— Да, он выглядел грустным, — согласилась Фиона. — Я надеялась, увидев тебя, он повеселеет.
— Как бы не так! — сказала Эшлин. — Наверное, я стала плохой матерью. У нас на ужин были рыбные палочки, пюре и бобы. Видела бы ты, какую гримасу он скорчил, когда заглянул в тарелку!
— Так сама виновата! Избаловала их гурманской кухней, — выпалила Фиона, но тут же одернула себя. — Прости.
— Ты права, — просто согласилась Эшлин, — я действительно испортила их. Майкла в особенности. Домашний хлеб на завтрак, цыпленок, запеченный в тесте, или свежая паста на обед, паштет из копченого лосося по выходным. Я всегда готовила с душой, а в качестве благодарности иногда получала вымытую чашку или полотенце, заброшенное в корзину с грязным бельем. Интересно, она позволит ему так себя вести? Что-то мне подсказывает, у деловых женщин не так много времени, чтобы возиться с капризным старомодным мужиком, — насмешливо заметила Эшлин.
Лежа в кровати, Эшлин продолжала размышлять о словах Фионы. Та была права. Эш испортила своих мужчин. Она была одержима мыслью стать самой лучшей домохозяйкой в мире. Их дом мог бы выиграть первый приз за чистоту и опрятность. Она так гордилась своими кулинарными талантами, словно ими компенсировались любые другие недостатки. Между кухонным комбайном и кладовкой с пылесосом Эшлин Моран потерялась. Не об этом ли говорил Майкл? Выходит, он был прав? Он женился на ней, потому что любил. Любил за оптимизм и чувство юмора. Но Эшлин стала терять уверенность в себе, запаниковала и решила, что сможет все исправить, если станет идеальной домохозяйкой. Не сработало. Ему нужна была прежняя Эшлин, та Эшлин, на которой он женился, а не добрый гений кухни. А она не была прежней. А может, работа спасла бы положение? Возьмись она за ум, может, у них с Майклом снова появились бы темы для разговоров? Она бы рассказывала ему о девочках из офиса, о том, как неудобно расположен архив, пожаловалась бы на Лео Мерфи, с которым ей было бы куда проще, будь у нее мужчина за спиной. Да и Лео, она была в этом уверена, вел бы себя иначе, если бы Майкл по-прежнему был с ней. А как теперь с ним справляться?
Эшлин села и зажгла лампу. На часах десять минут первого. В шесть сорок пять нужно быть на ногах, а сна ни в одном глазу. Она взбила подушку и по привычке потянулась к подушке Майкла. Кончалась вторая неделя без него, а она, расстилая постель, продолжала класть рядом его подушку. И спала на своей половине. Видно, она ополоумела. Не думает же она, что он вернется? Потому что он определенно не вернется. Вот и пусть сам теперь стелет себе постель и взбивает подушку. Она криво усмехнулась. А сейчас можно и почитать. Женский роман или ужастик? В сущности, все равно, поэтому она взяла то, что нашлось в тумбочке.
Она давно избавилась от привычки читать по ночам. Майкл обычно сразу засыпал и сладко посапывал часов семь или восемь. Эшлин в этом отношении везло меньше. Но она, боясь его потревожить, почти никогда не позволяла себе включить лампу и забыться с книгой. Теперь можно читать хоть до рассвета. Можно делать все что угодно и ни на кого не оглядываться. Например, соорудить трон из подушек, да хоть покрасить стены розовым, как в борделе! Подумаешь, час ночи, кому какое дело. Просто завтра она ляжет пораньше. Эшлин откинулась на подушки. Идиллия!
Вторник оказался замечательным днем. Эшлин познакомилась с Элизабет, веселой и милой женщиной немного за тридцать. Они тут же подружились. Элизабет просто лучилась счастьем. После четырех лет борьбы с бесплодием ей наконец удалось забеременеть. Эшлин призналась, что не умеет пользоваться компьютером, и Элизабет спокойно и обстоятельно показала, как работать с текстовым редактором. Эшлин схватывала все на лету.
— Не могу поверить, все так просто! — воскликнула она, когда у нее вышло открыть папку, сохранить документ, распечатать письмо и скопировать файл на дискету.
— Компьютерные технологии напоминают мне «Новое платье короля», — сказала Элизабет. — Одни так боятся компьютеров, что не решаются к ним подойти. Другие, наоборот, хорошо ладят с техникой и с целью повышения собственной значимости убеждают первых, что это очень сложно. А король-то голый!
— Все кажется простым, пока ты мне помогаешь, — ответила Эшлин.
— Ну, мне теперь трудно разыгрывать неуловимую. — Элизабет любовно погладила свой огромный живот. — Ближайшие несколько недель меня можно будет найти на диване с чаем в руках, тем более будут повторять «Тихую пристань», так что, если появятся вопросы, ты сможешь просто позвонить.
— Спасибо, — ответила Эшлин. — Надеюсь, с Лео проблем не возникнет, — с осторожностью добавила она. Ей было интересно, что Элизабет думает о боссе, но Эшлин не знала, как начать этот разговор. Не спрашивать же в лоб, не пристает ли к той Лео. Вдруг они хорошие приятели.
— О, не обращай внимания на Лео, — заявила Элизабет. — Он из тех, кто лает, но не кусает. Лео часто ведет себя как капризный трехлетний ребенок! Если в офисе порядок и ничего не мешает работе, он мирный, как овечка.
«Ничего себе овечка, — подумала Эшлин. — Скорее, волк в овечьей шкуре». Правда, сегодня он казался безобидным, делал вид, что занят и почти не выходил из кабинета. Всегда бы так. Но Эшлин понимала — это из-за Элизабет. При ней он не станет заглядывать Эшлин под юбку. Но что будет, когда она уйдет?
В обед забежал Пат, извинился, что вчера не представил ее всем лично.
— Как продвигаются дела? — вежливо осведомился он.
— Отлично, — ответила Элизабет. — Эшлин так быстро учится, что через месяц сможет самостоятельно вести дела. Того и гляди оставит меня без работы!
Домой Эшлин вернулась в отличном настроении. В голове крутились слова Элизабет, да и Вивьен тепло улыбнулась на прощание. Но сердце пело недолго.
— Привет, Эшлин, — голос Майкла прозвучал в трубке холодно и отстранение, — как мальчики?
— Хорошо, — машинально ответила она.
— Я бы хотел забрать их на выходные. Я закончил с переездом… в общем, они могли бы переночевать у меня в субботу, а вечером в воскресенье я привезу их домой. Не возражаешь?
Она растерялась. Они впервые разговаривали как чужие.
— Не возражаю, — неохотно ответила Эшлин. — Где они будут ночевать?
Майкл помедлил с ответом. «Как будто боится ранить меня», — удивилась Эшлин.
— Я живу с Дженнифер.
Господи, как больно, настолько больно, что и словами не передать! И она еще думала, что с ней все в порядке! Не плачь, он не должен знать, как тебе плохо.
— Где это? — спросила она спокойным, как ей казалось, голосом.
— Сандимаунт. Загородный поселок Сандимаунт.