Он надел шляпу и протянул мне руку, чтобы провести к машине.
— Не ждите меня, — сказала я оставшимся, — я вполне могу вернуться сама.
Я не ждала ответа.
* * *
Мы тряслись по дорогам, изрытым колеями, ехали по тропам, предназначенным для коров, особо ничего не было видно, опускались сумерки, подернутые чернилами ночи. Шериф говорил о Пратер Джанкшене и о техасских рейнджерах, о своих мечтах иметь дом и семью. У меня внутри все сжималось: с одной стороны, я бы хотела, чтобы он предложил мне окунуться во все приключения вместе с ним, но при этом желая, чтобы пока он не выказывал своих намерений открыто и прямо.
— Знаете, Ребекка, с первого мгновения…
— Как вы думаете, вы сумели бы научить меня водить машину?
Шериф ударил по тормозам, мы остановились. Мужчина уставился на меня, лишь луна и передние фары подсвечивали его лицо.
— Что?
— Водить машину. Вы сможете меня научить?
Он почесал голову, чуть приподняв шляпу.
— Не думаю, что это хорошая идея для девочки…
— Я не девочка, шериф, а женщина. И женщины водят автомобили. По крайней мере, некоторые из них. Я видела в журналах.
— Но все-таки… — Он покачал головой.
Я придвинулась ближе.
— Пожалуйста!
Он нахмурился, затем сдвинул шляпу обратно.
— Хорошо, но только один раз.
Взвизгнув, я поменялась с ним местами и положила руки на руль, внимательно слушая его указания.
Я отпустила тормоз и нажала на газ. Мы тронулись. Я засмеялась, вперив взгляд в полосу света впереди, указывающую путь. Чем храбрее я становилась, тем быстрее ехала, трясясь по грязи, избитым колеям, иногда по траве.
Первый раз в жизни я почувствовала себя совершенно свободной. Я держала руль, я решала, куда следовать, и мне хотелось ехать вперед и вперед и никогда не останавливаться. Наполненная ликованием, я посмотрела на шерифа. У мужчины по-прежнему были сжаты губы, но он привыкнет к этому, я была уверена. Он планирует стать техасским рейнджером, в конце концов! Он должен понять мою жажду приключений.
Я не успела узнать, так ли это, как впереди засиял огнями дом Френка Грешема. И я поняла: предаться приключениям с шерифом означает оставить Грешемов в прошлом. Эта мысль сжала мое сердце, как слишком узкие туфли сжимают ноги. Как я смогу жить без милого личика Джеймса и раздражающих выходок четырехлетнего Дэна, застенчивой улыбки Олли и беззубой усмешки Дженни?
Мы подъезжали к забору, а мои мысли все еще были заняты мучительными раздумьями.
— Сбросьте скорость. — Шериф Джефрис положил руку на руль.
— Это я могу! — Я дернулась в противоположном направлении. Белые столбики забора, поблескивающие в лунном свете, оказались ближе и крупнее. Я не попала ногой по педали тормоза. Забор затрещал, одна фара погасла. Мотор заглох.
Шериф Джефрис практически сидел со мной на одном сиденье, крепко надавив на тормоз.
Я подняла голову. Неясная фигура поднялась со стула, стоящего на веранде, и пошла по направлению к нам.
Френк.
Я открыла дверцу и стала на трясущиеся ноги, распрямляя свою шляпку. Шериф осматривал машину. Френк не сводил с меня глаз. Я отказывалась отвернуться от его укоризненного взгляда.
— Мне так жаль, шериф. Надеюсь, я ничего не сломала.
— Только мой забор, — проворчал Френк.
Я подарила ему свою самую кокетливую улыбку.
— Но ведь все можно починить, правда?
Шериф откашлялся. Я повернулась к нему.
— Спасибо вам за поездку. — Когда я начала произносить все как мама?
— Мне тоже было… приятно. Увидимся в воскресенье?
Я глянула на Френка, затем на шерифа.
— Конечно, и простите за машину.
— Да ничего страшного. По крайней мере, особо ничего. — Он завел машину и задом выехал со двора.
Дальше по дороге мотор задребезжал. Я вздрогнула — такого звука раньше не было. К счастью, скоро звук замер вдали, остались лишь звуки ночи и раздражение Френка.
— Что вы делали? — спросил Френк в темноте.
— Водила машину, а на что это было похоже?
— На хаос. Я буду благодарен, если впредь ты не будешь водить машину возле моих заборов.
И он ушел к дому, затем остановился, обернулся и добавил:
— Но я рад, что ты не ушиблась.
Я пнула пучок прошлогодней травы, втоптала его в грязь, уголок моего рта дергался. Конечно, он был рад: ему еще некоторое время понадобится нянька для детей и работница.
* * *
В воскресенье в церкви я сидела между мальчиками, обняв обоих. По обе стороны Френка сидели его дочери, их щеки рдели от отцовского внимания. Я оглянулась в поисках шерифа. Ирен уже начала наигрывать первые аккорды гимна на маленьком органе. Только тогда шериф зашел внутрь, сел сзади и примостил шляпу на коленях. Я повернулась, довольная, сконцентрировав все внимание на службе.
После завершающего гимна, я застегнула пуговицы у Джеймса и Дэна. Френк одел девочек. Тут Ирен схватила меня за руку, ее щеки горели, как угли в печи, а глаза сверкали, как натертые стекла.
— Я приглашаю вас всех к нам сегодня на обед.
Я вспомнила, какой у них маленький дом и как мало посуды стоит в кухонном шкафу.
— Не стоит…
— Мы будем очень рады! — Френк уставился на меня, его слова прозвучали одновременно с моими.
Я замерла. Как можно быть таким эгоистом? У них просто нет достаточно места для всех нас. А я приготовила пирог с цыпленком, его золотистая корочка так и просилась, чтобы ее подогрели и съели!
Френк покачивал Дженни на одной руке, а другой жонглировал большой Библией.
— Как я и сказал, мы будем счастливы присоединиться к вам и вместе пообедать.
Я бросила взгляд в дальнюю часть церкви. Шериф разговаривал с семьей Криншоу.
— Шерифа я тоже пригласила, — отметила Ирен.
Я улыбалась, пока Ирен переводила взгляд с Френка на меня и обратно на Френка.
— Поехали сразу же. У меня уже и ветчина готова. — Ирен забрала сборник гимнов, Библию и сумочку.
Вздохнув, я повела мальчиков к двери. Не то чтобы я не ценила этого приглашения. Или то, что и шерифа пригласили на обед. По правде говоря, я не знаю, почему слова Ирен вызвали мое недовольство. Единственным объяснением было, пожалуй, то, что сердце мое отказывалось следовать курсом, который голова считала самым благоразумным.
Забравшись в повозку и усадив Дженни себе на колени, я опять подумала о маме, о ее постоянных вопросах: когда же я наконец вернусь домой. Я воображала, что мама поощрит мое желание остаться, если узнает о шерифе и его внимании. Но хотела ли я уже сообщить ей об этом?
Глубокий голос Френка пробормотал что-то в ответ на вопрос кого-то из мальчиков.