– Арабелла! – в унисон выкрикнули обе дамы, изумленные до самой глубины своих мелких душонок.
– Я думала, – начала Каролина, – что у тебя самые стойкие моральные убеждения во всем городе и что ты первая поставила подпись под петицией. Неужели ты ее не подписывала?
Арабелла легкомысленно махнула рукой.
– Мистер Морган меня не просил. Думаю, он меня недолюбливает. А Генри он просто ненавидел. – Последнее было правдой – Джекоб его ненавидел. Но только за то, что Генри имел все права на Арабеллу, которую Джекоб считал своей собственностью.
Маргарет наклонилась к ней и похлопала по руке:
– Я уверена – ты не права. Мистер Морган – замечательный человек. Он так добр к моей Аулу.
Глаза Арабеллы остановились:
– В самом деле? Ему нравится Лулу?
– Да, так нравится, – в восхищении возвела к потолку очи Маргарет, – что посоветовал держать ее за запертыми дверями. Он считает, что в нее влюблены парни всего города. – Маргарет наклонилась к Арабелле и доверительно понизила голос: – Я иногда задаюсь вопросом, не влюбился ли в нее сам мистер Морган. Лулу призналась мне, что раз или два бывала в его доме.
Тонкая фарфоровая чашка треснула в руке Арабеллы. Чай пролился на синее платье.
– О, какая я неловкая! – воскликнула она. – Посмотрите, что я наделала. – И добавила, поднимаясь: – Мне надо переодеться. Извините, но наша вечеринка, по-видимому, закончилась.
У нее были более важные дела – подготовиться к встрече с Джекобом Морганом, который должен будет объяснить, зачем его навещала Лулу и почему у него возникло столь внезапное желание избавиться от Пруденс Даниелс.
Да, сегодня Джекобу придется многое объяснить.
Сара с изумлением оглядела себя в зеркало. Свадебное платье, которое помогла ей сшить Пруденс, выглядело просто великолепно. Материал стоил немалых денег, и Сара спрашивала себя, не сошла ли она с ума.
Но ее очень привлек белый цвет этой материи. Может, хотя бы цвет даст ей почувствовать себя иначе, чем обычно, когда она постоянно ловила на себе осуждающие взгляды. Просторное платье поможет ей скрыть живот. Сара опустила голову, глядя, как он увеличился за последнее время, и вздохнула. Женщине на седьмом месяце беременности не следовало бы надевать белое.
– Что-то не так? – спросила Пруденс, сидя на полу. Подворачивая подол платья, она воткнула еще пару булавок и прищурилась, оценивая, насколько ровен край.
– Все просто великолепно, мисс Пру. Мечта становится явью. Но... – Сара с сожалением покачала головой. – Оно белое, а такой цвет должны носить девушки.
Пруденс поднялась на ноги и воткнула оставшиеся булавки в красную подушечку.
– Ты никогда не была замужем?
– Никогда.
– Тогда ты имеешь все права надеть белое. Кроме того, на свадьбе будут только те, кто живет на ранчо.
– Но кто проведет церемонию? Не могу представить, чтобы преподобный Энтвистл на это согласился. Он первым поставил подпись на петиции.
– Брок и Моуди сказали, что эту задачу они берут на себя. Я уверена, что они найдут способ убедить преподобного отца выполнить свои обязанности. – Она не собиралась объяснять, каким именно образом они намерены это сделать. Невесте не обязательно знать.
– Никак не могу поверить, что выхожу замуж. Думаю, я поступаю правильно. Я люблю Мартина, но не уверена, честно ли обременять его чужим ребенком.
– Ты напрасно мучаешь себя сомнениями. Я вижу, как к тебе относится Моуди.
– Тогда почему ты не можешь увидеть, как к тебе относится Брок Питерс? – Сара заметила, что ее удар достиг цели – Пруденс смутилась и отвернулась в сторону.
– Тебе это кажется, – возразила Пруденс, расправляя свое платье. – Брок собирался покинуть ранчо всего несколько дней назад. Если бы шериф Пибоди не приехал со своей дурацкой петицией, Брока давно бы здесь не было.
Сара скинула с себя подвенечный наряд, набросила на плечи старое платье и присела рядом с Пруденс.
– Ты думаешь головой, Пру, там, где надо думать сердцем. Брок любит тебя. И, думаю, ты его тоже.
Пруденс заставила себя рассмеяться.
– Не будь смешной. Мы друзья, и не больше того. Я не позволю себе влюбиться в человека, который не хочет чем-либо себя обременять и способен покинуть тебя в любой момент. И вообще, ты ничего не знаешь о наших отношениях, – сказала Пруденс «Я и сама их не понимаю», – добавила она про себя.
Сара покачала головой:
– Да, наверное, не знаю. Но я знаю, какими эти отношения могут быть, если ты прислушаешься к своему сердцу. Не упусти своего шанса стать счастливой, Пру. Второй такой возможности может и не быть.
«Нет, – подумала Пруденс, – Брок ничем не отличается от других мужчин». Сознание этого причиняло ей боль куда большую, чем все прочие неприятности.
– Я проживу всю жизнь без мужчин. До сих пор я прекрасно обходилась без них.
Сара с сожалением вздохнула.
– Знаешь что? Брок прав, ты настолько упряма, что это мешает тебе самой. Когда-нибудь ты проснешься и поймешь, что сделала самую большую ошибку в жизни.
«Уже поняла», – подумала Пруденс. Она отдала Броку Питерсу свою девственность, она отдала ему свое сердце. И скоро у нее не останется ничего, кроме горьких воспоминаний и душевной боли.
Глава 20
Когда скачет всадница, кто-нибудь должен придерживать ее лошадь.
Бросив случайный взгляд в окно ателье, Арабелла увидела на другой стороне улицы, прямо перед гостиницей, Джекоба, любезно беседовавшего с Лулу Лауэри. Своего собеседника Лулу по-хозяйски держала под руку. Рука же Джекоба не менее властно покоилась чуть ниже ее талии. От этой картины Арабелла изменилась в лице.
– Миссис Поттс, – окликнула ее модистка, – нам нужно закончить примерку.
Не сводя глаз с пары за окном, Арабелла раздраженно выкрикнула:
– Минутку, миссис Уилкис. Я хочу посмотреть, как ткань выглядит при дневном свете. – Она сделала вид, что рассматривает синий шелк. – Это не займет и минуты. – Джекоб склонился к Лулу для поцелуя, и Арабелла сжала кулаки. – Чертов ублюдок! – прошипела она.
– Вы что-то сказали, миссис Поттс? – поспешила переспросить Берта Уилкис, боясь проявить невнимание к заказчице. Именно заказы миссис Поттс позволяли существовать ее маленькой швейной мастерской. После того как миссис Поттс появлялась в новом платье, все дамы города спешили заказать что-нибудь подобное. Арабелла Поттс считалась законодательницей мод в городе.
– Еще нет, – мрачно ответила Арабелла. – Но очень скоро я скажу.
– Отлично! Просто великолепно! – обескуражено произнес Брок, выходя из здания городского суда. Он был крайне удручен. В его нагрудном кармане лежало предписание, выданное ему судьей Купером, которое обязывало мисс Пруденс и остальных женщин, проживавших на ранчо, покинуть окрестности города.