может, обменялись?
– Нет. Но батя дал ему свою визитку.
– Визитку? – сухой смешок вырвался из маминых легких. – Человеку, который сотни раз выдергивал его за уши из таких передряг, из которых только калеками или мертвыми выходят, он дал визитку, как какому-то работяге или наемнику? Хороший друг, ничего не скажешь.
В ответ я лишь повел плечом. Комментировать мне тут было нечего. В общем-то, я только с маминых слов и догнал, наконец, смысл скепсиса в глазах Николаевича, когда он, приняв визитку, дернул бровью и нехотя убрал ее в карман.
Только сейчас мне стало ясно, насколько, эта визитка, должно быть, была для него оскорбительна.
После ужина, во время которого ела только Кеша и то только варенье и хлеб, все лениво разбрелись по квартире. Мама в гостиной сидела перед выключенным телевизором и молча смотрела в пустоту, теребя край вязаной кофты.
Кеша предпочла остаться в кухне, прихватив с собой планшет, в котором щелкала логические задачки, а вместе с ними и орехи из вазы на обеденном столе.
Я, поставив телефон на зарядку, принял душ, вкинулся в домашнюю одежду и завалился на кровать, чтобы впервые за три дня включить мобилку и проверить список входящих звонков и смс.
Больше сотни звонков от мамы – и это абсолютный рекорд среди всех звонивших мне. Семь звонков от бати и все семь были сделаны только сегодня. Шестнадцать звонков от Оли, которые растянулись на все три дня моего отсутствия. Несколько смс от друзей с вопросами «Ты где?» и «Подъезжай к клубу». И несколько пустых звонков и смс от девчонок, номерами с которыми я когда-то обменивался.
Всё. Для всех будто ночь прошла, а не три дня.
Только для мамы эта «ночь» оказалась достаточно длинной для того, чтобы оборвать мне линию и написать одну угрожающую смску: если с тобой что-то случилось – я тебя убью.
Вернул телефон на тумбочку, заложил руки за голову и растянулся в постели. Наконец-то в своей, а не на диване, имеющем причудливые формы и деревянный каркас, который упирался мне прямо в рёбра.
За окном сверкнула молния, небо тряхануло приступом грома.
Поднялся с постели и вышел на балкон. Дождь каплями барабанил по балюстраде. Порывы ветра свистели между домами и били в лицо, взъерошивали волосы.
Полной грудью втянул влажный воздух. Оказалось, нюхать дождь, когда идёт дождь, не так уж интересно, чем ловить его отголоски, когда он где-то далеко.
Глава 34. Августина
Локтями повисла на подоконнике распахнутого окна. Прикрыв глаза, глубоко втянула запах дождя. Над нами висели грозные свинцовые тучи, но дождя ещё не было. Только далекий грохот и холодный ветер, несущий в себе запах дождя и грозы, намекали на то, что вот-вот и у нас польёт.
Закутавшись в старый мамин вязаный кардиган, пыталась согреться. Не до конца было ясно, где теплее этим вечером – дома или на улице. Кажется, одинаково холодно.
– Гу́ся, – окликнул меня тихо папа.
– М? – глянула на него через плечо.
– Замерзла? Разожжем камин?
– Давай, – последний раз вдохнула холодный влажный воздух и закрыла окно.
Прошла к дивану и плюхнулась в него, молча наблюдая за тем, как папа открыл камин, заготовил лучину и сложил на нее сверху дрова. Яркое пламя спички осветила папино лицо и карточку в его руке.
– Это же визитка твоего друга, – нахмурилась я. – Хочешь сжечь?
– У моего друга никогда не было для меня визиток, дочка, – проговорил папа с долей грусти и некоторого разочарования. Покрутил между пальцами картонный прямоугольник и поджёг его уголок. – У моего друга, как и у меня для него, всегда была только дружба. А это… – вздохнул он и забросил горящий кусок картонки в камин. – Наверное, иногда стоит оставить старую дружбу только в хороших воспоминаниях. Так что не будем их омрачать. Да? – повернулся папа ко мне, улыбаясь уголком губ.
– Угу, – кивнула я плавно.
Убедившись в том, что огонь в камине не погаснет, папа сел рядом со мной на диване. Треск дров и тепло очага заполнили дом, согрев его приятной уютной атмосферой.
Подобрала ноги, придвинулась поближе к папе и положила голову на его плечо. Папа мягко уткнулся виском в мою макушку.
По окну тихими робкими каплями застучал дождь.
– Жалко Рамильки с нами нет, – неожиданно вздохнул папа.
– Почему?
– Сейчас бы за дровами его под дождь отправил. А так самому придется идти.
– Пап, – укоризненно ткнула его пальцем в ребра.
– Да, ладно, – поймал он мой палец и захватил остальные, чтобы согреть в своей теплой ладони. – Забавно же смотреть, как он хорохорится, но всё равно идёт и делает, кучеряшками тряся.
Глава 35. Августина
– Папа, нет.
– В смысле, нет? Ты сама его все лето выращивала. Забирай.
– Он мне не нужен.
– Мне – тем более. Он твой.
– Мне его даже убрать в комнате в общаге некуда будет.
– А мне с ним в одном доме тесно. Забирай.
– Нет.
– Да!
Еще немного и мы точно подеремся.
– Петровичу? – предложила я выход из ситуации.
– Петровичу, – ехидно улыбнулся папа и, наконец, забрал этот несчастный здоровенный кабачок из моих рук. – Он, как раз, икорку из них отменную варит.
– Вот и