Там его примут. Золото и мальчишку передай дьякону по имени Тотон.
— Вы совсем не спрашиваете моего мнения? — вмешалась Палея.
— Ты не глупа, я в курсе, что ты продолжительное время училась у старухи Яги.
— Только потому, что отец отдал на съедение ведьме бесполезную в хозяйстве четырнадцатую дочь. — вспыхнула Палея, давая понять Кощею, что у неё не было выбора. Её светлые русые волосы приподнялись.
— Если она собиралась тебя съесть, зачем было обучать тебя?
— Я была не одна, Яга хотела провести ритуал омоложения. Ей нужно было поглотить восемь или девять полноценных сильных ведьм. Волос спас меня.
Новость о ритуале омоложения Яги не удивила Даала. А вот имя Волос его заинтересовало.
— Волос? — переспросил Кощей.
— Отец мальчика, его звали Волосвят.
Почему-то старый Даал мгновенно потерял интерес к отцу Волослава и утвердительно сказал:
— В Новгороде мальчик будет в безопасности, а также будет обучен грамоте.
— Почему ты помогаешь? Ты же ничего не делаешь просто так. — настойчиво продолжала женщина, хоть и понимала, что даже если она будет против, Платон всё равно послушается этого Кощея. Такова её женская доля. Ей дано решать лишь что поставить на стол.
— Мне незачем отчитываться перед тобой, крестьянка, прими добрый поступок и живи дальше.
Палея покраснела, Платону даже показалось, что её волосы почернели. Старик протёр глаза и недовольно сплюнул в сторону.
Кощей же знал, что Платону не показалось. Женщина имела опыт ведьмовской практики. Придя в ярость, она напиталась магией. Для Кощея угрозы такая ничтожная магия не представляла, однако вот скот мог передохнуть во всей деревни.
— Яга не сунется в Новгород. Ходят слухи, что в Новгороде объявился богатырь. — успокоил женщину Даал. Однако по виду собеседницы у него не было ощущения, что она успокоилась.
— Богатырь? Я думал, они вымерли! — с недоумением спросил Платон.
— Богатыри — не биологический вид, они не могут вымереть. Богатырём становится лишь праведник. Они являются силой света и появляются, когда свету это необходимо или выгодно. Яга не рискнёт соваться в Новгород.
— Ну, на том и порешили. — осторожно прохрипел старичок, кидая внимательный взгляд на Палею.
Палея, понимая, что она ничего не решает посмотрела на сына, который уже давно ограждал её от непонятного незнакомца, упершись матери спиной в подол. Мальчик по-прежнему держал в руках палку и с угрожающим видом смотрел на Даала.
— Уважаю. — гордо заявил маг и молча покинул ферму.
Платон по приказу Кощея отвез ребёнка в Новгород. Оставил мальчика дьякону по имени Тотон. Платон и не думал о том, что они видятся в последний раз. Он не думал о том, что через три зимы серьёзно захворает. Не знал, что защитная руна оставленная Даалом не спасает от человеческих болезней, а Палеи рядом не будет, чтобы приготовить необходимое лекарство. Платон только обнял, поцеловал мальчика и не без грусти сказал:
— Ну ты тут не балуй и не хворай. Как возмужаешь навести старика с матерью. Ох… Как вернёшься, столько дел будет.
Внезапно Кирилл почувствовал, что земля перевернулась. В сознание его вернул пол, на который подросток упал лицом. Вскочив на ноги, Кирилл понял, что Волослав снова перевернул кровать, чтобы разбудить его.
***
На следующей неделе чистовая отделка сан узла, кухни и одной комнаты были окончены. Для Кирилла стало удивлением, что Волослав на обратной стороне каждой плитки, или кирпича нацарапал по руне. На тот момент Кирилл и представить не мог на сколько сильное становится поместье.
Руны начали проявлять свою эффективность уже через два дня, когда Марго, угрожавшую Гердону расправой, выбросило из дома. Недовольная ведьма час не могла зайти обратно, пока пыл не выветрился. После того как ведьма всё-таки успокоилась и зашла Волослав заставил Гердона отчистить территорию от мусора. Чтобы он не пересекался с ведьмой лишний раз. Как оказалось, для витязя это была привычная работа и он лихо с ней справлялся. Даже казалось, что у Волослава Гердон отдыхал, а не работал. Кириллу страшно было представить, каким строгим был Черномор и чем он занимался на Буяне, если перекапывание всей каменистой территории поместья обычной штыковой лопатой и ломом для витязя было комфортным занятием.
Когда, сан узел полностью был готов Марго почти на пол дня заняла ванную. Одной только ей известно, чем она там занималась. «А она там не растворится?» — думал Кирилл, а Гердон искренне надеялся, что ведьма утонула. Сколько они не гадали так и не поняли.
Момент настал, Волослав признал поместье жилым. Готовы были кухня, сан узел и одна жилая комната. Волослав держа мешок в руке посмотрел на поместье. Фасад поместья, по его мнению, был шедевром мировой архитектуры. Окна необычной формы, мощные арки и колонны на римский манер. Пришлось потрудиться, чтобы найти таких опытных каменщиков. Он обзвонил всю Россию. В итоге он нашёл бригаду, недавно построившую огромный собор на юге страны.
Фасад, а именно крыльцо украшали статуи богатырей Фёдора и Тихона. Именно эти два богатыря были наиболее уважаемы лично Волославом. С грустью посмотрев на статую Тихона Волослав задумался о судьбе мальчишки, чья душа вероятно давно сгнила заточённой внутри одного из многочисленных артефактов-трофеев Яги.
Отбросив эти мысли, Волослав понял, что среди его статуй нет статуи Святогора. Вспоминая мощную бороду и запоминающиеся черты лица Волослав представил какая красивая будет статуя. Вздохнув, он зашёл в поместье. За ним прошмыгнули Марго, Кирилл и Гердон. Волослав стал в середине огромной комнаты и снял с мешка печать. И начал читать заговор держа мешок в руках, после чего грубо выбросил Платона из мешка. Марго в этот момент внимательно наблюдала за происходящим. Восторг на её лице скрыть было невозможно. Даже стоящий рядом Гердон перестал раздражать ведьму. Она впервые видела перерождение домового.
Пока Платон летел Кирилл успел рассмотреть его обезображенную физиономию. Видимо разрушение старого поместья и пленения в мешке сильно потрепали старого домового. Платон лежал на бетонной стяжке и тяжело вздыхал. После чего, Кирилл заметил, что седые волосы домового, начали темнеть. Хруст суставов, всегда сопровождавший домового, тоже исчез. Спустя пять минут Домовой присел на пятую точку. По крайней мере у человека бы это была пятая точка. Платон внимательно рассматривал бетонную стяжку, на которой сидел. Потом обернулся, зыркнул в сторону Волослава, угрожающе показал оскал и демонстративно отвернулся. Домовой встал и начал обнюхивать пол и стены поместья.
— Монолит? — важно спросил Платон.
— Бункерный. Как ты и мечтал. До сих пор не просох. Со временем будет только крепче. — заверил Волослав.
— Я просто говорил, что стены поместья не так крепки, как например стены бункера! — со злобной