Читать интересную книгу Комсомолец 3 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Александров покачал головой.

— Четырнадцатого марта, — сказал он, — вы были в институте, когда Альбина Александровна сообщила Валицкому о поступке своей матери. Вы от меня узнали о побеге Кузина. Я допускаю, опять же, что вы сразу отправились к гражданке Нежиной. Принесли с собой огнестрельное оружие — чтобы… не знаю зачем, но не это важно. Потом вы отправились к седьмой подстанции и устроили там засаду.

Сергей Андреевич потёр усы.

— Вы уже знали, кто и когда появится около того пустыря? — спросил он. — Я бы ещё понял, если бы вы явились туда следом за Валицким. Возможно, вы его подозревали; возможно, разгадали его намерения; возможно, выследили. В это я бы поверил… мог бы поверить. Но вы не могли знать заранее, что он нападёт на женщину именно в том месте. Только не говорите, что вы сами оказались там случайно!

Александров замолчал — огляделся, словно проверяя, не подслушивал ли кто наш разговор.

«Роман Георгиевич наверняка слышал от Альбины историю о том, где на неё напал хулиган. Как настоящий маньяк-профи, он не мог не отметить, насколько удобное там место для нападения на женщин», — мысленно возразил я милиционеру.

Но не сказал это вслух.

— Александр Иванович, — продолжил Александров. — Пусть одно преступление вы раскрыли случайно. Пусть вам повезло спасти Альбину Александровну. Пусть вы «угадали», где Валицкий нападёт на Дашу. Но… столько случаев «везения» за сравнительно небольшой отрезок времени — это уже похоже на работу большой организации. Не верится, что всё это совершил один единственный «простой советский студент».

Капитан постучал ладонью по портфелю — звякнули металлические пряжки.

— Я наводил о вас справки, Александр Иванович. С того самого дня, когда Даша назвала мне имя своего спасителя — ваше имя. Она просила меня держать информацию о «будёновце» в тайне. И я скорее нарушу закон, чем данное ей обещание. Но я о вас всё же поспрашивал. И едва ли ни поминутно выяснил ваш распорядок дня, начиная с первого сентября прошлого года. Не нашёл в нём времени для тайных встреч.

Александров хмыкнул.

— Вы нечасто выпадали из зоны видимости окружающих, — сказал он. — Но и в тех случаях я чаще всего понимал, куда вы исчезали — зная о похождениях «будёновца». Вы долгое время вели жизнь обычного человека. Потом вдруг срывались — мчались на другой конец города, чтобы кого-то спасти. Будто получали задание. Вот только от кого? И каким образом? Я никогда не верил в мистику, но в вашем случае…

— В моём случае никакой мистики нет, Сергей Андреевич, — сказал я. — Только наука. Точнее — математика. Если вы изучали мою жизнь… хотя бы последние месяцы, то должны были слышать о моём увлечении.

Капитан кивнул.

— Дарья Степановна говорила, что вы читали в больничной палате учебники. Её удивило, что даже в больнице вы уделяли учёбе много времени.

— Чтение тех учебников было не больше, чем отдыхом от моих собственных рассуждений и научных изысканий. Математика — это моё призвание, Сергей Андреевич. Я всё больше подозреваю, что достиг в ней недосягаемых для нынешнего поколения учёных высот. Как бы это хвастливо ни звучало. Я математический гений, не побоюсь этого слова. Но не успел пока убедить в этом человечество.

«А ещё я очень скромный, — промелькнула мысль. — И честный».

— Сергей Андреевич, я не первый учёный, который заподозрил, что математика способна описать и предсказать нашу жизнь, — сказал я. — Но я первый, кто сумел доказать это на практике. Назвал своё открытие «математическая философия Усика». Моё открытие не только описывает в цифрах всё, что мы видим вокруг себя и нас самих. Оно говорит, что случится в будущем. Вы понимаете, о чём я говорю? Нет? Смотрите.

Развёл руками.

— Тот или иной цифровой код существует во всём. В цифрах выражено всё: время, положение в пространстве, форма и ещё множество других параметров. Каждый из них имеет чёткое значение — некоторые относительно постоянны, другие меняются, но всегда определяемы. При должном уровне логического мышления и при знании математических закономерностей можно вычислить любые события…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я притормозил с разглагольствованием: заметил взгляд собеседника — так смотрят на сумасшедших.

— Сергей Андреевич, не буду загружать ваш мозг терминами и своими рассуждениями. Скажу лишь, что нашёл способ просчитывать будущее. И в этом моём открытии не больше мистики, чем в таблице умножения. Вот только для необразованных людей и вычисление квадратного корня покажется сродни чародейству. Так же и в случае с моим открытием — «математической философией Усика».

Александров поморгал — немного пришёл в себя после моего словесного натиска.

— Александр Иванович, — сказал он. — Не буду лгать, что далеко ушёл в изучении наук от тех, кто пугается таблицы умножения. Ёлки-моталки, признаюсь: мало что понял в ваших объяснениях. Но кое-что в них всё же уловил. Меня заинтересовало выражение «просчитывать будущее». Что вы под ним подразумевали? Хотите сказать, что вычислили нападение Валицкого… как какое-то уравнение?

Я вздохнул.

— Не совсем так. Но… если абстрагироваться от прочих дополнений и уточнений, то — да. Я вычислил математическую составляющую некоего события, часть которого сумел преобразовать в дату и место, соотнёс цифровые данные с теми, что получил в случаях с осенними нападениями преступника, минимизировал погрешность, преобразовал цифровую цепочку в уравнения, описывающие…

Замолчал.

Кивнул.

— Если говорить простыми словами, — сказал я, — вычислил преступление.

Сергей Андреевич потёр усы.

— Хотите сказать, вы можете составить уравнение и вычислить любое событие? — спросил он. — Предсказать нападение ма… преступника?

— Если говорить упрощённо, то именно это я и делаю. Я могу получить цифровой код грядущих событий. Который для непосвящённого будет выглядеть, как мешанина из цифр и математических символов. Чем он, по сути, и является — я пока расшифровал лишь несколько событий. Да и то… пока мои предсказания далеки от идеала: случались у меня и ошибки — я пока не нашёл им объяснения.

— Вы говорите о тех преступлениях, которые предотвратили?

— Они лишь часть моих уже доведённых до ума расчётов, — сказал я. — Другие пока ждут своего часа. Как, например, авария на шахте «Юбилейная», которая случится четвёртого декабря тысяча девятьсот семьдесят восьмого года и повторится на следующий день. При этом событии погибнут семь человек — это по моим подсчётам. Количество раненых могу уточнить, если хотите: их число записано в моём блокноте.

— Вы… узнали это при помощи своих уравнений?

— Ещё могу вам предсказать, что в Ленинском районе Зареченска, по адресу улица Краснодонская, дом семнадцать через полтора года — если точнее, то третьего сентября тысяча девятьсот семьдесят первого года — случится взрыв бытового газа. Погибнут трое, в том числе годовалый ребёнок, который пока даже не родился. Вот такие события предрекают… мои уравнения.

Посмотрел на лицо Александрова, прокашлялся.

— Таких предсказаний у меня скопилось с десяток, — сказал я. — Но проверить их пока нет возможности. А сколько цифровых кодов я пока не прочёл!.. Есть математические пророчества и на неблизкое время. К примеру, в Нью-Йорке сейчас строятся два небоскрёба — будут готовы к концу этого, началу следующего года. Они рухнут, как предсказала математика, одиннадцатого сентября две тысячи первого года.

— Рухнут? — переспросил Сергей Андреевич.

— Да. В них врежутся пассажирские самолёты, если я правильно понял описанные цифрами причины трагедии — я почти не сомневаюсь в точности своих выводов. Количество жертв той катастрофы по памяти не скажу. Но оно может меняться со временем: я могу его менять. Как в случае с Дарьей Степановной. Математика уже дважды помогла мне сохранить для пятой городской больницы ценного работника.

— Хотите сказать…

— Да, Сергей Андреевич. Да. Я знал о тех преступлениях.

Александров дёрнул рукой… но та вдруг замерла в воздухе на полпути к усам.