некоторых дам давать – четвертое. Это разные аспекты выгоды…
В поздние советские годы, когда было выгодно быть идейным, Влада поражали те, кто, лицемеря, придавал себе идейно-одержимый вид и в нем произносил пламенные речи. Владу же почему-то казалось, что наличие или отсутствие ИДЕИ выше неизмеримо, чем выгода.
Влад во многом придерживался социалистической идеологии, в противовес родительским соплям хрущевской оттепели. (Деньги и карьера – зло! Нужно ехать за туманом и бесплатно месить сапогами болота с гитарами, свитерами и водкой.)
Или несгибаемому сталинизму деда. (Товарищ Сталин не знал!)
Или полной аполитичности бабушки. (При любом режиме медицина будет востребована!)
Но Влад считал свою ИДЕОЛОГИЮ личным, не выставляемым на продажу имуществом…
В поздние советские годы очень выгодно было быть фарцовщиком. То есть, это было вроде как незаконно, за это сажали, но очень выгодно.
Влад презирал фарцовщиков.
Влада недолюбливали коньюктурно настроенные типажи, считая его «Задавакой», «Аристократом», «Гордецом» и т. п.
Тех, кто торговал идейностью, и тех, кто фарцевал, Влад одинаково сторонился.
Когда все совки – школьники, студенты – тащились от джинсов, пластинок и записей на первых бобинных, а потом и кассетных магнитофонах, и заполучивший все это говно счастливец, ходил счастливый и гордый, Влад презирал это все.
Влад не носил джинсы. Влад не гонялся за музыкой, Владу было плевать на все эти атрибуты времени…
Делавшие карьеру в комсомоле и советах сверстники, декларировавшие свою идеологию, были от Влада почти так же далеки, как и фарцовщики.
Влад недоумевал от их лицемерия.
Влад не понимал обмен убеждений на блага земные.
Когда пришло время новых выгод, Влада раздражали бритоголовые понторезы в изделиях из желтого металла.
Быть таким было конъюктурно. Такие делали деньги. Таким легко давали доступные тетки. Таких «уважали».
Все, КРОМЕ ВЛАДА!
Доступные тетки Влада не интересовали, деньги у Влада были всегда (ну, или почти всегда), «уважение» скотов Владу было безразлично.
Выгода коснулась своим тлетворным прикосновением всего.
Стало выгодным разделять определенные взгляды.
И все вокруг разом стали их разделять.
У тех, кто вчера еще ходил, растопырив пальцы, проснулось державное мышление.
Очень выгодно стало исповедовать Религию Режима.
Те, у кого на стенах висели крашеные доски, успешнее делали карьеру, имели с этого какие-то деньги, им так же давали доступные тетки…
На самом деле выгоднее всего было быть иудеем. Особенно героем. Ибо это обеспечивало участие в жизни общины, контролирующей 85 % мировой экономики.
Но это сложно.
Гиюр требует многих знаний.
Гиюр требует упорства.
Жить по кашруту непросто.
А потом, выгоду снижало присутствие антисемитов. Которых полно во всех слоях общества.
Потому те, кто хотел продать свои убеждения, но был слишком туп для гиюра, обвешивались крашеными досками, татуировались тематикой Религии Режима и носили на груди ее эмблему. Это не требовало интеллекта, храбрости, силы, а выгоды определенные давало.
Ничего не давала принадлежность к буддизму, кришнаизму. Ни плюс, ни минус.
Невыгодно было быть католиком.
Протестантом.
Лютеранином.
С точки зрения Влада, геры, католики России, протестанты были куда достойнее тех, кто отдал блага будущей жизни за блага земные…
НО МЕНЕЕ ВСЕГО ВЫГОДНО БЫЛО БЫТЬ МУСУЛЬМАНИНОМ!
Причем не только в Раше, но и в Юске, и в Юропке…
И поэтому те, кто приходил к исламу, казались Владу людьми, идущими истинным духовным путем.
Влада умиляла позиция Режима.
Когда речь заходила о Религии Режима, ее местечковое племенное идолопоклонство выдавали за мировое учение, а ислам почему-то пытались представить национальным!
Ислам? Так это же татары, чеченцы и эти, как их, Ровшан с Джамшудом! Ах, да! Еще арабы!
А миллионы НЕЭТНИЧЕСКИХ МУСЛИМОВ во всем мире?
А полмиллиона болгар (НЕ ТУРОК В БОЛГАРИИ, А ИМЕННО БОЛГАР-МУСУЛЬМАН)?
А боснийцы?
А русские?
А германцы?
А черные американцы?
А латиносы?
Весь лживый западный мир вместе с рашенским Режимом всячески прячет от них вороватые глазки!
Владу нравилась байка:
НЕ ПУГАЙТЕ СТРАУСОВ, ПОЛ БЕТОННЫЙ!!!
Иерархия
Влада всегда поражало то, с какой охотой люди ставили над собой кого-нибудь.
Влад еще смог бы понять, если бы за это кучу персон положили бы под них, так ведь нет.
В политическом смысле Влад был сторонником просвещенной диктатуры социалистического толка, этакой Директории с Генеральным директором во главе и советом акционеров.
Потому Режим Дзюдоиста вызывал у него поддержку и расположение.
Но Влад все же не понимал тяги персон к иерархическим построениям.
– Монархия – это круто! Я – монархист, – бывало говорил какой-нибудь персона.
Монархия – не круто! Монарху приписаны надчеловеческие свойства.
И религия при монархах одна – ЦАРЕСЛАВИЕ! Фараоновские бредни!
И помещик выше крестьянина по праву рождения, а не в результате победы в конкурентной борьбе.
Влада всегда бесило мужицкое панибратство.
Этакая скотская фамильярность.
И обращение «мужик».
Влад всегда отвечал: «Я НЕ МУЖИК, Я – БАРИН!»
И заставлял панибратствующих скотов хватать жабрами воздух в желании что-нибудь вякнуть.
Как-то однажды одна совершенно замечательная Знатная Дама рассказала о том, как в своей компании она проводила аттестацию сотрудников. И как этот мелкий презренный скот цеплялся за свои никчемные должности.
– Они там до фига имеют, наверное? – спросил Влад.
– Да нет, – ответила Знатная Дама, – не больше, чем продавец или грузчик в магазине.
Так что же заставляло этот несчастный офисный планктон так цепляться за свои убогие кресла?
ИЕРАРХИЯ!
Чувство гордости и принадлежности…
Хотя при всем неприятии Влада к корпоративной этике и культуре (Влад считал их идеологически чуждыми Сверхчеловеку), он однажды сам построил настоящую иерархию имени себя!
Когда по Владу работала Военная Прокуратура, Влад оказался среди арестантов в погонах.
Каждый был под следствием. По каждому велось дело. Каждому что-то инкриминировали. Владу тоже.
– Стоять! Лицом к стене! Пошел!
В общем, банально и отвратительно.
Влад вошел в камеру.
– Арестованный Штангер, статья… (неважно, что там инкриминировали Владу, ну, допустим, «плохо себя вел») .
Влад огляделся.
Шестнадцать рыл. Какие-то краснопогонники, чернопогонники, погранцы.
Все откуда-то из Мухосранска, Елдыжных Дерьмаков, Верхнегадинска.
Земляков, похоже, нет. Голубых погон нет. Тюркоговорящих тоже. Германоговорящих тоже. На людей похожи только погранцы. Остальные – скот. Мелкий, рогатый, убогий.
Влад расположился на пустующих нарах. В камере было накурено. Маленькая форточка вверху не давала вентиляции совершенно. Скоты где-то ныкали бычки, спички и «черкаши» и смолили.
Вечером открылось окошко типа ларечного прилавка. И какая-то мерзкая рожа с невнятным мычанием поставила на краешек мерзко пахнущую бадейку с отвратительной кашей.
Скоты, вопя и давя друг друга, кинулись к этой бадейке, начали ее вырывать друг у друга. Наконец, часть каши разлилась по полу, ее оттуда подбирали скоты, а бадейкой завладели погранцы.